Джеймс аппарировал точно за несколько домов от дома Лили. Он пару раз провожал девушку, так что примерно знал, куда ему надо шагать. А за несколько домов он очутился намеренно: все-таки ее родители были магглами, а напугать их не хотелось.
Поттер широко шагал вдоль ровного ряда участков с домами, красивыми и ухоженными, огороженными в большинстве случаев белоснежным деревянным забором с витиеватыми калитками. У одних из соседей Лили была собака — карликовый шпиц, напоминающий крыску, рыжего окраса с белыми пятнами на груди и хвостом-завитушкой. Но в душе этой крохотной собачонки жил настоящий охотник, до того эта крыска оглушительно лаяла и грозно бросалась на Джеймса, который аккуратно семенил вперед по дорожке, боясь раздавить наглую кроху своими ногами. И зачем только выпускать этих собачонок во двор без присмотра?
Лай шпица услыхала Лили. Она со смехом выбежала во дворик своего дома, наблюдая за тем, как ее парень старательно пытается не наступить на зверюшку. Как и всегда, она была абсолютно совершенна в своем легком белом сарафане и милых туфельках, а рыжие волосы были так симпатично собраны в пучок, что если бы Джеймс мог влюбиться в Лили еще раз, то давно бы это сделал. Вдоволь налюбовавшись мучениями Поттера, девушка легким шагом подошла к нему и, наклонившись к собачке, ласково почесала той за ушком.
— Ну хватит, Долли. Не надо пугать моего парня, девочка, хорошо? — промурлыкала Лили, уже представляя себе возмущенную моську Джеймса (ее представления не были далеки от реальности). — Ты же знаешь, какая у этих мальчиков тонкая душевная организация.
Повернув собачонку в сторону ее дома и слегка подтолкнув, после чего та послушно засеменила в нужном направлении, Лили выпрямилась и легонько прикоснулась губами к губам Джеймса, отчего возмущенное выражение на лице парня тут же превратилось в полнейшее блаженство.
— Ты ел конфеты с коньяком? — отстранившись от парня, беззаботно поинтересовалась Лили.
— Лунатик с Бродягой угостили, — пробормотал Джеймс, поправляя очки, слегка съехавшие с переносицы.
Домик Лили был единственным во всей округе, не огороженным забором. Он буквально пылал гостеприимством, любезно зазывая к себе. Выложенная белым камнем аккуратная дорожка, отходящая от главного тротуара, вела сквозь небольшой ухоженный дворик прямо к крыльцу дома. По обе стороны от дорожки были разбиты изящные миленькие клумбочки, состоявшие из азалий и какой-то разновидности роз, которые Джеймс едва ли знал. Сам дом был небольшим, с приземистой крышей и довольно большим количеством окон. Он был светлым снаружи и внутри — Джеймс был в этом уверен — и сиял уютом и теплотой.
На крыльцо уже высыпали родственники Лили, поджидая парочку. Девушка шла, прижавшись к руке Джеймса, будто бы поддерживая его и говоря, что в ее родителях нет абсолютно ничего страшного.
— Расслабься, они тебя не съедят, — шепнула ему Лили, когда они встали на вымощенную камнем дорожку к дому. Джеймс шумно выдохнул, искренне надеясь, что его подружка не ошибается.
Родственники Лили в данный момент состояли из трех человек. Мужчина средних лет и невысокого роста — отец Лили. Седина уже давно тронула его голову, но ничто не мешало ему держать спину ровно, с настоящей армейской выправкой. Лили рассказывала, что ее папа по молодости служил в морском флоте. Сейчас же у него был свой магазинчик недалеко от дома, в котором продавалась всякая бытовая утварь и был небольшой отдел рукоделия, которым заведовала мама Лили. Там она продавала всякие нитки, пряжу, иголки и прочие атрибуты настоящей рукодельницы, а также вещи ручной работы — шарфики, вязаные и шитые кофточки и даже детские игрушки.
Лили выпустила руку Джеймса, легонько подталкивая того к своему папе. Парень был достаточно высок, но он до того скукожился и сжался перед отцом Лили, что выглядел даже меньше этого мужчины среднего роста.
— Здравствуйте, мистер Эванс, — пролепетал Джеймс, протягивая слегка трясущуюся руку вперед.
— Ну привет, Поттер, — строго ответил мужчина, пожимая руку парня. Вид у папы Лили был несколько суров, но озорной блеск в глазах показывал, что все это лишь напускное. — Так вот, значит, каков тот парень, про которого мы столько слышали. Ты же ешь сороконожек? — мужчина сощурил глаза.
Джеймс с ужасом в глазах застыл на месте, не зная, что и сказать, и лишь пролепетал что-то невразумительное.
— Джон, дорогой, не пугай бедного Джеймса, — вмешалась мама Лили, смерив мужа строгим взглядом. — Бедный юноша и без того сильно нервничает, — добавила она, с улыбкой глядя на рожицу, что скорчил ее благоверный. — Джеймс, милый, мы так рады тебя видеть, — с искрящейся теплотой улыбкой сказала женщина, обращаясь уже к Поттеру. — Лили действительно нам о тебе прожужжала все уши, — с усмешкой сообщила она, получив недовольный взгляд от дочери.
Мама Лили была довольно приземистой женщиной, но доброты в ней было с лихвой — это чувствовалось при первом же взгляде на нее. Открытая, душевная, энергичная, она была точной копией Лили. Вернее, наоборот, Лили была ее точной копией. Длинные рыжие волосы собраны в узел на затылке, закрепленный несколькими шпильками с имитацией жемчужин на концах. Овальное лицо, большие глаза, слегка раскосые, пронзительно-голубые (зеленый цвет глаз перешел Лили от папы), небольшой, слегка приплюснутый носик, вечно улыбающийся рот, от уголков которого расходились легкие морщинки смеха. Как и дочь, миссис Эванс была сегодня в белом.
— Здравствуйте, миссис Эванс, — возвестил Джеймс, пожалуй, чуть громче, чем следовало бы. — Вы, э-э-э, чудесно выглядите.
— Ох, ну что ты, — покрывшись легким румянцем, смущенно пролепетала женщина.
— А еще, — продолжил Джеймс, явно воодушевленный реакцией миссис Эванс. — Вы очень хорошо готовите.
— Милый, спасибо, конечно, — со смешком поблагодарила женщина, добродушно улыбаясь. — Но ты ведь еще не пробовал мою стряпню. А, впрочем, надеюсь, что ты не разочаруешься в итоге.
Джеймс был поистине смущен собственной нелепостью. Он, конечно, молодец, что вспомнил совет Ремуса, вот только не подумал о времени, когда ему нужно последовать. Пытаясь как-то замять свою неловкость, Джеймс протянул маме Лили букет белоснежных лилий
— Это вам.
— Ох, спасибо, дорогой, — вежливо ответила женщина, затем чихнула и быстренько передала букет дочери, которая тут же отнесла его подальше от матери. — Но у меня аллергия на лилии.
— Ой, извините, — скромно потупился Джеймс. Как жаль, что под ним нет какой-нибудь зияющей дыры, в которую можно благополучно провалиться. — Я просто подумал, что, ну, Лили — лилии…
— Меня назвали не в честь цветов, дурачок, — с легким переливчатым смехом сообщила Лили, подхватывая парня под руку и подводя к третьей персоне. — А в честь любимой оперной певицы папы.
Девушка оставила его перед испещренной морщинами, дряхленькой, скукожившейся от старости старушкой лет семидесяти-восьмидесяти, сидящей на небольшой скамеечке. «Моя бабушка Нэнси», — шепнула Лили напоследок.
Бабушка Нэнси довольно сильно смутила Джеймса. Как прикажете обращаться с доисторическими божьими одуванчиками, одно касание до которых может рассыпать их в прах?
— Здравствуйте, — Джеймс вновь протянул руку, максимально широко улыбаясь. По правде сказать, он просто не знал, что ему в такой ситуации стоит делать: Лунатик не проинструктировал его насчет бабушек.
Старушка вперила взгляд своих слегка подслеповатых глаз на Поттера, будто оценивая, а затем перевела его на Лили.
— Сюзанна, деточка, а что это за молодой человек?
— Бабуля, Сюзанна — это твоя кошка, которая сбежала лет десять назад, — торопливо сообщила Лили, равняясь с Поттером. — А я Лили, твоя внучка. А это мой парень, Джеймс.
— А, Дигги, — прокряхтела старушка. — Да-да, замечательно.
«Не обращай внимания, она все имена путает», — прошептала Лили, а бабушка Нэнси тем временем, казалось бы, решила наконец поздороваться с Джеймсом и стала протягивать свои дряхлые ручонки вперед. Поттер с двойной энергичностью предоставил свою руку, на которую тут же из открытого рта старушки выпала большая и слюнявая вставная челюсть.
