Геральту они не нравятся, они заставляют его быть таким. Геральт из-за этого допускает кучу всяких странных вещей, потому что просто не может контролировать ни их, ни свои мысли, ни даже — в редких случаях — свои слова.

На что мы готовы пойти ради любви?

Геральту иногда кажется, что ему не надо идти ни на что вовсе.

Я объясню.

Это что-то вроде стоять на берегу моря и гореть. Нужно просто сделать шаг вперед, чтобы найти решение проблемы. Но довольно проблематично сделать это, когда твое лицо горит. Вот примерно так ощущает себя Геральт.

Трудно говорить о чем-то, когда у тебя горит лицо.

Можно только кричать.

У Геральта не выходит даже кричать. Ведь он не хочет казаться идиотом.

— Знаешь, иногда люди так делают, — начинает говорить Лютик, все ещё держась за его предплечье, — они кидают в море монетку.

Геральт вздергивает бровь, смотря на него. Иногда Лютик говорит странные вещи, которые ни к чему не подходят. Но даже они не кажутся глупыми. Ведь это Лютик.

ты просто не видишь себя со стороны.

ты же невообразимый.

(ты даже лучше, чем я могу тебя описать).

— Знаешь, зачем? — спрашивает Лютик не ожидая ответа. Поэтому он продолжает: — чтобы вернуться сюда. К морю. Людям нравится море, поэтому мы возвращаемся сюда. Не знаю, зачем тебе это говорю, ты, наверное, это и так знаешь, — и он неловко смеется.

Лютик не знает, зачем он это говорит.

зато Геральт, кажется, знает.

— Так ты хочешь вернуться сюда?

Лютик внезапно смущается, краснеет и отводит взгляд. Он бормочет:

— Извини, это было глупо, поплыли назад.

Геральт только успевает открыть рот, чтобы все-таки сказать, что нет, ты не глупый, мне очень важно знать, что ты думаешь, как Лютик расцепляет свои пальцы и плывет вперед. Он неплохо держится на воде. Он просто хотел подержаться за Геральта. На самом деле, этого они хотели оба.

Геральт ощущает себя придурком. Он с несколько секунд смотрит на закат, а потом сам разворачивается и плывет за Лютиком.

_______________________________

Так на что он готов пойти ради любви?

Геральту иногда кажется, что на многое. На очень, очень многое. Даже на большее, чем смог бы обычный человек. Ведь он сам больше человека.

Но вопрос в том, что Лютику это все совсем не нужно.

Зачем Геральту, например, умирать за Лютика?

разве я буду тебе такой нужен? просто набором костей? я бы, наверняка, совсем бы потерял для тебя интерес.

Так что это так глупо — все эти подвиги.

Это третий день, и Геральту совсем нечем заняться, и это не в его правилах. Оставаться где-то надолго. Деньги это деньги, и их не платят за то, что ты сидишь у берега. Но Лютику здесь нравится, и Геральту совсем не хочется его расстраивать.

Поэтому они все еще здесь. И Лютик часто ему что-то напевает. Но чаще — тяжело выдыхает после несколько взятых аккордов, откладывая свой инструмент, встает и пытается размяться. Освежить мысли.

— Что тебе лезет в голову? — спрашивает Геральт, потому что ему действительно интересно. Лютику раньше ничего не мешало сочинять все его баллады. Даже если на заднем фоне Геральт только что оторвал кому-то голову.

Лютик стопорится на середине комнаты. Домик, который они сняли себе — он достаточно уютный и небольшой, но места хватает для них двоих. Места для них всегда хватало. Даже если речь будет идти о коробке метр на метр.

Геральту куда удобнее будет спать на полу в той комнате, где спит Лютик, чем на кровати в доме, где Лютика не будет рядом.

— Ну… всякое, — неправдоподобно кратко отвечает Лютик. Он складывает руки на груди и поворачивается к нему. Хмурится. И все-таки говорит: — просто, я думаю не о том, о чем должен. Трактую некоторые действия не так, как нужно.

— О каких действиях ты говоришь?

Геральт говорит достаточно сурово. Когда, на самом деле, он просто чертовски сильно напуган тем, что Лютик мог что-то понять. У Геральта много этих глупых мыслей и он боится, что мог что-то из всего этого сказать вслух.

Но он звучит угрожающе. Достаточно угрожающе для того, чтобы Лютик испугался подобного. Лютик говорит много, но никогда — лишнего. Поэтому он просто машет рукой, бормочет что-то вроде: «нет, неважно, это глупо» и садится снова за лютню.

Только через долгие пять минут он говорит:

— Мы должны отсюда уехать, если тебе тут скучно. Я вижу, что тебе скучно.

Геральт слышит какую-то боль в его голосе. И он ощущает, как собственное сердце неприятно сжимается.

Об этом тоже никто не слагал легенд. О неком Белом Волке, который, видимо, слишком дохера чувствовал и умер от разрыва сердца. Так казалось Геральту.

— Я не хочу быть для тебя еще большей обузой, чем обычно.

После его слов раздается один неловкий аккорд, которым Лютик пытается занять их обоих, но у него, конечно, ничего не выходит.

о чем ты, черт возьми, думаешь? как подобный бред вообще помещается в твоей голове? как ты, мать твою, смеешь такое говорить?

Но Геральт просто хмурится и смотрит в пол.

Лютик снова бормочет под несколько простецких аккордов:

— Я снова веду себя глупо, черт возьми.

А потом резко откидывает свою лютню (впервые это настолько грубо) и резко встает. И он уходит.

А Геральт растерянно смотрит ему в след.

о чем ты, лютик? что в тебе? почему ты так себе ведешь? почему ты думаешь о подобных вещах?

я не хочу думать, что это я заставляю тебя чувствовать себя так.

я не хочу быть для тебя тем, от кого ты убегаешь.

я хочу, чтобы я был тем, за кого ты мог бы держаться, когда тебе кажется, что ты недостойно устойчив.

что я сделал не так?

Геральт напуган.

Он ощущает себя загнанным зверем и он абсолютно, черт возьми, не знает, что ему делать. Он не бывал в таких ситуациях раньше, его опыт был довольно… скудным. О чем постоянно думал Лютик? Вдруг Геральт всегда понимал его неправильно?

Геральт ощущает себя ужасно.

и его сердце почему-то снова болит.

(оно слишком остро реагирует на Лютика)

_______________________________

Море кажется непредсказуемым. Подумать только — вчера был штиль, а сегодня уже крупные шумные волны. Это четвертый день. Четыре дня, и Геральту кажется, что он сходит с ума, находясь с Лютиком так близко. Его кровь не разбавляет адреналин, но по мозгам бьет то дофамин, то кортизол. Нередко вместе.

И он ощущает себя вымотанным.

Вчера они так и не поговорили. Лютик извинился за что-то и они просто поужинали. Молча. Геральту еда лезла в глотку плохо, потому что там у него стояла одна единственная фраза: «тебе не за что извиняться».

за что ты извинился?

Ведь Геральт не имел ни единого понятия.

— Ты часто проводишь время здесь.

Его голос раздается из-за спины. Геральт только сейчас подмечает, что да. Он часто стоит у воды. Ему нравится проводить время таким способом. Он начинает понимать, о чем говорил Лютик. Так он ощущает себя чуть более понятным, хоть это было абсолютно точно не так.

— Вода имеет свойство успокаивать, не находишь? — Лютик становится рядом с ним.

Он выглядит так, будто вчерашнего дня вовсе и не было. Геральт думает о том, что вчера ничего и не было такого необычного, но он слишком остро воспринял для себя подобное поведение от Лютика.

Потому что Лютик… такой. Потому что Геральт хочет быть внимателен к нему и ему страшно, что он упускает важные детали и поэтому ничего не понимает.

Он ощущает себя на цепи, и ему это нравится. Иногда. Потому что чаще он путается в этой цепи и не понимает, куда она его приведет.

Возможно, ничего не произошло. Но Геральту страшно думать о том, что в глазах Лютика он кажется недостойной опорой. Может, он просто неправильно трактует его действия. Может, он просто испуган. Может.

Но он достает руку из кармана и раскрывает кулак. Лютик смотрит на его ладонь и смеется. Так сладко и безобидно. Геральт облегченно выдыхает и смотрит на него. Каждый раз, когда Лютик смеется, ему начинает казаться, что он видит самое прекрасное создание в мире.