Из столовой доносились голоса слуг, накрывающих стол к ужину. Оттуда долетали вкусные запахи, но старик никогда не был чревоугодником, и предвкушение богатой трапезы ничуть не взволновало его. Несколько раз мимо пробежала Эва, неизменно улыбаясь и осведомляясь о благополучии дяди. Он благодушно кивал ей и лишь однажды попросил плед, чтобы набросить на озябшие колени. К чему добавлять девочке хлопот, да и не настолько он одряхлел, как могло показаться со стороны.

Слуги закончили накрывать на стол, когда гостиная уже начала погружаться во мрак, но свечи еще не зажгли. Убедившись, что в столовой никого не осталось, старик поднялся на ноги и, стуча палкой по полу, побрел к столу. Встречать незнакомых гостей и расшаркиваться с ними в дверях совсем не хотелось.

Он сел на ставшее привычным место во главе длинного стола, накрытого вышитой скатертью и уставленного блюдами с разной снедью. Стул напротив, который обычно занимал хозяин дома, пустовал. Старик неодобрительно оглядел гору еды, которой хватило бы на добрую команду матросов, но заслышав приближающиеся шаги, напустил на себя смиренный вид.

Его усилия пропали даром: в столовой появился Лоренсо. Младший брат супруга Маргариты фактически поселился в доме с незапамятных пор. Он занимал какую-то мелкую должность при дворе вице-короля и днем обычно ошивался во дворце, однако к ужину являлся без опозданий. Рейесы всегда славились гостеприимством, и порой эту похвальную традицию использовали против них.

Молодой повеса вошел через дверь, ведущую к кухне и помещениям для слуг. Наверняка миловался там с какой-нибудь из кухарок. Младший из братьев де Фуэрте не отличался особой щепетильностью, невзирая на высокое происхождение.

– Добрый вечер, сеньор Оскар. Сдается мне, за ужином у нас сегодня соберется отличная компания!

Старик поджал губы и не соизволил ответить юнцу – тот, впрочем, тут же забыл о собеседнике. Лоренсо с шумом уселся за стол, ухватил из вазы пригоршню сладостей и потянулся за вином.

Через минуту в гостиной послышались голоса, и в дверях появилась сеньора де Фуэрте в сопровождении супруга. Она величаво вплыла в комнату, неся огромный живот впереди себя, и мимоходом кивнула дяде. Он улыбнулся в ответ, хотя внутренне не одобрял поведения Маргариты. В ее-то возрасте не пристало так выставлять напоказ свою беременность и заставлять всех скакать вокруг себя. В отсутствие отца она стала фактической хозяйкой дома, оттеснив на второй план младшую сестру. Впрочем, та как будто не жаловалась.

Сеньор Алехандро, осторожно поддерживая супругу под локоть, помог ей усесться и занял место рядом. Он как-то терялся в тени жены. Может быть, его предки и были основателями королевств, но сейчас мир принадлежал таким, как Себастьян Рейес: богатым, сильным, безжалостным. Старик не без удовлетворения отметил про себя, как ему повезло оказаться среди тех, кто сейчас на коне.

Следом за супругами де Фуэрте в столовую вошла Эва, которую сопровождали двое незнакомцев. Один помоложе, лет тридцати пяти, невысокий и смуглый, с ног до головы одетый в черное, второй – старая развалина весьма жалкого вида. С первого взгляда ясно: аптекарь. Он робко озирался по сторонам, тогда как коротышка в черном держался вполне свободно. Очевидно, успел побывать во многих богатых домах и привык к роскошной обстановке.

– Вы уже за столом! – воскликнула Эва. – Позвольте представить вам сеньора Манчеру и его друга, доктора Эрмите, – она обернулась к гостям и продолжила, обращаясь в основном к доктору: – Моя сестра Маргарита…

– Сеньора Маргарита де Фуэрте, – с непроницаемым лицом проговорила та.

– Действительно, дорогая… Это ее муж, сеньор Алехандро де Фуэрте… Лоренсо де Фуэрте, его младший брат… А это наш дядя Оскар.

Когда необходимые правила любезности были соблюдены, все расселись и приступили к трапезе. Слуги одно за другим вносили в столовую горячие блюда. Свободного места на столе скоро не осталось, а скатерть покрылась пятнами от жирных соусов и вина.

Беседа поначалу не клеилась, каждый был занят содержимым своей тарелки. Маргарита держалась высокомерно и почти не притронулась к пище, хотя муж угодливо предлагал ей лучшие куски. Младший де Фуэрте налегал на вино: привык к обильным возлияниям при дворе. Аптекарь откровенно стеснялся, а его приятель, похоже, был от природы осторожен и знал, когда лучше помалкивать.

Между тем его необычный род занятий, о котором вкратце обмолвилась Эва, вызвал неподдельное любопытство у присутствующих. Даже Маргарита на секунду утратила бдительность и бросила на гостя заинтересованный взгляд. Однако задавать удивительному доктору вопросы никто не решался.

Единственной, кто старался сделать этот вечер приятным, в который раз оказалась Эва. Она ненавязчиво ухаживала за сидевшим рядом дядей, улыбалась каждому, с кем пересекалась взглядом, и время от времени пыталась завести разговор. Все это получалось естественно и ни у кого не вызывало чувства неловкости.

– Вам нравится Сарагоса? – наконец обратилась она к доктору.

– Потрясающий город. Очень рад, что судьба привела меня сюда.

– А как вы познакомились с сеньором Манчерой?

– Мне не раз приходилось сталкиваться с отравлениями, требовались консультации специалиста по ядовитым растениям. Мы начали переписку, которая переросла в теплую дружбу.

– Я пригласил доктора Эрмите в гости, из последнего послания узнав, что он находится в наших краях, – вмешался Манчера. – Как бы я ни любил эпистолярный жанр, должен признать: личное знакомство позволяет узнать человека намного лучше.

Лоренсо поставил на скатерть опустевший бокал, дал знак слуге наполнить его и обернулся к доктору:

– Неужели кто-то предпочитает избавляться от недругов с помощью яда? По мне, ничего лучше острого клинка пока не придумали.

– Отравление – довольно удобный способ убить человека. Не всякий умело обращается с оружием, кто-то вовсе не переносит вида крови. А уж если преступница – женщина, она почти наверняка выберет яд.

– Женщина? – с сомнением переспросил сеньор Алехандро. – Неужели эти прекрасные слабые существа способны убивать? Мне всегда казалось, что господь замышлял для них другое предназначение.

– Боюсь, род людской нередко разочаровывает создателя. Во всяком случае, так говорит мой опыт.

За столом снова воцарилась тишина. Сеньор Алехандро нахмурился, разглядывая гостя.

– Смелая мысль… А как церковь относится к вашей работе?

– Весьма одобрительно. Инквизитор из Кавайона, брат Бартоломью – довольно известная личность по ту сторону Пиреней – удостоил вашего покорного слугу личной рекомендации.

– Неужели?

В голосе дворянина явственно звучало недоверие. Доктор невозмутимо извлек из внутреннего кармана аккуратно сложенную бумагу.

– Может быть, вы хотите взглянуть?

Сеньор Алехандро протянул руку, но гость на мгновение замешкался…

– Как-то не подумал… рекомендация на родном языке монаха…

– Я неплохо читаю по-французски.

Все головы повернулись к до сих пор молчавшему старику. Он улыбнулся.

– Сколько же вы знаете языков, дядя? – восхищенно спросила Эва.

– В торговле много с кем приходится иметь дело. И потом, чем еще заниматься на чужбине…

– Просто удивительно, – покачала она головой, передавая документ. – Я даже на проповедях половины не понимаю. Вот Маргарита все схватывает на лету, она всегда развлекает беседой гостей отца из других стран, да и отец обычно обходится без переводчика. А я бы на чужбине сошла с ума от одиночества.

Получив бумагу, он некоторое время изучал убористый почерк инквизитора. Грамотный возвышенный язык, а также завершающие рекомендацию подпись и печать не вызвали сомнений. Брат Бартоломью Кавайонский и вправду не пожалел красноречия, чтобы восхвалить способности доктора Эрмите и поручиться за его преданность и верную службу церкви.

Над столом повисла тишина – все ждали вердикта от старшего члена семьи. Он же не спешил, про себя наслаждаясь таким вниманием. Лоренсо принялся барабанить пальцами по скатерти, а Маргарита нетерпеливо кашлянула.