— Но я ничего тебе не отдам, пока ты всё подробно мне не расскажешь.

— Хах, да ты шантажистка — невольно ухмыльнулся Бен. — Ладно, договорились.

Бен немного подумал, как лучше подать ситуацию, не выдавая тайны братьев, и продолжил:

— Я спустился вниз и нашёл Дина. Только поговорить не удалось, потому что он был серьёзно болен, и Сэм утащил меня от него. Пришлось ждать, пока они вызовут доктора, пока он приедет, пока посмотрит, даст лекарство… А потом я вообще уснул, потому что устал в дороге, да и ходил потом целый день. В общем, всё хорошо. Дин теперь намного лучше, мы даже поговорили, выяснили всё. Он обещал узнать у доктора можно ли сделать что-то с моей памятью. Так что, возможно, я уеду отсюда со своими воспоминаниями.

— Это здорово. — глядя на Бена, на лёгкость, с которой он говорил, и на его улыбку, Линдси тоже заулыбалась. То удручённое состояние, в котором она пребывала последние часы, исчезло и настроение сразу поднялось. — Ты хороший парень, Бен. Всё будет хорошо, обязательно. Даже если этот волшебный доктор не сможет ничем помочь, это не так страшно. У тебя обязательно будут новые воспоминания. И хоть сидение в кустах с чужими рюкзаками и не входило в мои планы на сегодняшний вечер, я не жалею об этом. Раз всё так хорошо складывается, оно того стоило.

— Спасибо. Слушай, давай обменяемся номерами телефонов? Ты очень классная девчонка, и мне не хочется терять с тобой связь. К тому же, думаю, что буду теперь иногда приезжать сюда.

Обменявшись телефонами, молодые люди сидели на очень удобно выступавшем корне дерева и болтали обо всём подряд. Оказалось, что Лин в следующем году заканчивает выпускной класс и думает, в какой колледж податься, но чем дальше от Лебанона, тем лучше. Маленькие города быстро надоедают, хоть и есть в их оторванности от остального мира какой-то шарм. Бен слушал её, и понимал, что когда придёт время уезжать, ему будет очень жаль расставаться не только с Винчестерами.

Зазвонил телефон.

— Ты далеко? Возвращайся, я поговорил с Касом, он согласился попробовать помочь. — произнёс голос в трубке.

— Я тут рядом, уже иду. — ответил Бен, и добавил, уже обращаясь к Лин:

— Слушай, мне надо бежать. Спасибо тебе огромное за помощь. Без тебя я бы не справился.

— Не за что. — ответила девушка и крепко обняла нового друга. — Будь осторожен.

— Ты тоже. — кивнул Брейден и направился обратно в Бункер, только один раз оглянувшись на её удаляющуюся спину.

***

Оказавшись снова внутри стен Бункера, к Бену стало подкрадываться волнение. Что если ничего не получится? Или, что ещё хуже, получится? Вдруг в его голове спрятано то, чего он не хотел бы знать и помнить, что-то неприятное и забытое, а теперь оно вернётся и будет вечно, как назойливая муха, кружить вокруг, привлекая к себе внимание? Кажется, всё это было написано у него на лице, потому что, когда он вошёл в комнату и оглядел присутствующих, Дин подошёл к нему и крепко сжал плечо.

— Хэй, не переживай. Всё будет хорошо. Знакомься, это Кастиэль. — и он указал рукой на стоящего рядом темноволосого мужчину в костюме с галстуком и плаще, несмотря на то, что находился в помещении. Тот только кивнул в знак приветствия.

Сзади послышался шум открываемой двери и спустя пару мгновений появился Сэм с котомками еды в руках. Увидев напряжённую сцену, он удивлённо покосился на брата и произнёс:

— Эээ… Ребята. Что происходит?

— Кас согласился попробовать вернуть Бену воспоминания.

— Да, я сделаю всё, что в моих силах, обещаю. Но прежде всего должен предупредить, что…

— …что на всё воля божья? — вставил шутку Брейден. Сэм покачал головой, Дин — просто неодобрительно фыркнул, но Кастиэль, казалось, просто пропустил слова Бена мимо ушей и серьёзно продолжил:

— Ты удивишься, но — нет. Не на всё. Так вот, должен предупредить тебя о том, что не уверен, что из этой затеи что-то получится. Дин уговорил меня попытаться, и я сделаю это, просто не хочу, чтобы ты питал какие-то ложные надежды. Все вы. — добавил он, оглядываясь на Винчестеров. — Подойди сюда. Главное, стой спокойно и ничего не бойся.

Бен неуверенно подошёл к ангелу. Сэм поставил пакеты на стол и присел на краешек стола рядом с братом. Все приготовились. Кас прикоснулся кончиками пальцев к вискам Брейдена и закрыл глаза, будто всматриваясь во что-то в своей голове. Из его рук лился белый свет, но тепла от него не исходило. Бен вообще ничего не чувствовал. Просто стоял, стараясь не шевелиться, и еле дышал от волнения. В груди щемило. Комната начала слегка кружиться и будто затягивалась прозрачной дымкой, сквозь которую очертания предметов теряли чёткость, пока совсем не пропали, и на смену тёплому свету ламп пришла чернота.

Очнулся Брейден снова на постели в комнате Дина. Рядом с ним стояли трое мужчин и тревожно вглядывались ему в лицо.

— Ты как? — спросил Сэм. — Ты нас так не пугай, приятель.

— Что случилось?

— Ты потерял сознание. — ответил Дин. — Ну как? Есть контакт? Вспомнил что-нибудь?

— Я… Я не знаю. Не чувствую разницы.

— Дин, спроси его о чём-нибудь. Так проще, когда есть наводящий вопрос. Ты же помнишь хоть что-то? — предложил младший Винчестер.

— Конечно, я помню. Я был счастлив в тот год. Часть меня… — все оглянулись на Дина, кто-то виновато, кто-то с сочувствием, кто-то с удивлением, но тот никак не отреагировал. Подошёл ближе к кровати, на которой всё ещё сидел Брейден, и вдохнул, выискивая в голове подходящий вопрос.

— Помнишь, ээм…помнишь, как на четвёртое июля мы устроили пикник в парке? Лиза тогда так оживлённо что-то рассказывала, что не заметила, как ей в рот залетела муха. Хах. А потом обиделась на тебя за то, что ты так весело заливался, что аж покраснел до кончиков ушей. — Дин счастливо улыбнулся, вспоминая как хорошо и легко ему было в тот момент. Но Бен расстроенно покачал головой. — Нет? Ну а как мы вместе чинили ту развалюху в гараже целый месяц, а потом ты в первый раз в жизни прокатился за рулём? Или как мы ездили в сентябре на рыбалку с палаткой, а мама готовила нам бутерброды?

Дин мог продолжать бесконечно, ведь, если сильно постараться и забыть о незарастающей дыре в груди, которую оставила гибель брата в тот год, это был один из самых счастливых периодов его жизни. Глаза Бена, сначала полные надежды, постепенно угасали. Он не помнил.

— Я не помню… Ничего не помню. Всё было зря. — срывающимся голосом проговорил Брейден и покачал головой.

— Мне жаль. — с грустью в голосе тихонько сказал Кас. — Бен, мне правда очень жаль. Я старался, но смог найти только какие-то крохи и обрывки воспоминаний. Они всплывут, обязательно, но полностью восстановить память невозможно.

— Прости. — добавил Дин. — Знаешь что, мы пойдём, а ты отдохни. Поспи, окей?

И словно по сигналу все трое развернулись и направились к двери, но выйти не успели.

— Дин. — окликнул Бен. — Останься. Раз уж для меня всё потеряно, хотя бы расскажи мне то, что помнишь.

— Ээ..хорошо.

Дин вернулся обратно и сел на кровать. Сэм и Кас поспешно ретировались, закрыв за собой дверь, и воцарилась тишина.

— Что ты хочешь знать?

— Погоди. Я хочу сначала сказать тебе. Я сегодня весь день думал и… В общем не вини себя ни в чём, ладно? Я знаю, ты делал для нас с мамой всё. Уйти ведь сложнее всего, правда? А воспоминания — это всего лишь воспоминания. Расстроился, конечно, но… Самое главное я знаю, а остальное — не так уж важно.

Дин обернулся вправо, посмотрел на Бена и, улыбнувшись, одобрительно похлопал его по колену.

— Ты абсолютно прав.

— Я называл тебя папой?

— Уоу, сразу с главного? Хах. — вздох — Пару раз, может быть. Обычно ты называл меня просто по имени.

Бен буквально завалил собеседника вопросами, но тот терпеливо рассказывал историю за историей, понимая, как это важно для парня. Да и для него тоже. Потому что каждый имеет право на второй шанс. Особенно Дин Винчестер.

***

Через пару дней, в в пятницу 24 октября 2014 года в 18:00 из маленького, совершенно непримечательного городка Лебанон, штат Канзас, выехала чёрная Шевроле Импала 1967 года выпуска, увозя с собой троих пассажиров: двоих мужчин, один из которых сидел за рулём, а второй — сзади, и подростка. Все трое оживлённо о чём-то разговаривали, смеялись. В динамиках тихонько мурчал классический рок. Мимо них проносились другие машины, но никто, казалось, не замечал их счастья, никому не было до него дела. Кроме, разве что, высокого, ясного неба и дороги, тихо шуршащей под колёсами.