Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Раз уж вы меня разбудили, готов протянуть руку помощи, — кивая в сторону своего авто, и подхватывая полуспящую Светку, предлагает он, а я никак не могу разгадать, сквозит ли в его голосе холод или наш вид его забавляет.

— Куда ехать? — выруливая на проезжую часть, проходиться по моему лицу мимолетным взглядом.

— Проспект Просвещения, рядом с Центральной библиотекой, — откинувшись на сидение, я начинаю следить за дорогой. Из его магнитолы льется тихая музыка и нежный голос зарубежного исполнителя невольно навевает на меня сон. Когда мои веки закрываются, а дыхание становиться размеренным, горячие пальцы водителя заставляют меня проснуться, вздрогнув от внезапного покалывания от соприкосновения нашей кожи.

— Только не вздумай заснуть. Нет ничего хуже, чем колесить по городу с полуживыми женщинами на сидении. Я что единственный мужчина в твоей записной книжке? Напомни, когда я был настолько мил, что предложил тебе свои услуги извозчика?

— Выскажешь свои претензии ей, — отвечаю я, указывая пальцем на заднее сидение, и, устроившись поудобнее, вновь закрываю глаза. — Поверь, я не сгорала от желания увидеть тебя среди ночи с этой раздражающей ухмылкой на губах.

— Так, это что, одолжение? Мне начинать тебя благодарить за то, что ты оказала мне великую честь подвезти тебя до подъезда?

— Нет, что ты, обойдусь… Просто не хочу, чтобы ты думал, что я весь вечер о тебе грезила, — улыбаясь самой обаятельной улыбкой, на которую я способна после такого долгого дня, поясняю мужчине, чьи загорелые руки уверенно сжимают руль.

— И в мыслях не было! Это ведь так обыденно, после посиделок с подружкой за бутылкой вина названивать среди ночи мужчине, который тебе совсем неинтересен, — он даже не пытается скрыть усмешку, уверенно глядя в мое покрасневшее лицо, всем своим видом демонстрируя, что не верит ни единому слову.

— Я тебе не звонила.

— Конечно, ты же слишком труслива для того, чтобы самой на такое решиться… Зато не постеснялась подбить подругу на подобную авантюру.

— Да что ты? Ты действительно не допускаешь мысли, что можешь мне не понравиться? Прости, но ты последний, к кому я бы обратилась за помощью. И если уж на то пошло, мог бы и не отвечать на звонок. Никто не заставлял тебя садиться за руль!

— Отлично, может, тогда вам лучше прогуляться? Проветришь голову, а заодно приведешь свою подругу в чувства? — внезапно сворачивая и тормозя у бордюра, хмыкает Титов. — Поищи среди своих контактов кого-то более достойного.

— Нет! — моему удивлению нет предела, когда его рука, задевая мое бедро, тянется к ручке на двери и в салон проникает ночной прохладный воздух. — Ты не можешь!

— Разве? — ехидно бросает мне Сергей, ожидая, когда я покину его машину.

— Да кто, вообще, так делает?!

— Я. Так что давай, шевели ножками, — хмыкает Сергей, с удовольствием наблюдая за растущей на моем лице паникой. — Мне вставать через четыре часа.

— И не подумаю, — захлопывая дверь и неуютно ежась от вечернего холода, упираюсь я и вздергиваю подбородок.

Я стойко выдерживаю его взгляд, не позволяя себе отвернуться, с удивлением подмечая, что моя упертость не вызвала в нем раздражения, а лишь разожгла огонек в глубине его глаз, ровно до того момента, пока он не разворачивается назад, услышав фразу, которая непременно преследует в кошмарных снах всех автомобилистов, подрабатывающих частным извозом:

— Меня сейчас вырвет…

Я закатываю глаза, тяжко вздыхая и призывая на помощь удачу. Побелевшее лицо Ивановой, с прижатой к губам ладонью, надолго въестся в мою память наряду с нервным постукиванием пальцев по коже руля.

— Отлично! На кой черт, я дал тебе свою визитку? — протягивая моей подруге бутылку с водой, заводится Сергей. — Поделиться координатами хорошего нарколога?

— Прости, — выходя на улицу и устраиваясь на заднем сидение рядом со Светой, делающей жадные глотки минералки, я, проклиная себя за то, что решила сегодня выбраться из дома. — Ну как? Полегчало?

— Боже, мне еще никогда не было так плохо. Я даже на посвящение в первокурсники столько не пила…

— И не стоило начинать, — устраивая ее голову на своих коленях, начинаю поглаживать ее волосы, игнорируя горящие злостью глаза нашего провожатого. — Только не испорти салон, — шепчу ей на ухо, но кажется девушка уже крепко спит, никак не реагируя на мою просьбу.

— Можно ехать?

— Да, — и больше не поворачиваюсь к нему, наблюдая за сменяющимися за окном декорациями. Я знаю, что он смотрит на меня, чувствую, как в воздухе повисает напряжение, слышу, как он недовольно ругается, проезжая разбитый участок дороги, желая срезать и как можно скорее довести Иванову до дома. Он вряд ли когда-то расскажет, что больше вывело его из себя: внезапно обрушившиеся на его голову неприятности в нашем лице или моя неспособность поддержать беседу, и оставшиеся десять минут пути Сергей, как и я, не предпринимает попыток завязать разговор. Под аккомпанемент Светкиных вздохов и сменяющиеся хиты радиостанции, каждый из нас думает о своем. Я с трудом представляю, как доведу свою подругу до двери, но гневная речь, которая непременно ее настигнет, уже почти составлена. Только бы не позабыть самых звучных эпитетов, в красках передающих мое впечатление от нашего совместного отдыха. В список поступков, которые я больше никогда не решусь повторить, я только что добавила еще один пункт. Где-то между «никогда не выходи замуж за бессовестного негодяя» и «не вздумай пытаться испечь шарлотку», которая никогда мне не удается, отправляясь с нагретой духовки прямиком в мусорный бак, теперь красуется незыблемое правило — никогда не посещать бар в компании моей горе-подруги.

— Спасибо тебе, — останавливаясь у Светкиного подъезда, касаюсь ладони своими пальцами, желая заставить его обратить на меня внимание. Сергей замирает, опуская глаза на мою руку, и я мгновенно одергиваю себя, списывая внезапную дрожь на понизившуюся на улице температуру. — И… На самом деле, ты не так плох, как могло показаться на первый взгляд.

Титов добродушно смеется, наверняка вспоминая, как минутой ранее поднимал мою подругу на третий этаж, бережно укладывал на постели, терпеливо дожидаясь меня в коридоре, пока я справлялась с ее нехитрым гардеробом. Проявленное им участие, даже несмотря на мою черную неблагодарность, заставило меня устыдиться, и я всерьез настроена хотя бы немного сгладить эффект. Возможно, в мире больших денег и неоспоримого авторитета Титова хамство встречается куда чаще дружеского обмена любезностями, но мне становится тошно от одной мысли, что я с такой легкостью забываю о рамках приличия.

— Утром я и представить не мог, что когда-то услышу от тебя слова одобрения.

— Как видишь, я тоже умею удивлять, — накидывая на плечи пиджак, обхватываю себя руками.

— Замерзла?

— Немного… Наверное, я останусь у Светы. Думаю, утром ей будет необходимо, чтобы кто-то принес стакан воды, — зачем-то пускаюсь в объяснения.

— Тогда, я поехал, — он проходиться рукой по волосам, почему-то не двигаясь с места.

— Да. И еще раз, прости за сегодняшнее… Мне и в голову не могло прийти, что Света решиться тебе позвонить… Она просто одержима идеей найти для меня мужчину.

— Надеюсь, что я единственный кандидат на эту роль? — смущает меня своим внезапным вопросом, вновь сея сумятицу в моей душе. Как в одном человеке умещается столько противоречивых качеств? Я неопределенно качаю головой, улыбаясь ему скорее для галочки.

— Скажем так, ты единственный, кто ежедневно шлет мне цветы. Скоро моя квартира превратиться в оранжерею.

— Я передам своей секретарше, что она сумела поразить тебя в самое сердце, — довольно улыбается мой собеседник.

— Повысь ей зарплату, — я стараюсь скрыть за своей беззаботностью острое чувство разочарования, от осознания, что все эти дни глупо верила в невозможное: Сергей Титов предпочел возложить миссию по покорению моего сердца на совершенно не знакомую мне даму, не считая нужным тратить свое драгоценное время на выбор подходящих букетов. — У нее хороший вкус.

21
{"b":"670139","o":1}