После Поста я приехал домой, помылся и поел, тогда Римма предложила зайти к ней. У неё мы сидели втроём, пили чай, разговаривали обо всём. У Риммы были проблемы со зрением (минус семь!), ей нужно было капать лекарство, расширяющее зрачки. Я не офтальмолог, не знаю ни название лекарства, ни для чего оно. Римма закапала себе, у неё расширились зрачки, нам с Димой это понравилось и мы решили тоже закапать. Дима попросил, чтобы ему закапали в оба глаза, я же решил, на всякий случай, закапать в один. В этот день, я придумал новые заброшенные здания, куда можно было пойти. Они находились на горе, около улицы Калинина. Там стояло несколько заброшенных коттеджей, мне нравились три из них. Мы пошли к ним, и в этот момент я понял, что идея закапать только один глаз была не так уж и плоха: из троих человек, то есть шестерых глаз, нормально видел только один- мой. Я им читал вслух сообщения и отвечал на них, показывал дорогу и делал все, что делает единственный зрячий человек в компании… Затрудненное из-за капель зрение не помешало нам восхититься видом с этих коттеджей. Вид открывался на весь Октябрьский и весь Железнодорожный районы! А они по площади далеко не маленькие, я думаю, примерно как Ачинск. Мы сидели и высматривали оттуда места, которые знаем в Красноярске: «Смотри, вон колесо обозрения!»; «А вон там Госуниверситет!» и так далее. Дима попросил мой телефон, чтобы снять видео своим друзьям- похвастаться в каких местах в Красноярске был. Я дал ему смартфон, и он пошёл с улицы снимать коттеджи и все что с них видно. Мы сидели с Риммой на окне и просто молча любовались. Тишину прервала она.
–Я думала над твоими словами,– она начала осторожно, я даже напрягся (над какими ещё?!),– можешь бросать курить!
Я понял к чему она ведёт. Сердце билось, как цилиндры у Бугатти Вейрон на полной скорости, адреналин выплеснулся в кровь. Я понял, что вот оно, вот то, чего я ждал всю жизнь! Не предложения бросить курить, а намёка, который за ним стоял.
С женским полом у меня не очень ладилось, мама всегда была занята, одёргивала меня, когда я начинал говорить, мол устала и хочет побыть в тишине. Плюс младший брат, на которого перешло все свободное внимание мамы. Плюс кадетский корпус- пять лет в мужском коллективе, с «кастрированными» возможностями для общения с девочками- телефоны забирались, следили за тем, чтобы с ученицами Мариинской гимназии по-меньше общались. После кадетского личная жизнь не очень складывалась. А сейчас… Вот! Моё счастье передо мной! И даже готово быть моим счастьем… В этот момент я осознал, что я безумно влюблён. Я её сохраню. Наверное…
Пауза уже затянулась. Я не мог оторваться от её карих глаз. Я поцеловал. Теперь сердце уже прыгало, как лопасти в двигателе самолёта. Это был прекрасный момент, наверное, самое лучшее первое июня в моей жизни.
Мы успели закончить первый поцелуй за секунду до того, как вернулся Дима. Он младше Риммы, поэтому мы не стали при нём как-то показывать то, что началось в эти секунды. Позже он признался, что догадался, что мы начали тогда встречаться- мы оба были красные и с хорошим настроением, шли в обнимку, грубо говоря- спалились.
На следущий день я встал на Пост. В перерывах мне удавалось переписываться с ней и договориться о встрече. В этот день, после Поста они меня встретили, и мы пошли гулять на набережную. В переписке я сказал, что хочу есть, поэтому на набережной Римма меня и Диму накормила бутербродами. Из её рук бутерброды были необычайно вкусными. Больше за тот день ничего не происходило интересного, поэтому перепрыгну на следующий день.
На следущий день они меня встретили с поста и мы пошли на остров Татышев- остров посреди Енисея, где все загорают, купаются, занимаются спортом. Мы пришли к маленькому озеру, или как называет мой отец- отстойнику, где все плавают, хоть знаки и запрещают. У меня к тому моменту закончились сигареты, и я пошёл стрелять: увидел трёх школьников в кустах, которые курили, и подошёл к ним. Когда пацаны увидели мужчину в форме, в берете и с аксельбантом, они испугались и повыкидывали сигареты. Я подошёл и спокойным голосом спросил: «Пацаны, не угостите сигареткой?». Они нервничая сразу выдали мне папиросу и я вернулся к Римме. Мы сидели, разговаривали, я пил своё пиво, Римма с Димой газировку. Вдруг появился Влад. Влад, как и я, танцевал с девочками на их выпускном, когда Римма ставила танец. Я знал, что ему нравилась Римма, он флиртовал с ней долгое время, но она не отвечала взаимностью. Он поздоровался с нами, и, когда Римма меня обняла, кажется, догадался, что мы вместе. «Пошли отойдём поговорим?»– сказал он мне. Мне стало интересно чем это закончится, и я согласился. Мы отошли. Стоим, я жду, когда он скажет что-нибудь.
–Смотри, суслик, можно шашлыки пожарить!– сказал он после длинной паузы.
–Ага, мое любимое!– отшутился я.
–Ну ладно, все, я пошёл, хорошо вам отдохнуть! Пока, Энди, пока Римма!– попрощался он и ушёл. Было заметно, что этим действием он хотел меня напугать, но это не получилось… Я вернулся и сел рядом с Риммой. Дима захотел купаться, и я предложил переплыть озеро. Озеро было примерно сто метров в диаметре, Дима не умел так хорошо плавать, поэтому я поплыл сам. Переплыв озеро туда-обратно, я сел на пляже, и меня начало трясти. Меня трясло сильно, казалось, что если я зайду на мост, мост войдёт со мной в резонанс и развалится. Римма обернула меня в полотенце и обняла, чтобы согреть. Отпустило меня только часа через полтора (через полгода я только понял, что меня тогда трясло, потому что я отрезвел из-за холодной воды).
Днём позже, меня ждал сюрприз, на который я когда-то подловил Римму. Я стоял у её подъезда. На этот день я запланировал новое «путешествие». Моя девушка (уже можно так говорить) долго собиралась (ну, вы поняли). Я позвонил в домофон, узнать через сколько она выйдет, и услышал, на заднем фоне её разговор с мамой.
–Тебя кто-то ждёт?
–Да, Энди. Мы гулять сейчас пойдём.
–Так, а что ты пацана на улице держишь? Позови его хоть в гости, напои чаем!
Конечно же, я не был готов к знакомству с её мамой на третий день отношений. Ну, была не была. Я поднялся к ним на этаж и открыла мне её мама. Мой стиль речи довольно свободный и неформальный, поэтому я очень боялся оставить плохое мнение о себе, и, конечно, держал себя в руках, и говорил максимально интеллигентно. Сказать, что я красный, ничего не сказать. Может чуть меньше, чем Римма перед дверью моей бабушки, но всё же.
Мама Риммы налила мне чай, и начала спрашивать, чтобы меня узнать, да и просто, чтобы поддержать беседу. Кто я, что я, чем занимаюсь, кем я хочу быть. Она работала в университете, поэтому ей, конечно же, было интересно, куда я собираюсь поступать. Римма собиралась на гуманитарные направления, я же наоборот- «технарь», как и её мама. Она математик и программист, поэтому сразу поддержала мои цели, что мне очень понравилось. Дома я чаще слышал «ты никуда не сможешь поступить».
Познакомившись с родительницей Риммы, я понял, в кого она такая умная и красивая. Но время- деньги, Римма собралась и мы с ней и её братом пошли в следующее место. Это была Покровская гора в Красноярске. Всем это место известно по картинке на десятирублёвой купюре. Там было ветрено и из-за этого довольно прохладно. У нас с собой было два одеяла, на одно мы легли, вторым укрылись. Ну, думаю, не стоит уточнять, что Римма лежала посередине. В какой-то момент, я заметил, что мой друг в неё упёрся и мне даже стало не по себе. Как-то рановато, да и она не в том возрасте, чтобы её совращать. Ещё больше не по себе мне стало, когда она немного поменяла позу так, что он упирался прям ей в руку. Спустя два года, я вспомнил этот момент, и она призналась, что специально так легла, думала, что я не обращу на это внимание и вообще не замечу, что друг прям на её руке. Конечно же не замечу, вы что! Это же совсем бесчувственная зона!
Ну, то что было через два года, это уже никому не интересно, поэтому вернусь к своей истории.
Дима вернулся в Ачинск. Теперь мы с Риммой путешествуем вдвоём, иногда с друзьями. Я понимаю, что прыгаю с момента на момент, но не хочу своих читателей загружать кучей ненужной информации, описывать дуб двенадцать страниц и вдаваться в каждую мелкую подробность. У человека не такая уж хорошая память, чтобы запомнить все, поэтому через год, вы не вспомните каких-то мелких деталей рассказа, но основные события, возможно, вспомните.
