– А почему бы и нет. – Я выждал паузу и пояснил: – Если это будут особые открытки, напоминающие денежные знаки.

Лис отшатнулся:

– Напечатать фуфло и впаривать теткам на рынках? Во всех приличных местах купюры проверяются.

– Ты прав, у современной банкноты около двадцати степеней защиты. – Я продемонстрировал пятитысячную купюру, поворачивая и сгибая ее. – Самое сложное – специальная бумага. Каждый знает ее на ощупь: плотная, хрустящая, пальцы прощупывают рельеф. В состав бумаги входит чистый хлопок. А еще здесь водяные знаки, микропечать, магнитная полоса, специальная краска, меняющая цвет при различных углах наклона.

– Мне лекцию читать незачем, и так понятно, что хрен подделаешь.

– Подделать точь-в-точь невозможно, – согласился я.

– Вот и я про это. Одну-две бумажки сбудем, и нас заметут.

– Ты не дослушал. Степеней защиты много, но банкомат проверяет лишь четыре-пять из них, а платежные терминалы и того меньше. И я знаю, какие именно.

– Пусть так, но пять степеней защиты тоже не мало. А с помощью офисной техники, – Лис сморщился, демонстрируя экран смартфона со списком оборудования, – мы напечатаем разве что красивую картинку.

– Опять не дослушал.

– Вещайте уже.

– У тебя есть обожженные купюры. Настоящие. С нужными нам элементами защиты. – Я говорил с паузами, давая собеседнику возможность проникнуться моей идеей. – Из каждой можно сделать в десять раз больше. Для банкомата достаточно части магнитной полосы. Понимаешь?

– Из одной купюры сделать несколько? – стало доходить до Лиса.

– Спец бумага и спец краски нам не потребуются. Будем использовать фрагменты настоящих купюр.

– Мысль интересная, я готов попробовать. Только сегодняшней нашей добычи не хватит на закупку техники.

– Придется добавить. Поехали.

Я показал дорогу и попросил остановиться напротив крупного отделения Сбербанка.

– Нашли место. – Бегающие глазки Лиса изучили обстановку. – Тут народу полно, отключение камеры ничего не даст. Спалимся.

– Сейчас проверим. Сиди и жди. – Я решительно вышел из машины.

– А блокаут? – сдавленно крикнул Лис, но я не стал возвращаться и смело направился в банк.

Уверен, что следующие четверть часа Федя Волков сидел, как на иголках, подумывая: с кем он связался, не смыться ли? У него наверняка появлялись мысли, что я свихнулся, почувствовал себя неуязвимым, сейчас меня заметут, и я сдам его. В общем, я был благодарен Федору, когда, выйдя из банка, увидел потрепанную «субару» на прежнем месте. Нервы у парня крепкие, с ним можно работать.

Лис с недоверием вглядывался в мое холодное лицо. Я сел в машину и протянул ему пачку купюр:

– А вот и недостающая сумма.

– Как? – Он выпучил глаза.

– У меня банковский вклад. Снял свои деньги.

– Нельзя было сразу сказать? – огрызнулся мой напарник. Лис приоткрыл дверцу, наклонился и достал из-под колеса блокаут. – Планировал раздавить, если что.

Его осторожность и предусмотрительность мне тоже понравилась. Это необходимые качества для моих планов. Я перешел к делу, говорил конкретно, как о хорошо обдуманном и давно решенном:

– Мы начинаем совместный бизнес, доля каждого: пятьдесят на пятьдесят. Наш стартовый капитал формируется из наличных денег и интеллектуальной собственности. Я вношу эти деньги, ты – обгоревшие купюры. Я – свои знания о банкнотах и банкоматах, ты – свою разработку блокаут. И самое важное. Наш бизнес будет тайным, поэтому никаких письменных договоренностей и никакой болтовни. По рукам?

– Типа честное купеческое? Ну ладно.

Мы с Лисом пожали друг другу руки. Я передал ему деньги. Он взвесил пачку в руке и спросил:

– Когда начинаем?

– Ты же слышал, я тороплюсь жить. Ищи помещение, закупай оборудование. Начни прямо сегодня.

– Я думал, сегодня мы того, отметим наши договоренности.

Я зыркнул на Лиса так, что тот поднял руки в знак покорности, изумляясь моему нетерпению.

– Юрий Андреевич, а что вы делали до сорока лет?

– Плыл по течению, пока не закрутило в водоворот. Теперь решил пересесть на моторку, чтобы рулить, куда вздумается.

– Прикольно.

– И не забывай, Федор, отныне я Доктор, а ты Лис.

Он не успел ответить, вытащив зазвонивший телефон. Слушал, кивая и поддакивая, затем прижал трубку к плечу и обратился ко мне:

– Ваш «пежо» починили, пригнали к «Макдональдсу». Хотите лично поблагодарить Апостолов?

– Меня им видеть не стоит. Передай благодарность, и пусть уезжают.

– От кого благодарность?

– От Доктора.

Я постепенно привыкал к новому имени.

Я взял вилку, моя рука зависла над миской с салатом. Обычно мы с Катей ели салат из общей посуды, но сейчас я счел это невозможным. Разумеется, я прочитал брошюру про жизнь с ВИЧ, где утверждалось, что через еду вирус не передается, но это в теории, а вдруг… Ведь речь идет о самом близком мне человеке, любимой женщине, вынашивающей моего сына. Нам сообщили пол ребенка, и я упрекал себя лишь в одном, что мы не позаботились об увеличении семьи лет на десять пораньше. Если, не дай бог, я заражу Катю, то и будущего малыша ждет та же участь. Нет, что угодно, только не это.

Я отложил салат к себе на тарелку. Заранее придумал, если жена спросит, скажу, что простудился, опасаюсь гриппа. Но Катя не обратила внимания на мою щепетильность. Она быстро поужинала и продолжила озабоченно тыкать пальцем в планшет, выискивая что-то в интернете.

– Мало, – выдавила она, опустила планшет и перенесла грязные тарелки в раковину.

Зажурчала вода, послышались ожесточенный скребки щетки и звон посуды. Я скосил взгляд и увидел на экране планшета калькулятор.

– Что ты считаешь? – попытался понять я.

Катя откликнулась охотно. Чувствовалось, что проблема, над которой она размышляет, целиком овладела ею.

– У нас на счету есть сбережения для ремонта мансарды.

– Пока обойдемся без ремонта, – отрезал я, потупив взгляд. Катя еще не в курсе, что наш счет пуст. Если я расскажу на что планирую потратить деньги, она ужаснется.

– Юля должна лечиться в Германии. Денег на счету недостаточно, но если продать «вольво»… Я посмотрела объявления. Машина новая, пробег маленький, мы можно выручить…

– О чем ты? Машина в залоге, все деньги заберет банк.

Она растерялась, а потом предложила:

– А если как-то обмануть банк?

Жена выключила воду и вернулась к столу. На ней был растянутый спортивный костюм, который я помнил много лет. А ведь могла бы купить специальное платье для беременных. Мне стало стыдно, что из-за наших долгов она экономит на одежде. Я тронул ее за руку.

– Обмануть банк не получится. Мы не сможем продать машину без их согласия.

– А дом?

– Тем более. На свидетельстве о собственности наложено обременение. Мы же мечтали об этом доме.

– Попробуй договориться с банком.

– Я не могу вечно просить.

Катя взглянула на меня так, будто я только что отказал в лечении дочери. Она возмутилась:

– Надо же что-то делать. Я места себе не нахожу, думаю, как выкрутиться, как спасти Юлю, а ты…

– Я тоже ломаю голову.

– Попроси зарплату вперед. Или льготный кредит. – Катя по-женски сменила гнев на милость, обняла меня сзади, прижалась щекой к виску. – Ты давно работаешь в банке, тебя там ценят, объясни ситуацию, тебе пойдут навстречу.

– Еще один кредит. – Я помрачнел, не знаю, что сказать. – Мне не дадут. Я и так задолжал банку на двадцать лет вперед.

– Речь идет о нашей дочери. Я готова пойти с тобой, буду умолять. Это ваш Радкевич, он не человек что ли?

Я вывернулся из женских объятий и чуть не признался, как этот добренький человек выгнал меня с работы без выходного пособия. В последний момент я сдержался, потупился и пообещал:

– Я заработаю, вот увидишь.

– Когда? Юля не может ждать.

– Я буду действовать быстро.

Мой вид не внушал оптимизма, и Катя не сдержала упрек: