Волосы он высушил наполовину, оделся в теплые домашние штаны и старый свитшот с первого курса — он был ему раза в полтора велик, а буквы с эмблемы Оксенфуртского университета почти не читались. И только потом решил выйти на разведку до кухни. Дома было тихо, но не пусто — в этом он убедился, когда увидел устроившихся на диване на кухне Геральта и Йеннифер. Йеннифер читала книгу, положив Геральту на колени ноги. Геральт же, кажется, во что-то увлеченно играл в телефоне.

Лютик отвел взгляд всего на секунду — посмотреть на кухню, заметил на столе тарелку с чем-то вкусным — и, когда глянул в сторону ведьмака и чародейки, те уже внимательно смотрели на него.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Геральт.

— Как… как я себя чувствую?! — Лютик кашлянул, потому что голос сорвался на более высокую ноту. — Как я?! Это я валялся в реанимации? Это меня надо было тащить по лесу хрен знает сколько миль?! Это я лежал в бессознанке три дня?! Это что… вообще…

— Лютик, — начала Йен.

— Что?! — огрызнулся он.

— Вдохни.

Лютик сначала насупился, но все же послушно вдохнул.

— Ну, я чувствую себя в порядке, — пожал плечами Геральт и откинул телефон на диван. — А вот ты, насколько мне известно, почти не спал, не ел, а Йеннифер, — он на нее недовольно покосился, — дала тебе снотворное зелье.

— Да! — закивал Лютик, — и вообще-то я ел!

— Энергетики и кофе не считаются едой, — негромко сказала Йеннифер. — Я уже извинилась. Ты бы его видел, Геральт.

— А что… что со мной не так? — с подозрением спросил Лютик, принимаясь себя рассматривать; пока он был в душе, не заметил ничего необычного.

— Ты проспал двое суток, — после паузы объяснил Геральт. — И, скорее всего, у тебя болит голова. И ты еще пару дней будешь чувствовать себя… не очень. Побочное действие зелья.

— Замечательно, — расплылся в саркастичной улыбке Лютик, продемонстрировал Йеннифер средний палец и развернулся.

В холодильнике обнаружились яйца и ветчина, Лютик сделал себе два тоста и пожарил яичницу, которую красиво выложил на тарелку, посыпал специями и, налив в стакан апельсинового сока, принялся есть.

Он почитал комментарии к своему последнему выпуску, проверил на твиттере тег подкаста, пролистал уведомления, среди которых попадались весьма остроумные шутки, которые он, конечно же, лайкал, и запостил фотографию наполовину съеденной яичницы так, чтобы на фоне были размытые Геральт и Йен.

— Съешь печенье, — предложила Йеннифер.

— Оно отравлено?

— Моей любовью.

Лютик закатил глаза, но печенье взял. К нему явно подлизывались: печенье было его любимым, шоколадным с кусочками шоколада, орехами и карамелью. Лютик без зазрения совести съел половину тарелки и вздохнул, откидываясь на стуле. Немного тянуло в сон.

— Ну, кто из вас объяснит, что случилось? — спросил он.

— Тот врач, который меня лечил, решил, что хорошей идеей будет протестировать на мне некие вещества, — Геральт изобразил пальцами «некие», — так что Йеннифер очень вовремя вмешалась в процесс моего, так скажем, лечения и уведомила вышестоящее руководство.

— В смысле, он на тебе эксперименты ставил? Потому что ты ведьмак?

— Да.

Лютик съел еще одно печенье и допил сок.

— А этот врач, он жив? — осторожно уточнил он у Йен. Та загадочно улыбнулась и едва заметно пожала плечами. Геральт покосился на нее с досадой.

— Он жив потому, что его нужно допросить и выяснить, действовал ли он по своему усмотрению или по чьему-то заказу. Не хочу нагнетать панику, но ситуация крайне неприятная, — Йен отложила книгу, вложив между страниц закладку, — Лютик привозит тебя еле живого в госпиталь, где врач занимается самоуправством и вливает в тебя зелья под видом лекарств, чтобы посмотреть на реакцию твоего организма. Какой смысл его убивать, не добившись ответов? К тому же, убийство, — она дернула Геральта за прядь волос, — карается законом.

— Ну да, а ты, конечно же, блюдешь закон, — Геральт поморщился и наклонил голову.

— Те его аспекты, которые мне нужно, — согласилась Йен и, поцеловав его в щеку, встала с дивана. — Если я вас оставлю, вы обещаете вести себя максимально непристойно?

Лютик потыкал вилкой в оставшийся кусок яичницы и посмотрел на Йен исподлобья. Та насмешливо улыбалась: у нее было двое суток на то, чтобы вести себя непристойно самой, так что Лютик ничего не стал говорить. Проводил ее взглядом до портала и сунул в рот еще печенье.

Повисшая на кухне тишина стала почти осязаемой.

— Задания накопились, — сказал Геральт в пространство. — Могу в этом месяце заплатить за квартиру. Но придется уехать на пару дней.

— Мм, — Лютик подпер голову ладонью и посмотрел на него устало. Сколько волка ни корми, все равно в лес глядит. Не то чтобы Лютик хотел как-то поменять сущность ведьмака, но близость имела и свои недостатки: иррациональное желание оградить от опасности того, кто был создан с опасностями бороться. Чью природу невозможно было изменить.

Познакомившись с ремеслом Геральта куда ближе, чем он изначально планировал, Лютик не мог перестать думать о том, что он всего лишь человек. Несмотря на все его полезные умения и везучесть, он не владел оружием в достаточной степени хорошо, чтобы обеспечивать собственную безопасность, полагаясь, скорее, на везение и ловкость. О магии речь вообще не шла.

Но Геральт не уходил. Лютик в одно утро понял, что уже давно жил с ведьмаком в одной квартире, общался с чародейками, попадал в удивительные, пусть и опасные, ситуации, и эта жизнь ему нравилась. Нравилась по-настоящему, он бы ни за что и ни на что бы ее не променял. До этого у него была только музыка и блог, который он нерегулярно обновлял — когда находил какой-то интересный материал, потому что ко всему необычному его тянуло с самого детства.

А теперь эта необычность стала его обыденностью. Он, кажется, порталы видел чаще, чем обычные средства передвижения и перемещения.

— О чем задумался? — Геральт посмотрел на него из-под ресниц нечитаемым взглядом, чуть повернув голову.

— Рад, что ты в порядке, — Лютик похлопал его по колену, а потом переплел их пальцы и откинул затылок на спинку дивана, прикрыв глаза. — Глупо, наверно, просить тебя так больше не делать.

— Глупо, — согласился Геральт и едва заметно сжал его пальцы, погладил подушечкой большого пальца кожу.

Лютик задремал и вздрогнул в полусне, когда ему показалось, что Геральт встал. Но тот только успокаивающе шикнул, без особо труда поднял его на руки, как ребенка, и понес в спальню. Лютик недовольно вздохнул, но, когда Геральт сам устроился рядом, стащив с себя джинсы, решил, что снова поспать было бы неплохой идеей.

— Никому не говори, что ты меня нес как принцессу, — буркнул он.

— Договорились.

Геральт потянулся к нему и коротко поцеловал в губы. Лютик вздохнул, потому что так и не решил, чего ему хотелось теперь больше: трахаться или спать. Он подвинулся ближе и, ухватив Геральта за запястье, опустил его руку к себе на пах и лениво потерся, жмурясь и продолжая его целовать, прикусывая за губу. Геральт высвободил запястье, сбросив его руку и скользнул ладонью под резинку его домашних штанов и трусов, накрывая полувозбужденный член.