А так маемо тэ, що маемо! Послал его в пеший поход вокруг столба с ночевкой! Ну, вот после этого недопроисшествия, он и стал при каждой встрече кидать на меня пренебрежительно-неуважительные взгляды, показывая всем своим видом свое превосходство. Тьфу, блин! Правда, иногда Валу все-таки приходилось удостаивать меня своим высочайшим вниманием, естественно только тогда, когда этого строго требовал этикет, ну или в присутствии так необходимой ему верхушки правящего Дома.

Большую же часть времени, я был предоставлен самому себе и усердно пытался никого не покалечить. Мне все чаще хотелось побыть в одиночестве, тем более, что моим неизменным спутником стали не только вредный голос и подкравшаяся бессонница, но и псина, куда-ж без него. Не знаю, по собственной ли воле он таскался везде за мной или же, что скорее всего, ему это приказали, но он стал моей тенью, следующей за мной, куда бы я не пошел, и оберегающей от… Хотя, от чего собственно? Я не знаю. Ну, топал за мной, да и ладно.

Дух. Имя ему явно не шло. Переименовал его без согласия последнего. Он кочевряжился, не отзывался, но вскоре сдался. Я-то упрямее! Теперь псинку гордо величали Вульфом. Сначала меня немного беспокоило, что он может быть оборотнем, для верности поговорил с Кадифом и тот подтвердил, что да – псина, она и в Африке псина (нахватался словечек от меня). Поэтому, помаявшись, решил завербовать Вульфа. Логика в этом решении, конечно, была. Мне срочно нужно было сбросить напряжение, и вот тут Вульф - идеально подходящая для этого кандидатура, или я взорвусь и тогда натворю таких дел, что закачаешься. А так, собака – все-таки не человек! Если что, не так жалко будет. Наверное… А еще, и самое главное, говорить он не умеет, а значит, не проболтается! Риск минимальный!

Выдался прекрасный погожий день, до отбытия на Майну оставалось меньше суток и все были заняты сборами. Мне не составило проблем смыться на прогулку. И вот я решился на эксперимент. Медленно, целенаправленно двигаюсь к приглянувшейся еще при моем торжественном возвращении полянке, естественно, за пределами дворца. Лишние свидетели мне не нужны. Вульф лениво обнюхивает кустики, бегает вокруг меня, а я продолжаю бессмысленный спор с Кадифом. Он считает, что мне еще рано полностью перевоплощаться, что я могу зависнуть в теле Ширана и потерять связь со своей человеческой сущностью. На что я твердо отвечаю, что его противный голос вернет и с того света, не то что с оборота! А кто не рискует, тот не пьет шампанское! Что изменится через неделю? Месяц? Год? Я что, буду больше к этому готов? Нет. Я буду трусить с каждым днем все больше! Пока совсем не потеряю связь со своим зверем. Я уже стал не в меру раздражительным! И он, вместо того, чтобы отговаривать, лучше б помог и дал мне парочку дельных советов.

Наконец в моей голове наступила тишина. Кадиф думал, а я попытался сосредоточиться. Сосредоточиться на своих внутренних ощущениях, дотянуться до своего второго "Я", почувствовать его. Сначала у меня ничего не получалось. Я пытался найти черную кошку в темной комнате. Поймать ее хотя бы за хвост, но она все ускользала, не давалась в руки, выводила меня из себя! В душе нарастало раздражение, медленно превращаясь в бешенство. Я не замечал ничего вокруг. Не слышал Кадифа, только сумасшедший стук сердца, только бешено бьющийся пульс, а потом пришло понимание. Я уже не человек. На смену тишине – какофония звуков, с глаз спала пелена и яркость красок ударила по резко обострившемуся зрению. Ярость никуда не делась, она требовала выхода и бурлила в крови. Предупреждающее рычание вырывается из перехваченного спазмом горла. Вульф оборачивается на звук и щерит пасть. Мне этого хватает. Я срываюсь, не могу контролировать бешенство, кидаюсь. Вульф пытается уйти от атаки, отбегает, порыкивает, но бой не принимает. Уши прижаты к голове, хвост зажат между лапами, весь его вид показывает «я не опасен». Что делать? Ярость глушит здравый смысл, хочется броситься на него и расцарапать когтями морду, впиться клыками в шею и рвать, рвать мягкую плоть, пока перестанет трепыхаться, но в то же время гоняться за трусом я и мой Ширан отказываемся. Да и что за удовольствие, если жертва даже не пытается бороться? Фырчу, поворачиваюсь к нему спиной, рою задними лапами землю, показывая полное к нему пренебрежение.

Ощущения захлестывают, я не могу находиться на одном месте, мне нужно, просто необходимо двигаться. Каждая мышца полна энергии, она растекается по венам, будоражит кровь. Запахи леса манят, приглашают окунуться в него, побегать, поохотиться, и я больше не могу сдерживаться. Так приятно чувствовать свободу. Свободу мысли, свободу тела, свободу от цивилизации. Это здорово! На задворках сознания мелькает мысль, что именно это имел ввиду Кадиф, когда говорил, что я не смогу вернуться с оборота, но на это мне сейчас глубоко наплевать. Да и зачем возвращаться? В моей человеческой жизни мало чего хорошего, в ней меня абсолютно ничего не держит, а вот Шираном я, наконец-то, чувствую себя счастливым. Мягкий мох под лапами скрадывает шаги, теплое солнышко сквозь листву пригревает шкуру. Кайф! Медленно втягиваю воздух, и в кои-то веки, дышу полной грудью. Воздух наполнен столькими запахами! Мой нюх распознает малейшие частицы запахов, мозг разбивает на составляющие и присваивает каждому свое значение. Я знаю, что рядом река, от нее веет прохладой. На юго-западе, не дальше двух километров, охотится самка химеры. С севера ко мне приближается какое-то вкусно пахнущее травоядное. Вот и добыча, сама пожаловала. Хочу! Медленно крадусь, перетекаю с места на место. Замираю. Я как пружина, как натянутая тетива. Еще ближе, еще чуть-чуть... Стремительный бросок. Прыжок, челюсти сжимаются на тонкой шее, свежая, теплая кровь наполняет пасть. Сглатываю. Добыча еще трепыхается, не стоит ее долго мучить, резко переламываю шейные позвонки. Мясо молоденькое и очень нежное. Вкусно, как же обалденно вкусно! Бросаю не доеденное, падальщики подберут. Умываюсь и ищу место для лежки. Выхожу на луг, принюхиваюсь. Вдруг со стороны реки ветер доносит едва уловимый, терпкий запах. Повожу носом, прислушиваюсь, и пытаюсь уловить малейший звук, легчайший шорох, но вокруг тишина.

Тишина?

Не слышно щебета птиц, копошения мелкой живности, шороха листвы. Все затаились.

Запах с каждым биением сердца все усиливается, его обладатель приближается бесшумно, медленно и неотвратимо, как сама смерть. Странно, но я, я уже слышал его раньше! Почти узнаю. Но нет, не уверен. На поляну выходит зверь. Большущий. Мощный. При его появлении место как-бы уменьшилось, схлопнулось, а зверь целенаправленно продолжал идти ко мне. Я рассматривал его, чуть прижавшись к земле, готовый ко всему: к драке? К… Побегу? Он напоминал гигантскую пантеру. Огромная морда, внушительный оскал. Сложенные крылья. Гладкая, лоснящаяся, черная шерсть и развитая мускулатура. Весь его вид подавлял, предупреждал меня не дурить, покориться и прижаться к земле. Еще минута, и я бы поддался, но важность момента была нарушена. Он сам его нарушил. Не додержал давление, почувствовал победу и позволил себе торжествовать ее раньше времени и… Меня отпустило. Я очнулся и ощетинился.

Хватит!

Нет Альфы, говоришь?

Тогда это кто?

Не хочу!

Надоело прогибаться под обстоятельства, надоело, что за меня все всегда решают! Только не после того, как я, наконец, почувствовал свободу! Если этот монстр хочет меня, значит пусть попробует взять, а я побарахтаюсь, а не сложу добровольно лапки!

Поутихшее бешенство вернулось сторицей. Воля против воли. Глаза в глаза. Мы медленно кружим по поляне. Оцениваем друг друга. Выискиваем уязвимые места и брешь в обороне. Бросок. Черный уворачивается, ответный удар, отскакиваю, и снова прыжок. Я впиваюсь зубами в основание его крыла, сжимаю челюсть, упираюсь лапами в бок и пытаюсь повалить, давлю на него всей своей массой. Мгновение, и он падает. Ура? Победа? Нет. Перекатывается, и вот я уже под ним, от неожиданности разжимаю пасть, пытаюсь выбраться, не позволяет. Пытаюсь дотянуться и цапнуть его за лапу, но мне не дают, подгребают под себя. Я успеваю только перевернуться, но встать на лапы уже не судьба. Наваливается, впивается в загривок и прижимает к земле. Рычит. Я сопротивляюсь. Давит всем телом и вот я уже не могу сделать глубокий вдох. Паника. Бестолково бьюсь под ним. Ужас накрывает с головой и вырывается из горла жалобным скулежом.