========== Глава 1, в которой Пёс не понимает очевидного ==========

Иногда в детстве Сандор Клиган мечтал быть лордом.

Конечно, ему вовсе не хотелось внезапной смерти своего брата (до одного прискорбного случая, закончившегося полным крушением всех надежд и братских уз). Но в детстве, сидя в седле перед отцом, он иногда хотел, чтобы однажды ему самому кланялись люди на обочинах дорог, и перед ним женщины старались не гонять лишний раз коров и гусей.

А еще очень хотелось, чтобы была такая же, как мама, но только другая женщина, которая бы делала такое же таинственное лицо, удаляясь с ним в спальню, как мама делала с отцом. Многого хотелось в детстве: коня, скрипучего седла из серой кожи, бряцающих весело стремян, сапог с новенькими подошвами и небольшими каблуками, пояса, как у больших; свой замок с высоченным донжоном, перекидной мост через ров и огромный-огромный причал с лодками и тремя кораблями, как на гобелене в большом зале.

В последние дни, анализируя прожитую жизнь, Сандор Клиган с удивлением отметил, что многие из детских фантазий сбылись. Не так и не вовремя, но сбылись. С другой стороны, он готов был бы в пекло бросить все свои мечты ради одной, самой невозможной. Она же, на расстоянии двух шагов, мило улыбалась, что-то выделывая иглой на вышивке в пяльцах.

«Семеро, эти славные ребята Ходоки появились вовремя, — с теплотой думал Пёс, созерцая Сансу Старк — снова, все еще и навсегда Старк! — перемешали все и всех, стерли долбанные, мать их, границы, и вот уже я — почти долбанный лорд, а она… она…». А она, ничуть не подавая виду, что для нее что-то необычное находиться с ним в одной комнате за полночь, продолжает свое занятие.

Десятый день светских бесед у камина. Пытка сродни дикому огню.

Винтерфелл стал тесен от наплыва тех, что скрывался от Зимы. Но он держал осаду Ночи и Иных, а три десятка других замков и укреплений пали в первые же сутки. А Винтерфелл — нет. Вот уже восемь месяцев кто-то словно оберегал не только его, но и окрестности от оживших мертвецов.

Сандор не хотел знать, кто или что. Он свое уже отпрыгал. Занятно было бы поучаствовать в отважной, но безнадежной авантюре лорда Сноу за Стеной, но гораздо приятнее остаться в Винтерфелле. Навсегда, желательно.

С ней.

Уезжая к Стене в первый раз, старковский бастард подозвал его к себе, проникновенно глянул в лицо, пожал руку и попросил беречь сестер, заботиться о порядке в замке, обозвал, запинаясь, «лордом-заместителем», напомнил наказывать мародеров и воров по законам Севера и был таков. Вся шумная толпа оборванцев, которую по недомыслию этот юноша таскал за собой и звал армией, выдвинулась к Стене. В пекло Стену и все, что за ней.

— Если мы не вернемся…

О, эти чудные разговорчики. Без них ни одно прощание не обходится, не так ли. В пекло и их тоже.

— Санса многое пережила.

«Ага, — мрачно подумал Сандор, — я понимаю, как никто».

— Присмотрите за Арьей, сир Клиган.

«Пёс — нянька? Стоило выжить, чтобы услышать это… и, кажется, я стал еще и сир».

Сопротивляться не было сил. Сир — ну и ладно. Пташка все равно оговорится не раз, а он даст ей подначку, и насладится ее смущением…

Джон Сноу что-то там еще говорил, но Сандор прослушал.

***

Он приполз к ее порогу подыхать — избитый, окровавленный, полумертвый и замерзший. Первые три месяца отсыпался и отъедался. Ему бы хватило и этого, но Сансе было мало, и она поставила перед собой более сложные задачи: перевоспитать его и из облезлой дворняги сделать породистого самца-рыцаря. Вторую задачу он ей облегчил, объяснив в нескольких цветастых выражениях, что не намерен облачаться в парчу и золото, как какой-нибудь — дальше леди Старк зажала уши руками, но не визжала, лишь с укоризной взглянула ему в лицо.

Она так часто стала смотреть ему в глаза, что это должно было что-то да значить. Пёс терялся в догадках, что именно, очевидному не веря. Очевидностей накопилось более чем достаточно. Критическая масса очевидностей. Отмывала она его лично, например. Отхватила полбороды, обкорнала сверху, выставив на всеобщее обозрение его шрамы и сделав вид, что это ничего не значит.

«Спасибо и за это, славные ребята Ходоки». Теперь, чтобы быть достойным внимания женщины, особой миловидности не нужно, достаточно быть живым.

Робкая Пташка из прошлого прекратила беспорядочно распевать направо и налево, но очень умело свила гнездо и командовала в нем. И за двадцать первых минут пребывания в Винтерфелле Сандор Клиган в этом убедился окончательно и бесповоротно. Пока его от ворот по двору волокли два дюжих мрачных северянина — неотличимы друг от друга, бороды, лохмы, кустистые брови, беспощадная северная крутизна, вот это всё, — она летела сзади и раздавала указания голосом давно почившей Кейтилин Старк:

— Баня. Мейстера Тарли ко мне, потом в бани. Его лохмотья сожгите. Сапожника. Позовите Мирин с кухни, пусть поторопится с обедом и принесет оставшееся с ужина. Подайте мне…

…его сердце. На большом подносе. Пташка о нем заботилась. Пусть заботилась она о каждом, включая тех, что меньше всего этого заслуживали, млел Пёс вполне осознанно.

От теплой воды и мыла его волосы и борода закурчавились и распушились. Вид был тот еще.

— Сделала из меня болонку какую-то, — проворчал Сандор, и за спиной услышал тихий смех. Санса неслышно приблизилась, положила около него стопку белья. Это могла бы сделать служанка, но она предпочла сама ухаживать за своим Псом. Ему хотелось верить или хотя бы надеяться, что в деле замешана толика ревности, но скорее всего, она просто никому не доверяла.

Помять какую-нибудь пухлую девицу было бы неплохо. Но многие из них, особенно южанки, шарахались прочь от него. Смело проходила мимо, еще и задевая нарочно плечом, только несносная Арья, но эту не проймешь ничем. Девчонка подросла и расцвела, и даже стала носить платья с простонародно пышными юбками — в любой складке которой мог оказаться нож, яд, удавка или что похуже. Манер, правда, ей взросление не прибавило.

Зато угловатость и грубоватая простота лица исчезли, сменились четкими строгими чертами Старков, а к походке добавилось вызывающее покачивание бедрами.

Что подразумевал Джон Сноу, прося приглядывать за Арьей, Сандор Клиган понял не сразу. Ничего плохого в ее утехах на конюшне с одичалым пареньком не находил. В конце концов, даже ее прогулки по стенам с тем тенном были довольно-таки невинны. Запереть же ее в комнате означало неизбежно навлечь на себя гнев и последующую месть, а с этой долбанутой сучкой в гневе Клиган дело уже имел. И не желал возобновлять прошлый опыт.

Когда он популярно изъяснил ей свою позицию, Арья залилась звучным хохотом.

— Что было, то было, — прищурила она свои ясные глаза, — моя сестрица дура, но пока ты не лишишь меня свободы, я не буду лишать ее — тебя.

На следующий же день он выловил ее в коридорах и тряс минуты две, допытываясь, что именно она имела в виду. Девчонка плюнула ему в бороду и ущипнула за уцелевшее ухо, обозвала уродом и «старым пердуном», пнула коленом в живот и заявила, чтобы он держал свой «грязный стручок» подальше от Сансы.