– Пойдём, перекусим, у меня с утра маковой росинки во рту не побывало, только сигареты, уже мутит от горечи во рту.
Краснопёров руководил оперативным отделом не так давно, ещё не обзавёлся замашками начальника, с коллегами общался наравне и не устраивал себе поблажек.
Когда приземлились за стол с разносами в столовой неподалёку от прокуратуры, Евгений Ивушкин открыл, рот, но Павел остановил его жестом, мол, сначала обед, потом дела. Краснопёров ел быстро, жадно, и не пускал в голову мысли о трупах, преступлениях, уликах, думал только о еде и о футболе. Его коллега Ивушкин, несмотря на то, что ему исполнилось двадцать семь лет, имел семью, двоих детей и проживал с матерью жены на одной жилплощади. Вопреки народным байкам зять с тёщей ладили, она каждое утро собирала для семьи обильный завтрак, вечерами все чинно рассаживались за круглым столом на ужин, а по праздникам ходили по гостям или приглашали к себе. Поэтому Евгений ел медленно, прожёвывая куски, как учила мать, жена и тёща. Сначала Ивушкин страдал, а потом неожиданно понял, как ему повезло: у него родились две девочки! Он проживал в женском царстве, обласканный, обстиранный и отглаженный. Чувствовать себя падишахом, султаном и царём в отдельно взятой семье, не каждому дано, и он это ценил.
– Как ты медленно ешь! – Павел вытер рот салфеткой. – И как терпения хватает?
– Вот представь себе! Тёща приучила. Никто не встаёт из-за стола, пока не доест последний. Хочешь, не хочешь или ешь медленно, или сиди и жди.
– Жёсткие правила, – ухмыльнулся Паша.
– Нормальные. У нас семья, мы должны почитать старших, дети в свою очередь, уважать родителей.
– Какой-то домострой.
– А что в домострое плохого? Сильвестр автор «Домостроя» призывает выполнять высшие христианские обязанности – любовь к ближним, помощь убогим и сиротам, свой дом строить, хозяйство вести, с людьми уживаться. А кто не живёт благочестиво, того постигнет Божье наказание в виде несчастья и болезни. Моя тёща в прошлом преподаватель истории мировой литературы в гуманитарном университете, женщина просвещённая, плохому не научит!
– За непослушание детей в угол на горох или плетьми? – Павел засмеялся. – Главная в доме тёща, вы все по струнке у неё ходите!
– Совсем не смешно, – обиделся Ивушкин. – Основные христианские обязанности это милосердие и милостыня. И зачем я с тёщей начну скандалить? Вся семья живёт на её территории, её распорядок никак не противоречит моим взглядам. Она нас уважает, любит, в детях души не чает, да и боится одна остаться под старость лет.
– Мягкий, ты Женька для полицейской работы.
– Жёсткости во мне достаточно, а вот милосердию многим коллегам можно и поучиться!
– Ладно, не сердись, лучше расскажи, чем разжился.
– По ЗАГСу информации почти никакой. Отменяли регистрацию за последние дни две пары, я их проверил, одни не явились по причине острого аппендицита невесты, другие разругались накануне свадьбы, из-за разногласий непреодолимой силы.
– Это как?
– Сваты рассорились. С одной стороны пригласили гостей в два раза больше, чем с другой, а траты на свадьбу поровну. Вот и разорвали соглашения, лучше никакой свадьбы, чем начать семейную жизнь со скандалов.
– Ладно, родители с приветом, а молодые что делили, у них и нет ничего! Главное любовь.
– Любовь на первых порах, а проблемы начинаются, когда наступает бытовое и материальное. Я разговаривал с женихом, они, не говоря ни слова своим семьям, перенесли регистрацию на другой день, без пышной церемонии, фаты, свидетелей и кортежа с куклой на капоте. Так что это не наши граждане.
– Если погибшая невеста из другого города или посёлка?
– Буду проверять, время надо на это. Ещё прошёлся по базе: в списках пропавших девушки с такими приметами нет, – Евгений вытряс остатки ягодного компота в рот и прошамкал с набитым ртом. – Она мертва чуть больше двадцати четырёх часов, а заявление о пропаже принимаются только по истечение трёх суток, подождём, может, объявятся родственники или сам жених.
– Не густо! – разочаровался Краснопёров. – Одна надежда на патологоанатома, должен что-нибудь нарыть. Сейчас почти каждая делает тату, затейливый маникюр, да и настоящие рыжие волосы хорошая подсказка.
– Это ещё не всё, – Ивушкин напустил на себя важности. – Я связался с соседними районами и обнаружил нечто подобное.
Евгений снова примолк, всем видом нагнетая тревожность обстановки. Павел не выдержал:
– Ты не перепутал профессию? Театральные учебные заведения за семьдесят километров от нас, в Москве, – к столу подошла уборщица, прикатив за собой телегу для посуды, не обращая внимания на мужчин, ловко собрала тарелки и поехала дальше. Краснопёров проводил женщину взглядом, придвинул стул к товарищу, и нетерпеливо дёрнул его за рукав. – Ждёшь барабанную дробь? Фигурирует свадебное платье? Кто-то решил истребить всех невест в городе?
– Не свадебное, но что-то похожее. Молодую девушку нашли местные жители на заброшенных погребах.
– И что общего? – Павел слегка разочаровался.
– Жертву в пышном платье, с макияжем и маникюром оставили словно напоказ, как и в нашем случае. Эксперты выяснили, что девушка была задушена. Произошло преступление около месяца назад.
– Они выяснили личность?
– За подробностями надо ехать в соседний район.
– Так поезжай!
– Сегодня не получится, до шести не успею вернуться – у младшей дочери в детском саду выступление, до конца рабочего дня лучше заполню протоколы.
– Тогда займись этим завтра.
– У старшей дочери завтра в музыкальной школе концерт, – Ивушкин виновато и жалобно посмотрел на начальника. – Хотел раньше отпроситься. Всей семьёй идём.
– Ещё раз спрашиваю, ты ничего не перепутал? Не нравится график, меняй работу! – зло кинул Краснопёров и, увидев потухший взгляд коллеги, смягчился. – Ты, Женька, не патриот своей работы!
Краснопёров отодвинулся от стола, поднялся и направился к выходу.
– Женишься, тоже поменяешь приоритеты, – парировал Ивушкин и потянулся следом.
– Никогда! – усмехаясь, бросил через плечо Павел.
– Что никогда? Не женишься или привычки не поменяешь?
– И то, и другое.
– Ну и напрасно, семья это самое важное в жизни! Гораздо важнее работы, потому что работа даёт только деньги, а семья душевное тепло.
Краснопёров скептически махнул рукой, никаких доводов и аргументов противопоставить высказыванию коллеги не нашлось, и более того, что-то заныло в груди, Паша вспомнил неубранную квартиру, гору грязной посуды в раковине и пустой холодильник. Он переехал в подмосковный город Горячевск из небольшого сибирского городка, после того, как умерла бабка и оставила ему двухкомнатную квартиру, которая не видела ремонта лет двадцать. Паша привёл жилище в порядок, но на приличный ремонт не хватало, ни денег, ни фантазии, ни времени. Да и не разбирался он, простой парень, во всех этих новомодных дизайнерских штучках. Вот ещё бы голову ломал, подходят эти обои к портьерам, и в каком месте по фен-шую должен стоять диван и телевизор. Паша выбросил бабкино старьё, приобрёл новый диван, холодильник, печь и стиральную машину, нанял людей, чтобы заменили сантехнику, сам кое-как поклеил весёленькие обои, постелил линолеум на пол и вымыл окна. Сначала хоромы показались царскими, но после того, как посмотрел чужие дома, понял, насколько убого живёт. Чистую, незамутнённую фабриками и заводами горячевскую территорию взялись интенсивно осваивать толстосумы и миллионеры из Москвы. Они огородили огромную площадь, выходящую к реке, и поставили шлагбаум. Со временем образовалось что-то вроде местной Рублёвки. Город словно разделился на два лагеря: сытые и богатые за забором, а простой люд в старом городе. К слову сказать, сосуществовали мирно и даже притёрлись друг к другу. Много местных отправилось в услужение в богатые дома, чему несказанно радовались, потому что после того, как закрыли сначала машиностроительный завод, потом цементный, а следом и бумажную фабрику, работу найти оказалось сложно. Первое время Пашка тосковал по Сибири, по матери, которая наотрез отказалась переезжать, по друзьям-товарищам, по работе. Там, в Сибири было всё просто, вор есть вор, убийца отвечает по закону, взятки никто не берёт, потому, что никто не даёт, а богатеям селиться в экологически грязном регионе даже в голову не придёт. В Горячевске адаптироваться приходилось довольно сложно. С простыми гражданами разговор короткий! А вот с теми, кто за забором, ну просто морока! У них даже домашние коты с собаками без адвоката разговаривать не соглашались! Постепенно Краснопёров привык, тем более что не так часто приходилось сталкиваться с местными вельможами. Не потому, что те, кто за забором являлись законопослушными гражданами, там страсти кипели хлеще, чем у маргиналов! Многие богатеи, особенно их отпрыски, привыкшие к огромным деньгам, проживали в состоянии вседозволенности, распущенности и даже разврата. В той среде границы разрешённого и законного расплывались от кокаинового порошка и дорогого алкоголя. Почти в каждом шкафу висели свои скелеты маленькие или большие, но, как правило, серьёзными преступлениями занимались другие чины, и Павел даже подозревал, за какие суммы решались проблемы. Однако его лично и отдела, которым он руководил, это не касалось, так, горничная брошь украла, серьги с бриллиантами прикарманила или шалости золотых отпрысков, с участием местных проституток. В основном он работал в городе с населением. Бытовуха, неустроенность, алкоголизм и бедность вот главный рассадник преступности.
