Мое тело сжалось, как от пощечины.

– Прости, просто я так чувствую, – тихо выдавила я.

– Нас не интересуют твои догадки, – строго говорит Илья. – Человек дело делает. Он всего месяц, а уже поставщиков надежных нашел, снизил цену основного сырья. Лично я ему доверяю.

«Может быть, я ошибаюсь?» – подумала я и замолчала до конца прогулки.

В тесном офисе одно окно. На рамах шелушится белая краска. Наташа опирается спиной о подоконник с черными бездонными трещинами и часто потирает поясницу. Несколько письменных столов из разных оттенков шпона и шкаф для документов спорят за пространство на пятнадцати метрах. Собственники в Питере. Наташа проводит оперативку. Четыре человека сидят вокруг: Сергей – коммерческий директор, Витя – главный бухгалтер, Ольга занимается сбытом, и Поль – технолог. Над Витиным рабочим местом висит перекидной календарь с логотипом Puratos. Он показывает октябрь 2001 года. Рядом с дверью на стене – небольшое зеркало. Я здесь – на стуле под зеркалом, позади всех – по двум причинам. Первая – часто помогаю ребятам как водитель. Привезти и увезти Наташу – в обеденный перерыв ей нужно успеть провести нашу оперативку. Иногда нужно срочно доставить заказной торт или документы, а все машины на развозе. А еще я жду племянника – Наташа на седьмом месяце. После оперативки мне нужно быстро и бережно вернуть ее на основное место работы.

Читая цифры в документе, Наташа недоумевает, почему задолженность оптовых компаний выше суммы отгрузки в два раза:

– Почему никто не следит за дебиторкой?

– Это невозможно! Никто не хочет платить. Все говорят «денег нет»! – защищается руководитель сбыта.

– Что значит – денег нет? Оптовики продали нашу продукцию или вернули нам непроданный товар. Мы ведь не кредитная организация! Кто-то может ответить, как решить проблему со своевременностью оплат? – Наташа обводит взглядом кабинет.

– Я попробую, конечно, обзвонить. Но, честно говоря, не знаю, что из этого получится, – заикаясь, тихим голосом говорит бухгалтер Витя.

Я отвезла сестру и сразу вернулась в офис – мне не терпится попробовать разобраться с просроченной задолженностью. Попросила у Вити список магазинов с номерами телефонов и начала звонить, вернее, знакомиться с оптовыми покупателями в телефонном режиме: «Здравствуйте, меня зовут Елена, я с производства ЧП «Вяткин». Скажите, пожалуйста, кто у вас занимается оплатами? Как вас зовут? У вас скопилась большая сумма долга. Когда сможете оплатить?» – как попугай я повторяла одни и те же фразы, менялись только имена, названия компаний и документов. Телефонный список стал расцветать: я наполняла его ответственными и фиксировала свои и их обещания.

За пару часов выяснилось, что у многих отсутствуют счета-фактуры, а кто-то попросил акты сверок. Витя распечатал мне увесистую стопку бумаг. В верхнем правом углу я подписала простым карандашом имена тех, с кем разговаривала, и разложила документы в файлы. Часть развезла сама, часть отдала экспедиторам с просьбой по карандашной надписи отдать лично в руки указанным людям. Через пару дней Витя сказал, что нам начали поступать деньги. Я села за телефон снова: «Марья Ивановна, спасибо за оплату!», «Вера Петровна, вы посмотрели акт сверки? А можете посмотреть прямо сейчас? Нет? Во сколько можно перезвонить?»

На следующей оперативке Наташа подняла брови, увидев протянутый Витей документ:

– А говорили, невозможно!

Я ликовала! Чувствовала себя словно отличница в школе: учитель поставил мне пятерку за задачу, которую никто не мог решить! Получилось то, что другие считали сложным и даже невозможным. И результат был видим не только мне, но и остальным. Моя инициатива принесла компании реальные деньги. Сердце радостно колотилось, и ребята смотрели на меня как на героя. Вспоминая об этом сейчас, я понимаю, что, несмотря на отказ Ильи, мне хотелось сделать что-то полезное для дела. Это намерение и отсутствие опыта ведения переговоров не заразило меня всеобщим предубеждением: все вокруг воспринимали работу с дебиторкой как «выбивание долгов». Я знакомилась и просто по-человечески разговаривала с людьми, проясняя ситуацию. Именно это дало результат. Причем двойной, потому что впоследствии именно от них я узнала об афере нашего коммерческого директора Сергея. Но раскроется это чуть позже.

А пока раз в месяц я получаю в кассе цеха дивиденды за Илью – 30 тысяч рублей, сумму, которая выплачивается каждому из пермских собственников. Своей зарплаты у меня нет. Примерно третья часть уходит на мое с детьми пропитание. Основная сумма тратится на продолжение строительства дома. Я экономила: находила самые бюджетные материалы, самоучек, которые занимались укладкой плитки или хорошо штукатурили. У всех знакомых и незнакомых, кто причастен к строительству, спрашивала, как бюджетно провести газ. В Уралгазе называли космическую сумму, и я искала нестандартный путь. Строительство двигалось, несмотря на трудности и мизерный бюджет. Все траты я записывала в блокнот, учитывая каждую копейку.

Я безбожно скучала по Илье, и как только выдалась возможность и наступили новогодние праздники, мы с Лерой на целый месяц приехали к нему на съемную питерскую квартиру. Когда распаковывала чемодан, увидела и показала список расходов Илье. Он с интересом изучил его и спросил:

– Ленчик! Я же не просил тебя отчитываться! Ты у меня бухгалтер, что ли? – и широко улыбнулся. Он смотрел на меня искрящимся взглядом.

– Мне важно, чтобы мы доверяли друг другу. А деньги любят счет или могут легко поссорить…

Однажды он вернулся с работы расстроенный. Когда Лера уснула, предложил:

– Может, по 50 граммов коньячка? Поговорить надо.

Мы сели за новый светлый стол. Плетеные стулья были неудобными, но смотрелись очень эффектно. Накануне мы купили этот модный и дорогой гарнитур. Светлое дерево и хром делали кухню стильной. Илья разлил коньяк и погладил по новой столешнице:

– Наверное, поторопились с дорогой покупкой.

– Что случилось?

– Антоха утверждает, что его вклад в наше дело вырос, поэтому он считает, что его доля в бизнесе 70 %, а моя всего 30 %. Но я поставил условие: либо мы остаемся в равных долях, либо я выхожу из бизнеса совсем. Что скажешь? – Илья смотрел мне прямо в глаза.

– Знаешь, я тебя встретила и полюбила с коммунальной комнатой и на автомобиле «Ока». Без модной мебели. Переживем. Я поддержу тебя в любом решении.

Илья выдохнул и крепко прижал меня к себе.

11 января Наташа родила сына. Пока она была дома с малышом, наш пермский цех стал таять. Часть сотрудников, инвентаря и 800 тысяч рублей наличными переехали на новое производство. Сергей с Ольгой Давыдовой решили создать свой кондитерский бизнес, переманив в него часть сотрудников, которые втихую работали на два цеха, таскали туда формы для выпечки и другой мелкий инвентарь. Правда раскрылась на первой после большого перерыва оперативке.

– Опять дебиторка высокая! Лен, может, обзвонишь? – обращается сразу ко мне Наташа.

Я набираю Марью Ивановну, здороваюсь, интересуюсь оплатой, а она просит два акта сверки: на ЧП «Вяткин» и ЧП «Давыдова».

– Мы ЧП «Вяткин», вы ничего не путаете?

– Я ничего не путаю, вы сами там разберитесь между собой. Последние поставки ваших тортов от производителя ЧП «Давыдова». Вы же частного предпринимателя поменяли? Так ваши ребята говорят.

Наташа, Антон и Илья несколько часов разговаривали по телефону. Думали, как управлять цехом, как вернуть потерянные деньги. А через день раздался звонок, который сделал меня официальным сотрудником нашей компании. Звонил Антон Егоров:

– Лен, мы тут с Ильей голову ломаем. Пермский цех без командира. Мы посовещались и подумали: кто, как не ты?

Тогда мы злились на Сергея и Ольгу. Они стали конкурентами, и мы считали их врагами. Сегодня, смотря на историю развития компании «со стороны», я чувствую к ним благодарность. Они подтолкнули нас к открытию командной силы. Лишние люди ушли, остались только лояльные, и это позволило нам впоследствии стать лидерами, а мне – сделать первые шаги в новом мире. Обидчики превратились в союзников, которые открыли дверь в насыщенные, яркие и интересные приключения.