– Здравствуйте, Виктор Александрович! – Лёля заробела, увидев начальника. Он не сменил вчерашнюю рубашку, да и выглядел изрядно помятым и небритым. – Я пришла за документами и командировочными, вы вчера звонили.

Начальник моргнул, повёл головой в сторону Лёли, сфокусировал на ней взгляд и заговорил голосом включённого автомата.

– Да, я вчера вам звонил. Срочное дело. Вот бумаги, – начальник подал пластиковую файловую папку.

Лёля протянула руку и взяла документы. Сверху на первой странице был приклеен жёлтый стикер с адресом в Петербурге. Засунув папку в сумку, Лёля вновь подняла глаза на начальника.

– Вот деньги и билеты, – начальник взял со стола конверт и протянул его Лёле. – Поезжайте немедленно.

Лёля забрала конверт, сунула его в карман куртки.

– С вами всё в порядке, Виктор Александрович? Вы неважно выглядите, – Лёля не могла уйти и оставить начальника в таком состоянии.

– Поезжайте немедленно. Поезжайте немедленно. Поезжайте немедленно, – равнодушный автомат в оболочке Виктора Александровича повторял и повторял последнюю фразу.

Лёля попятилась. Боком открыла входную дверь, вышла в коридор. А вслед продолжали нестись слова «Поезжайте немедленно», произносимые начальником.

Не удержав створку двери, Лёля выпустила из рук ручку, и дверь с сильным грохотом захлопнулась за ней. Сильный звук заставил Лёлю перейти на бег. Поминутно оглядываясь, она пронеслась по коридору, как будто за ней гнались. Выскочила из здания. Ещё раз оглянулась. Убедилась, что погони нет, и выдохнула облегчённо. Через несколько минут девушка вновь оказалась на автобусной остановке, дождалась маршрутку и поехала на вокзал. Она бы удивилась, но сильный звук закрывшейся двери заставил очнуться и Виктора Александровича. Он вздрогнул, заморгал глазами, покрутил головой. Сморщился от тупой боли, разлившейся в затылке, но тут же выдохнул, осел бесформенным кулём в кресле и, казалось, уснул.

Лёля без происшествий добралась до вокзала. До поезда оставалось сорок минут, и она решила выпить кофе, так как поиски Кисы не позволили ей с утра позавтракать. Взяв из рук буфетчицы кофе и булочку в салфетке, Лёля прошла к высокому столику, на который можно было поставить чашку. Стулья к такому столику не полагались. Немногочисленные посетители этой кафешки стояли почему-то ссутулившись и угрюмо, молча, не глядя по сторонам, поспешно хлебали свои напитки из одноразовых коричневых кружечек. Некоторые торопливо жевали жареные пирожки и сосиски в тесте. Лёля повернулась к не очень чистой стене, чтобы не глядеть на замученных посетителей кафе. Зацепила взглядом невзрачную худенькую девушку, проходившую мимо и согнувшуюся на одну сторону под тяжестью дорожной сумки. Стараясь ни о чём не думать, чтобы не проворонить поезд, так как это с ней нередко случалось в прошлой жизни, быстро, почти не пережёвывая, проглотила свою булочку, запила еле тёплым кофе, вытерла губы и пальцы салфеткой. Большие белые вокзальные часы показывали время – девять часов семь минут. Пора бы уже и объявлять посадку…

Словно подслушав её мысли, противный женский голос довольно неразборчиво объявил, что поезд на Санкт-Петербург отходит с третьего пути, пассажиров просят занять места согласно купленным билетам. Лёля из довольно пространного объявления разобрала только Санкт-Петербург и третий путь. Подхватила кошачью переноску и опрометью кинулась из кафе. До третьего пути дорога предстояла неблизкая – по подземному переходу. Надо преодолеть множество ступенек вниз, затем вверх, пробежать вдоль всего состава, разыскивая свой вагон. Уже на бегу Лёля сообразила, что не удосужилась глянуть на свои билеты и уточнить хотя бы номер вагона. Выскочив из подземного перехода, она завертела головой из стороны в сторону, пытаясь понять, в какую сторону надо передвигаться. Пришлось притормозить. Задыхаясь от быстрого бега и подъема по ступенькам, Лёля достала из кармана конверт. В спешке рывком открыла его. Дёрнула изнутри железнодорожные билеты. Попутно из конверта вслед за билетами вывалилось несколько купюр. Растерявшись и мысленно ругая себя за неловкость, Лёля присела на корточки. Переноску пришлось поставить. Наклонившись, Лёля стукнулась лбом с девушкой, тоже наклонившейся, чтобы ей помочь.

– Извините! – обе девушки проговорили слова извинения одновременно и одновременно засмеялись почти одинаковым смехом.

Вдвоём они быстро собрали разлетевшиеся купюры. Лёля в спешке поблагодарила незнакомку и стала засовывать деньги в карман куртки.

– Ну, хватит! Успокойся! – одёрнула она сама себя строго. – Прекрати суетиться. Вдох, выдох. Вдох, выдох.

Сделав упражнение на дыхание, Лёля, действительно немного успокоилась. Перестала дёргаться и трястись от нервозности. Расправила билеты, которые до сих пор сжимала в руке. Посмотрела номера вагона и места. Разобравшись, прибрала во внутренний карман билет на обратную дорогу, переложила туда же и деньги, поспешно засунутые в боковой карман, откуда их могли легко вытащить. Подняла свободной рукой переноску с Кисой и неторопливым шагом прошла к своему вагону.

– И чего я так засуетилась? – говорить пришлось шёпотом, чтобы окружающие пассажиры ничего плохого о ней не подумали. – Времени ещё много. Целых десять минут. Можно весь перрон обежать два раза.

– Вы поедете? Будете проходить?

Оказалось, что Лёля уже стоит перед своим вагоном, а проводница, наверное, не в первый раз вежливо к ней обращается. Нет, всё-таки от привычек избавиться очень трудно. Прошлая безалаберность лезла из Лёли во все стороны, мешала ей сосредоточиться и поступать максимально продуманно.

Протискиваясь по узкому проходу вагона и толкая перед собой кошачью переноску, Лёля нашла своё купе, открыла дверь. Два места были уже заняты. Причем на одной из нижних полок Лёля заметила свою недавнюю знакомую, которая помогала ей собирать деньги на перроне. Улыбнувшись, Лёля поздоровалась. Еще раз уточнила в билете номер своего места и с облегчением поняла, что вторая нижняя полка – её. Вверху похрапывал какой-то худощавый парень, повернувшийся спиной, так что была видна только эта самая спина, обтянутая коричневым свитером, да русый затылок, курчавившийся непослушными вихрами отросших после стрижки волос.

Разместившись на полке и закрыв поплотнее дверь, Лёля спросила у соседей по купе, можно ли выпустить кошку.

– А она ко мне лезть не будет? – Девушка напряжённо нахмурила редкие бровки. – У меня аллергия на кошек.

– Не должна, – протянула Лёля неуверенно. – Будет безобразничать, закроем обратно, не волнуйтесь.

Освобождённая из плена Киса не спеша обошла купе, слегка подёргивая хвостом. Затем запрыгнула на полку, потёрлась о Лёлину руку, замурчала и, свернувшись клубком, улеглась рядом с хозяйкой.

– Вот видите, – обратилась Лёля к капризной попутчице, – она у меня умная, спокойная. Не думаю, что с ней возникнут какие-то проблемы. Кстати, меня Лёлей зовут.

Девушка ещё раз недоверчиво покосилась на вроде бы спящую кошку и представилась, назвавшись Ларой.

– Знаете, Лара, – решила завести разговор Лёля, – только половина десятого утра, а я уже как выжатый лимон. Такая суета с этими поездками!

– Я согласна, всегда не хватает времени на то, чтобы правильно собраться!

– Точно! Я думала, что только я такая, – Лёля засмеялась, и Лара поддержала её.

– Дайте поспать, трещотки! – парень на верхней полке заворочался, устраиваясь поудобнее. – Вы не одни в поезде. О других подумайте.

– Извините нас, мы не нарочно, – обратившись к спине, Лёля попыталась сгладить возникшую неловкость. А затем поглядела на Лару, и они одновременно тихонько прыснули от смеха.

Лара многозначительно подняла глаза вверх, покачала головой, и девушки начали устраиваться на своих полках в полном молчании.

Ехать до Санкт-Петербурга было долго. Почти двадцать часов. Плохо спавшая ночью Лёля решила подремать немного, чтобы в голове наступила хоть какая-то ясность. Заодно она решила немного обдумать ситуацию. Ей очень не понравилось поведение начальника. Она никак не могла выкинуть из головы его остекленевшие глаза, равнодушный голос, потрёпанный внешний вид. Складывалось ощущение, что он так и просидел в офисе всю ночь после того, как позвонил ей. Да и поведение вообще очень напоминало уже виденное Лёлей. Тогда проводница в поезде, в котором Лёля ехала вместе с Андреем в Новгород, точно так же смотрела бессмысленными глазами и говорила ровным, без интонаций голосом. Андрей сказал, что она под заклятьем находится. Практически за себя не отвечает, себе не подчиняется. Андрей… Где ты, любимый мой?