- Они здесь, герр адмирал! Заходят с кормы.

Линдеманн выглянул. Однажды, когда он был мальчиком, то слышал, как какие-то дети их района подзуживают кого-то бросить камнем в улей. Линдеманн сам не понял, почему побежал со всех ног. А тот, кого подговорили, метнул камень, и на него набросилось облако пчёл. Эрнст успел скрыться. Всех остальных ужалили много раз, а мальчик, который поддался на уговоры, умер. И вот ему снова хотелось убежать. Он знал, что двигаться - единственное умное решение. Американские самолёты, обрушившиеся на левый задний край его флота, выглядели точно так же, как тот рой пчёл.

Он надеялся, что первая волна пройдёт мимо, за кормой, но атакующие резко развернулись и ударили сзади. Хорошая тактика, накинуться с неожиданного угла. Адмирал видел, как одна группа опередила основную массу. Наверняка это более скоростные машины, которые, пользуясь преимуществом, прорвутся через самую опасную зону зенитного огня. Так и есть - большинство разрывов вспухли позади них. На мгновение ему померещилось, что стрелки сбили кого-то - был виден чёрный дым и вспышки, но это оказались ракеты.

Американцы сосредоточились на трёх последних линкора, "Шеере", "Шарнхорсте" и "Гнейзенау". Вот ему доставалось больше всех. Надстройка почти исчезла под колышущейся шапкой разрывов. Но ракеты, которые несут штурмовики амеров, не могут повредить бронированному кораблю. Они достаточно эффективны против эсминцев, а на них пилоты вообще не обратили внимания.

- Мы сбили двоих, герр адмирал, - мрачно и подавленно сказал начарт. - Два из больше чем тридцати!

Тёмно-синие штурмовики отстали от "Тридцать восьмых" и набросились на "Сороковых". Зенитки не справляются, отметил Линдеманн. Самолёты слишком быстрые.

Один из них, как раз когда адмирал смотрел в ту сторону, выбросил из фюзеляжа хвост плотного чёрного дыма. Он не станет возвращаться на свой авианосец, сядет в ледяную воду. Затем Линдеманн упал, так как по мостику ударил град пуль. Бронированные задрайки отразили большую его часть, Эрнст рискнул выглянуть снова. Тот самолёт, который несколько мгновений назад задымил, уже горел. Стало понятно, что пилот не сможет дотянуть до дома, и само его выживание под большим вопросом. Он решил иначе.

На скорости более девятисот километров в час FV-3 врезался в зенитные батареи левого борта, опоясывающие "Дерфлингер". Самолёт уже исчерпал запас ракет и патронов, но это было неважно. Кинетической энергии и почти половины топлива, оставшегося в баках, хватило, чтобы нанесли сокрушительный удар. Линдеманн почувствовал, как его флагман содрогнулся, и увидел огненное облако, накрывшее середину корабля. Это плохо, очень плохо. Моя зенитная мощь сразу уполовинилась, и столб дыма от пожара привлечет самолёты, чтобы добить подранка.

Потом он осмотрелся в бинокль. Трудности с пожарами, как выяснилось, есть не у него одного.

Северная Атлантика, над Флотом открытого моря, F4U-4 "Паутинка"

Лейтенант Дэвид Уэбб загнал двигатель далеко в "красную зону". Экстренный боевой режим, как это называлось, и он догадывался, что сейчас как раз тот самый экстренный случай. Сейчас мотор работал за пределом прочности, но какая разница, у флота хватает запасных. Хотя догнать FV-3, которые ушли вперёд, так и не удалось. Волны взрывов, покрывшие три замыкающих корабля, хорошо проредили вражеские клыки. По крайней мере, Уэбб на это надеялся. Зенитный огонь до сих пор пугал.

Тем не менее, под его крыльями было кое-что пострашнее. Смысл передового налёта в том, чтобы уничтожить расчёты зенитных орудий. Корабли окажутся беззащитными перед тяжеловооружёнными "Скайрейдерами" и "Маулерами", которые последуют за штурмовиками. Они, в свою очередь, постараются расстроить немецкие порядки торпедными атаками, дабы корабли оказались поодиночке против пикирующих бомбардировщиков. Последующие волны смогут действовать на своё усмотрение. Главное, сломать сосредоточенный строй. Это возможно только после подавления зениток. Поэтому "Корсар" Уэбба был вооружён именно так, как есть. Восемь пятидюймовых ракет под внешними секциями крыла, а под внутренними, под чаячьим изломом, прятались два 700-литровых бака с ненавидимым немцами напалмом. Он никогда раньше не использовался против кораблей, но всё иногда случается впервые.

Три линкора уже были обстреляны ракетами. Их ПВО почти уничтожили, только из редких мест, куда не пришлись попадания, тянулись редкие огненные трассы. Дэвид пока не стрелял, для ракет он держал в уме другую цель. Тем более, приказ на применение напалма предельно ясен. Зайти на цель от кормы по осевой. Снизиться так, чтобы баки не отскочили от надстройки и не улетели в море. Лучше всего этому подходил строй из трёх уже повреждённых линкоров. Потоки огня зениток дугами хлестали по обе стороны. Он проскользнул между двумя кораблями. Пора разворачиваться. Вираж, и вот перед ним почти то самое направление, какое требуется. Спаренная орудийная башня прямо по курсу, разбитая прямым попаданием спаренная 105-мм универсалка.

Просто прекрасно. Уэбб немного подтянул ручку и нажал сброс. Баки чётко отделились и полетели по короткой изогнутой траектории. Они лопнули и накрыли оранжево-чёрным огненным ковром ангар немецкого корабля.

Напалм не растекался так, как случалось на суше. На линкоре хватало преград, которые задерживали его, образуя целые бассейны, где воздействие огня стремительно разрасталось. Пламя бежало по палубам, густая смесь прилипала ко всему и ко всем. Уэбб накрыл область возле кормовой мачты, которая теперь возвышалась из бушующего пекла. Мимо пронеслись другие "Корсары", добавив огонька.

К тому моменту, как первая эскадрилья закончила налёт, вся корма полыхала стеной. Вторичные взрывы обозначали расположение зенитных орудий, рядом с ними рвались вынесенные заранее снаряды. Подошедшие позже пилоты обнаружили, что их машины подпрыгивают в восходящих потоках раскалённого воздуха, и самые догадливые не стали сбрасывать напалм сразу. Они пролетели чуть дальше со снижением, чтобы разгрузиться по мостику и передним башням. Одном "Корсару" не повезло попасть под ударную волну от детонации заряженного торпедного аппарата. Самолёт потерял управление и врезался в трубу. Взрыв его топлива и боеприпасов едва был заметен в том аду, который развёрзся на "Гнейзенау".

Дэвид не брал такое близко к сердцу. Не увидь он своими глазами, так и не узнал бы, что случилось с пилотом. Другой авианосец, другая эскадрилья. Просто ещё одна потеря в списке, который рос как день после зимнее солнцеворота. Думал Уэбб о другом. Прямо перед ним следующий линкор по неизвестной причине отметился большим взрывом. Что бы там ни случилось, это был подходящий момент. Лейтенант аккуратно зашёл вдоль. Крупный корабль, с двумя трубами. Всё вокруг передней трубы вспыхнуло, оттуда не стреляла ни одна зенитка. А вокруг задней трубы просто сверкало сполохами зенитного огня. Уэбб выдерживал курс до последнего, а потом разом выпустил все ракеты и обстрелял надстройку из пулемётов.

Наконец он покинул опасную зону и взял курс на свой авианосец. Убавив газ, он с удовольствием наблюдал, как на приборной панели отползают от опасных значений указатели температуры и давления. Всё то, что определяет жизнеспособность двигателя. Он летел домой, на "Геттисберг". Тонкий дымный след за самолётом не беспокоил его. "Паутинку" подбивали прежде, и наверняка подобьют в будущем, но сегодня она вернётся.

Северная Атлантика, над Флотом открытого моря, AD-1 "Байоннская красотка"