– Ладно-ладно! Только не ори! – наконец произносит Паша и медленно поднимается. Окидывает взглядом купе и снимает с полки для багажа свой рюкзак, достаёт из него бумажник и спрыгивает вниз. – У кого-нибудь есть кофе? – спрашивает он. Киваю в сторону своей кружки с недавно Катей заваренным кофе. – Я возьму?

– Бери! Не просто же я тебе показала, чтобы похвалиться, – говорю я и начинаю рыться в рюкзаке, но в купе влетает Никита. Заметив мою кружку в руках у Паши, резко произносит:

– Стой! Поставь! Кружку! На место! – выделяя каждое слово произносит Никита. Да что с ним такое?

– Что случилось? – недоуменно спрашивает «должник», но кружку обратно не ставит.

– Просто поверь, у неё худший кофе! Он даже без сахара! – с неподдельным ужасом в глазах предупреждает его Никита.

– Так я люблю такой! – радостно восклицает Павел и залпом проглатывает половину кружки. Но судя по тому, как сморщилось его лицо, он явно не оценил этот чудесный напиток.

– Что?! Реально без сахара?! – испуганно говорит он и смотрит на меня, – Вообще?!

– Зато бодрит! – с улыбкой оправдываюсь я и удивляюсь. Вообще никто что ли не пьет кофе без сахара?

– Не то слово, как бодрит… – бурчит мой «шоколадный спонсор» и выпивает воду из стакана на столе. – Полегчало…

– Ребят, кто хочет выйти – пошлите! – кричит Алексей и идёт по проходу. На всякий случай хватаю кошелёк и иду за ним следом по узкому коридорчику.

Выхожу из вагона и облегчённо выдыхаю. Свежий воздух, как я соскучилась! Оглядываю людей и замечаю, что в отличие от наших, никто не ходит в куртках или хотя бы в кофтах, на всех топики, маечки, шортики. Да у них тут в начале лето наступило!

– Как жарко! – поворачиваюсь на Катин голос и вижу, как она стягивает через голову толстовку. Следую её примеру и снимаю джинсовку.

– Согласен! – поддерживает Никита, когда выходит из вагона.

– Аня! Ну пошли! Чего стоишь? – раздаётся Пашин голос, и я вспоминаю про его долг.

– Точно! Пошли! – радостно, словно ребёнок, бегу в сторону ближайшего ларька и утыкаюсь в витрину. Этот с изюмом, этот слишком сладкий, у этого вообще упаковка от времени выцвела. Так, а это что?

На витрине лежит пример плитки горького шоколада с орехами. Огромная плитка, которая больше обычной в два раза, украшена золотыми узорами.

– Вот эту! – радостно осведомляю я Пашу и показываю пальцем на витрину.

– Ладно… – недовольно бурчит сосед, но всё же встаёт в очередь. Пока я его жду оглядываюсь: вон Катька о чём-то спорит с Васей и оба глупо улыбаются, вон Алексей закурил в сторонке, вон Антон и Никита пользуются появившимся интернетом и спорят друг с другом о чём-то, показывая на экраны смартфонов. Оглядываюсь ещё раз и взгляд цепляется за знакомое тату на руке, после поднимается на чёрные браслеты, светлые волосы, зелёные глаза, толстовка с капюшоном. Незнакомец стоит недалеко от входа в соседний вагон и курит. Осматриваю его: чёрная кожаная куртка одета поверх толстовки (в такую жару?), на ногах тёмные ботинки, чёрные джинсы, рукава закатаны по локоть и показывают миру изображение черепа в лозе из роз. Зелёные глаза выделяются на фоне светлой кожи. Вдруг, глаза цвета сочной травы встречаются с моими и по спине бегут мурашки.

Лицо зеленоглазого исказила кривая усмешка…

Удивительно: как такой тёплый оттенок зеленого может быть одновременно таким холодным. Не знаю сколько прошло времени, но очнулась я лишь, когда Паша похлопал меня по плечу.

– Держи свой выигрыш! – и протягивает шоколадку. Медленно её беру и оглядываюсь назад в поисках жуткого незнакомца, но никого похожего уже и близко нет. – Эй? Ты чего такая заторможенная? – уже тише спрашивает парень и пытается вглядеться мне в лицо. Без толку.

– Всё нормально… Пошли к нашим… – стараюсь придать своему голосу уверенности, но судя по лицу Паши у меня впервые за долгое время не получилось.

Не даю ему и слова вставить, разворачиваюсь и быстрой походкой иду к нашим. Вот на встречу мне идут «братья» с рассерженными лицами. Либо сейчас мне влетит, либо кому-то из-за меня влетит…

– Аня, ты как раз нам и нужна! – начинает Антон. Вот о чём я и говорю. – Вот посмотри: какая картина в твоём понимании лучше? – и с этими словами они протягивают мне смартфон с двумя фотографиями: картина П. Федотова «Сватовство майора» и А. Саврасова «Грачи прилетели».

– Я надеюсь, вы понимаете, что эти картины нельзя сравнивать? – с недовольством произношу я и показываю им первое изображение, – На этой картине изображены люди в идеальной детализации. Вы сразу видите сюжет, и у вас нет шансов придумать для неё другую историю! А на этой, – показываю второе изображение, – вообще нарисован пейзаж! Ни одного человека! Никакой ненужной здесь детализации! Теперь вы поняли, что это просто глупо сравнивать? Это картины одних из лучших художников за последний век, а вы начали их сравнивать! – я и не заметила, как начала активно жестикулировать руками. Возвращаю телефон владельцу и уже собираюсь уйти, как меня кто-то толкает плечом, и я падаю на асфальт. К счастью, успеваю подставить руки, поэтому отделалась ободранными ладонями и несколькими ссадинами на ногах.

– Осторожнее ходить надо! – рявкает Никита, и в следующую секунду помогает подняться. Одежда не испачкалась, и я уже рада. Сомневаюсь, что смогу постирать вещи в лагере в ближайший месяц.

– Она сама на меня налетела, – произносит низкий голос с хрипотцой. Поднимаю взгляд и натыкаюсь на пронизывающий взор зеленых глаз.

– Я вообще на месте стояла! – оправдываюсь я и смотрю, как гадкая улыбка растекается по его лицу. «Да чего ты улыбаешься?!» – так и хочется задать этот вопрос, но понимаю, что хамить первому встречному – плохая идея, даже если он преследует меня в кошмарах. – Извиниться не хочешь? – да, я не могу прикусить язык до конца!

– Как-то нет желания… Мне ещё не за что перед тобой извиняться… пока что… – тянет он, выделяя последние слова, и подходит на шаг ближе, наклоняясь к моему уху. Не могу не заметить, что он выше меня на полголовы, хотя я никогда не жаловалась на свой рост. – Будь осторожна, Голубоглазка… – ухо неприятно обжигает его дыхание, и я с ненавистью смотрю на него, но ничего не отвечаю. – До скорого… – и с этими словами он резко отстраняется и также резко уходит прочь, растворяясь в толпе.

– Вы знакомы? Или он от природы такой борзый? – спрашивает меня Паша, провожая незнакомца взглядом. – Просто ты на него смотрела, как будто вы раньше где-то встречались.

– Первый раз его вижу, – вру я и захожу в свой вагон. Не знаю, что со мной такое, но рассказывать про свои бредовые сны я тоже не намерена.

Ложусь на полку и глаза сами закрываются. Сказывается почти полное отсутствие нормального сна сегодня ночью.

Вечер, уже знакомая крыша, холод. Я вишу над пропастью за секунды до падения. Ледяной ветер пробрался под надетую на меня кожаную куртку, которая явно не моего размера. Сильная рука удерживает меня над пропастью. Даже не знаю, что страшнее: упасть или остаться на крыше с ним. Замечаю на кожаном рукаве куртки белую нашивку в виде розы.

Воспоминания неприятного диалога, словно заевшая пластинка крутятся у меня в голове:

– Будь осторожна, Голубоглазка… До скорого…

Резкий крик выдернул меня в реальность…

Подскакиваю на кровати и оглядываюсь в попытке найти звук, который не дал мне узнать ответы на многие вопросы. На соседней полке сидят в обнимку Катя и Вася и над чем-то смеются. Не знаю почему, но этот Вася мне не нравится, хотя скорее всего у меня просто паранойя. Бросаю взгляд на наручные часы – 17:55. Это сколько же я проспала? В животе уже урчит, и я собираюсь как обычно, что-нибудь съесть из пакета, даже достала упаковку печенья, но в наше купе врывается Алексей и вырывает еду у меня из рук.

– Какого? – восклицаю я и пытаюсь забрать свою еду.