Всё, что имело значение — это узкие, сжимающиеся мышцы, которые идеально обхватывали его, и жар, и то, как Андерс вскидывал бёдра ему навстречу, хныкал и тяжело дышал, и когтил ковёр, и мотал головой из стороны в сторону, словно бы потеряв всякую способность лежать неподвижно.

Хоук двигался дико, чувствуя, как приближается конец, как мышцы сжимаются и перекатываются в предвкушении. Он оставил на икре мага поцелуй, хватая ртом воздух и содрогаясь, чувствуя, как всё ближе подбирается к обрыву. Всё внутри сжалось, почти затвердело, и Создатель, кажется, сейчас уже в любую секунду…

— Андерс, — выдавил он, совершенно потеряв всякое подобие ритма.

Андерс откинул голову, и его влажная от пота кожа горела в свете огня, а тело так красиво выгибалось.

— О, демоны… Гаррет… любимый, да…

Это проявление нежности сбросило Хоука с обрыва. Придушенно взревев и оборвав себя в тщетной надежде, что не перебудил всех обитателей особняка, Гаррет судорожно дважды дёрнулся, прежде чем напряжённо замереть подобно тетиве лука, когда наслаждение захлестнуло его. Ему едва хватило времени, чтобы увидеть, как глаза Андерса шокировано распахнулись, и почувствовать, как он напрягся вокруг него, прежде чем Хоука полностью накрыло. Они отчаянно вцепились друг в друга, Андерс на середине задушил рвавшийся из глотки вскрик, и дёрнул Гаррета к себе, впился в его губы. Хоук послушался, потерянный и жаждущий указаний, глухо застонав, когда почувствовал жаркую липкость между ними после того, как Андерс кончил.

Несколько долгих минут не было ничего кроме восхитительного удовольствия, омывающего Гаррета судорожными волнами, и ощущения безопасности, тепла и довольства в руках Андерса. Позже, спустя минуты либо же спустя часы, Хоук приподнял голову с плеча любовника и затуманенными глазами посмотрел на него.

— Ты, — медленно начал он, — просто должен иметь при себе ключ от этих чёртовых штук.

Андерс хмыкнул, томно потягиваясь. Из-за этого Гаррет выскользнул из него, дрожь остаточного удовольствия прошила их обоих.

— Ты, — копируя его интонации, ответил маг, — должен мне новое кресло. Это было моё любимое кресло во всём доме, и ты превратил его в дрова.

— М-м, что я слышу? — сонно отозвался Гаррет, утыкаясь носом ему рядом с ухом. — Мой ручной маг хочет ещё больше милых вещей для дома? Моя сексуальная игрушка хочет обставить наше любовное гнёздышко блестящими…

Андерс зарычал и притянул его к себе, но, вопреки разозлённому звуку, поцелуй был мягким, усталым и лёгким. Когда Хоук улыбнулся ему в губы, пытаясь не засмеяться, маг в ответ укусил его, короткое небольшое проявление властности даже в конце всех их игр.

— Создатель, — устало произнёс Гаррет, укладываясь обратно на плечо любовнику. — Полагаю, нам лучше утащить наши задницы в кровать.

— Если ты только не хочешь, чтобы Орана первым делом набрела на нас и увидела нас лежащими голышом на полу, то я согласен, — Андерс поцеловал его в макушку, проводя ладонью вверх-вниз по спине, в то время как Хоук прижался плотнее.

Какое-то время они лежали молча, сражаясь со сном, потом Гаррет рассмеялся.

— Что смешного? — с любопытством отозвался маг.

Хоук вжался лицом ему в шею, ухмыляясь.

— Просто подумал… надеюсь, ты какое-то время повременишь, прежде чем рассказывать мне ещё что-нибудь из своих секретных фантазий. Не думаю, что в ближайшее время смогу пережить ещё одну. Эта была довольно… поучительна.

Андерс тоже рассмеяться, и звук получился сексуальным.

— О, у меня много идей, не волнуйся, любимый, — он за подбородок приподнял лицо Гаррета, — люблю тебя, — тихо пробормотал маг, мягко накрывая его губы своими.

Хоук застонал, зарываясь ладонью ему в волосы.

— Я тоже тебя люблю.

Он почувствовал, как целитель улыбается.

— И ты всё ещё должен мне кресло. Эта сексуальная игрушка за просто так не работает, знаешь ли.