Поэтому я рассказываю Джейку всё. Про свои обрывочные воспоминания. Про то, что я не имею понятия, кто мои родители и какие они. Про то, что мне кажется, что никакой жизни до острова у меня не было вообще. Когда я замолкаю, то не сразу понимаю, что плачу.

– Принцесса, – обеспокоенно бормочет Джейк, стирая слёзы с моих щёк, – ну… ну что ты?

– Это страшно, – шепчу я, прижимаясь лицом к его ладони. – И… Понимаешь, я, получается, не знаю, кто я такая.

Джейк не отвечает в течение нескольких долгих минут, растерянно наблюдая, как я заливаюсь слезами, а потом вдруг произносит:

– Ну и забей.

От удивления я перестаю реветь.

– Ч… что?

– Я расскажу тебе, кто ты такая, – он заключает моё лицо в ладони и заглядывает мне в глаза так, словно видит мою душу насквозь. – Ты – Марикета Маккензи. Самая удивительная, самая храбрая, самая прекрасная женщина, какую я когда-либо встречал. Ты – моя жена. Откуда бы ты ни была родом, какой бы ни была твоя жизнь до того, как мы встретились, я люблю тебя, и ничто на свете этого не изменит. Поэтому просто забей.

Я неуверенно улыбаюсь.

– Когда ты так говоришь, всё становится проще, Джейк.

– Обращайся, Принцесса.

– «Марикета Маккензи», – задумчиво произношу я, смакуя своё новое имя. – Мне нравится.

– А уж мне как нравится, – подхватывает Джейк, прижимая меня к себе и целуя так, что я сразу понимаю: он явно настроен всё-таки начать работу над соответствием званию «любовника года».

– Когда мы должны возвращаться? – сонно спрашиваю я, устраиваясь поудобнее под боком у моего мужчины.

– У нас три ночи, – бормочет Джейк, обнимая меня покрепче, – и два дня.

– Сколько всего… пять? – я с трудом ворочаю языком.

Джейк хрипло смеётся.

– Если бы. Конечно, три ночи наедине – такой себе медовый месяц, но кое-кто считал, что и этого слишком много.

– Так, подожди, – я с усилием поднимаю голову и смотрю на Джейка, – ты говоришь, что мы не должны возвращаться прямо утром? Что у нас будет целых два дня? Честно?

– Да, портал откроется на третье утро.

– Охренеть! – восклицаю я. – Полноценный медовый месяц! Что мы будем делать, если нам не нужно ни от кого убегать и что-то искать?

– Спи, Принцесса, – усмехается Джейк, – тебе понадобятся силы для того, чтобы ни от кого не убегать и ничего не искать.

Я киваю и почти моментально погружаюсь в сон.

Вся прелесть ситуации доходит до меня только ранним утром, когда я просыпаюсь от того, что мой муж покрывает влажными поцелуями мою грудь. Запуская пальцы в его волосы, я думаю о том, что эти два дня медового месяца определённо станут самыми счастливыми в моей жизни. А потом, когда Джейк разводит мои колени и вжимает меня в постель, я перестаю об этом думать и просто упиваюсь тем, как идеально мы друг другу подходим.

После того, как мы завтракаем фруктами из нашей чудо-корзинки, я отправляюсь в трюм, чтобы найти заветный сундук из красного дерева. Я прячу в него своё свадебное платье и костюм Джейка, взамен добывая свободную юбку и мешковатую рубаху. Когда я возвращаюсь на палубу, Джейк, щеголяя в одних джинсах, снимает корабль с якоря.

– Куда плывём, капитан? – спрашиваю я.

– Домой, – Джейк кивает на маячащий впереди маленький островок. Спустя четверть часа он спускает на воду шлюпку в сотне футов от берега островка. Ещё через какое-то время мои босые ноги утопают в белоснежном песке пляжа, и у меня немного кружится голова после того, как я оказываюсь на твёрдой земле. – Я вчера говорил совершенно серьёзно, – вдруг говорит Джейк, – по поводу того, чтобы обосноваться здесь. Мне кажется, мы могли бы действительно построить здесь дом.

– А я вчера совершенно серьёзно с этим согласилась, – киваю я, – здесь замечательно.

Джейк как-то неуверенно улыбается, и мы вдвоём отправляемся осматривать то место, где нам предстоит обосноваться. Остров действительно совсем крошечный, но мы обнаруживаем источник пресной воды и маленькое озеро, из которого тонкий ручей впадает в море. Словом, это действительно идеальное место для жизни.

– И всё-таки, чем мы займёмся? – интересуюсь я, когда мы возвращаемся на пляж.

Джейк подходит к лодке, которую до этого вытащил на сушу, и извлекает из неё нашу многострадальную корзину с припасами.

– Будем вести себя, как нормальные молодожёны, – усмехается он. – Ты только подумай, Принцесса. Впервые за всё время мы по-настоящему предоставлены друг другу. Ни одной живой души на многие мили вокруг нас…

– Ах да, – смеюсь я, стягивая рубашку. – Никого нет. Зачем тогда нужна одежда?

– Играешь с огнём, миссис Маккензи.

– Ага, – лениво подтверждаю я, позволяя юбке упасть к ногам. – Точно.

И, когда глаза Джейка темнеют, он делает ко мне шаг – и я с хохотом бросаюсь бежать прочь.

Разумеется, мне не удаётся убежать далеко – впрочем, не сильно-то я к этому стремилась. Своей цели я легко достигаю, когда он догоняет меня, и мы вместе заваливаемся на песок.

– А когда ты вспомнишь свою прошлую жизнь, я смогу задать тебе вопрос, который обычно не задают женщинам?

– Ты и так знаешь, сколько мне лет.

– Я не про возраст. Я про другую цифру.

Я переворачиваюсь так, чтобы оседлать бёдра Джейка, и смотрю на него сверху вниз. Мы так спешили в очередной раз заняться любовью, что он так и остался в своих чёртовых джинсах, и теперь их грубая ткань царапает мне кожу.

– По-прежнему не понимаю, куда ты клонишь.

Джейк протягивает руку, чтобы убрать с моего лица упавшие на глаза пряди волос.

– Ну же, Принцесса. Мне просто интересно… Сколько у тебя было мужчин до меня.

Я с досадой морщусь.

– Зачем тебе это?

– Да хрен его знает, – признаётся Джейк, – меня, вообще-то, не особо трогает, что ты совершенно точно не была девственницей до меня, но всё равно хочется знать. Глупость, да?

– Разумеется, глупость, – фыркаю я, – может, лучше, чтобы воспоминания об этой части моей жизни не возвращались? Просто представь, что ты был у меня первым. Раз уж других я не помню.

– Окей, – легко соглашается Джейк, – просто представим, что ты была с рождения так хороша в постели. Как будто создана специально для меня.

Почему-то от его слов по моей коже бежит неприятный холодок.

– Так значит, я хороша? – игриво спрашиваю я, стараясь спрятать за беспечностью нервозность.

– Разве мне нужно говорить об этом вслух?

Чуть позже Джейк отправляется на «Дораду». Я бесцельно скитаюсь по пляжу, собираясь сказать что-то вроде «я уж думала, ты решил меня кинуть», когда он возвращается с рюкзаком, доверху набитым вещами.

– Не то, чтобы мне не нравилось, что ты расхаживаешь голышом, – усмехается он, – но это серьёзно отвлекает.

Я растерянно перебираю содержимое рюкзака.

– Ты так и не рассказал мне, как сделал… Всё это.

– Скриллекс помогла, – ухмыляется Джейк. – Когда мы были в Куартель, она и Дракс скорешились с этими ребятами со стрёмными именами. Та девица дала Заре устройство, с помощью которого они могли бы связываться. Так что мы им воспользовались, а дальше уже дело техники… С продуктами помог Большой Р, – Джейк извлекает из лодки ещё и сумку-холодильник, где они вообще ухитрились её раздобыть? – А всё потому, что Скриллекс не терпелось от нас избавиться. «Я не желаю слышать, как вы консумируете свой брак». Она так и сказала – «консумируете».

– Забавно, – задумчиво говорю я, – все наши друзья умудрились приложить руку к тому, чтобы подарить нам эти два дня. А я не сделала ничего.

– Ты сделала достаточно, – неожиданно жёстко перебивает меня Джейк, – за всё это время на острове.

Вечером мы напиваемся. Сидя у потрескивающего костра, методично расправляемся с запасами рома из каюты Малатесты. Несмотря на то, что Джейк притащил мне целую кучу шмоток, я расхаживаю только в его футболке. Так что, когда мы, вдоволь наговорившись обо всём и ни о чём, сплетаемся в объятиях, ему совсем несложно стащить с меня одежду.

Мы занимаемся страстным пьяным сексом, и каким-то образом это стирает между нами последние границы – я никогда раньше не чувствовала себя настолько раскованной, настолько открытой, как в этот вечер.