– Я думал, ты не хочешь, чтобы об этом кто-то знал, – замечает Крэйг.

– Иногда мне просто впадлу врать об этом, – пожимает плечами Зара.

Я нервно хихикаю, глядя на этих двоих.

– Должна признать, мне довольно трудно представить вас вместе, – признаюсь я.

Зара вздыхает и в неожиданном порыве откровенности сообщает:

– Мы, знаешь, тогда совсем другими людьми были… Два придурковатых первокурсника, не знающих, куда податься, просто жили рядом, и…

Крэйг берёт свой стакан и салютует Заре.

– Ты была блондинкой тогда, – с какой-то странной, несвойственной ему нежностью в голосе произносит он. – И носила хвостик. И эти твои дурацкие свитерочки.

– А у тебя была стрижка под горшок и очки, – подхватывает она, и я чувствую себя так, словно подсматриваю за чем-то весьма интимным. – Ты мог говорить только про World of Warcraft. Часами.

– Ну да, и ты зарегистрировалась, чтобы мы могли играть вместе, помнишь?

– Совсем забыла, – улыбается Зара, – да, мы действительно много времени тогда проводили вместе. А потом, – её голос становится жёстче, – твоя идиотская футбольная команда начала одерживать победы, и вы с Шоном стали самыми популярными парнями в университете. И пошла череда безостановочного веселья на этих дебильных вечеринках с черлидершами в мини-юбках.

– Ты могла бы ходить со мной, – протестует Крэйг, – но вместо этого предпочла тусоваться со своими криповыми хакерами…

– Они по крайней мере слушали, что я говорила, – парирует Зара, делая большой глоток из своего стакана. – Как думаешь, наши персонажи в WoW ещё существуют? Где-то на пыльном серваке, может, они помнят те славные деньки?

– Наверное, им одиноко, – отвечает Крэйг погрустневшим голосом и икает.

Наступает тишина, и я боюсь её нарушить, потому что мне кажется, что про моё присутствие забыли. В конце концов Зара встаёт со своего стула, и мне на долю секунды в неверном неоновом свете кажется, что она вытирает глаза.

– Думаю, нам пора тащить всё это к Раджу, – замечает она спокойно, словно только что ничего не происходило.

– Да, время идти, – соглашается Крэйг.

Мы спускаемся обратно в клубную зону, где до того оставили Снежка дремать на одном из кожаных диванов. Когда мы уже подходим к выходу, мой взгляд неожиданно цепляется за странную деталь.

– Минуточку, – я подхватываю с одного из столов бокал виски, в котором плавает лёд. – Что за…

Снежок, глядя на бокал в моей руке, недовольно щетинится, и шерсть на его загривке встаёт дыбом.

– Брось, Мари, – Крэйг хлопает меня по плечу, так что я едва на ногах остаюсь, – пойдём уже. Ну, наверное, кто-то оставил это здесь, когда курорт эвакуировали…

Со льдом?

Я снова смотрю на бокал и никакого льда не вижу. У меня совершенно точно крыша едет. Я ставлю стакан на место и вижу ранее незамеченный клочок бумаги с надписью: «Код активации проекта «Гермес». Использовать спутниковую связь в О.Л.У.» Там так же нацарапаны непонятные цифры и буквы, выглядящие так, словно их пропустили через рандомайзер.

Всю дорогу до ресторана я думаю о каких-то мелочах, краем уха слушая, о чём переговариваются Зара с Крэйгом. Записка из клуба лежит в кармане, и я машинально провожу кончиками пальцев по шершавой бумаге. Сложно объяснить, зачем я вообще её взяла с собой, но… Но…

Мы вваливаемся на кухню, и Радж в своём неизменном домашнем фартуке всплескивает руками. Мои спутники переглядываются; Крэйг ставит свой рюкзак на пол и поспешно ретируется с кухни, и Зара следует за ним, хитро мне подмигнув. Снежок слизывает с пола капли пролитого Раджем соуса.

– Надеюсь, что ты нашла всё из списка? – уточняет Радж с улыбкой.

– Да-а, – киваю я.

– И, по-видимому, многое перепробовала?

В его голосе нет ни полутона обвинения, но я почему-то смущаюсь.

– Ну, вообще, да. Извини, я, кажется, действительно слегка надралась, но…

– Брось, Мари, – улыбка Раджа становится ещё шире. – Ты прекрасно справилась с работой искателя бухла!

Я хохочу.

– Мне срочно нужен кофе, – выговариваю я сквозь смех и оценивающе разглядываю приготовленную Раджем еду. Запечённые свиные рулеты, индейка, ароматные куриные отбивные в каких-то специях – всё это заставляет мой рот наполниться слюной. Радж протягивает мне стаканчик с эспрессо, только что извлечённый из кофе-машины, и я с благодарностью киваю. – Слушай, кажется, ты превзошёл сам себя с готовкой, – одобрительно произношу я.

– О, я не сам, – Радж поднимает руки в таком жесте, словно отмахивается от заслуженных лавров. – Мне очень помогла Куинн.

Я оглядываюсь в противоположный угол кухни и действительно вижу Куинни с собранными в длинную косу волосами и обёрнутом вокруг талии переднике. Куинн что-то стряпает, но отрывается от своего занятия и машет мне рукой.

Радж машет ей в ответ.

– Так, я пойду поставлю столы… Диего вызвался помочь… Не скучайте, девочки, – он идёт в сторону выхода, но тут же останавливается. – Хм, Мари. Я тут подумал – ты же хранишь всякую странную чушь, связанную с островом…

Я растерянно киваю. Откуда ему-то знать, что я что-то храню? Пальцы смыкаются на записке в моём кармане.

– Так вот, я тут кое-что нашёл, тебе может быть интересно.

И он выуживает из горы посуды сковороду.

– Это сковорода? – с полувопросительной интонацией произношу я, не вполне понимая, зачем Радж даёт мне её. А потом беру предмет в руки и отшатываюсь. На гладком днище сковороды изображён странный символ, похожий на кентавра. Точно такой же, как в досье Раджа, что нашёл Алистер.

– Я не знаю, что именно, – медленно говорит Радж, – но что-то в этом знаке меня беспокоит. Кажется странно важным по какой-то совершенно сумасшедшей причине. Как будто этот знак… зовёт меня? Ты, должно быть, решишь, что я псих.

Не более, чем я.

– Возможно, – я пожимаю плечами, – но на этом острове всё кажется сумасшедшим.

– Туше, – улыбается Радж. – Слушай, просто, если узнаешь, что это за символ, расскажи мне, ладно?

– Конечно, – киваю я под аккомпанемент стучащейся куда-то под рёбра совести.

Радж уходит, оставляя меня в компании Куинн. Я подхожу к ней, когда она что-то сосредоточенно размешивает в большой круглой миске.

– Ну как дела? – интересуюсь я.

– Прекрасно! Остался только десерт! – бодро отвечает она. – Поможешь мне? С ещё одной парой рук я управлюсь гораздо быстрее. И мы могли бы немного поболтать – ты обычно чем-то занята, и я бы хотела… – Куинн осекается.

– Окей, – киваю я, – можешь на меня рассчитывать. Правда, кулинар из меня не ахти какой…

Куинн улыбается так мило, и на её щеках выступает бледно-розовый румянец. Я отвечаю на улыбку и разглядываю дюжины три формочек для кексов, в которые она заливает тесто.

– Уверена, что нам хватит? Знаешь ли, учитывая всё это обилие еды, не окажется ли кексов маловато? – добродушно подтруниваю я.

– Я всегда говорила, – хихикает Куинн, – что есть только две непоколебимые истины. Во-первых, мы все смертны, а во-вторых – кексов много не бывает!

Меня цепляет фраза про смертность, и хорошее настроение улетучивается вместе с остатками алкоголя.

– Что-то из разряда плохой и хорошей правды? – с наигранной беспечностью переспрашиваю я.

– Точно! – кивает Куинни, не заметившая перемены в моём голосе. – Самая сложная часть в приготовлении кексов – знаешь, какая?

Я задумываюсь всерьёз.

– М-м, правильно выставить температуру в духовке?

– Не-ет, – смеётся Куинн, – выбрать начинку! Что бы ты предпочла? Ваниль? Шоколад? Клубнику?

Я делаю вид, что размышляю.

– Не люблю клубнику, – честно говорю я, – и ваниль, если честно, тоже не очень. Берём шоколад! Нет ничего лучше старого доброго шоколадного кекса.

– Точно, – говорит она и добавляет в тесто шоколадную посыпку. Выглядит так аппетитно, что я готова есть тесто сырым.

– Так что, ты… любишь печь? – спрашиваю я, помогая Куинн разлить тесто в формы. Она слегка косит глаза в сторону тех формочек, что заливаю я, контролируя количество теста.