Его я обозначил ещё в начале сшибки – мельком.

Своим присутствием он сразу же начал давить мне на психику, заставляя нервничать. Контролировать его толком не получалось и я опасался пропустить его вступление. Он же так и не вступил…

Сейчас же, выпучив глаза, стоит передо мной. Просто стоит. Толстый мужик, слишком толстый. Экипирован, как и все. Ствол в правой, опущенной руке. Дышит тяжело. Смотрит будто бы сквозь меня. Думает несвязно, обрывочно: «…в макдаке, мне всё за так…», или: «…я хороший…». Ни разу не попытался выстрелить, не сдвинулся ни на шаг. Странно.

Непроизвольно поднимаю руку, с зажатым в ней шомполом – метнуть и выбить ему мозги. Стоп. А за каким? – всё испорчу. Да и назначенный для зачистки, если что-то пойдёт не так, вот он рядышком, почти под ногами.

Не понимаю возникшего импульса и отказываюсь от своей затеи, но не совсем. Визуально, крестик на его лбу, я рисую – так, на всякий случай.

Нехотя, но признаю, что в этой, в общем-то заурядной, по крайней мере для меня, ситуации я растерян. И плюсом ко всему – погано, до зуда в одном месте то, что уже в третий раз за это время, я ловлю и тут же давлю одну и ту же мысль, что я это уже видел, совершенно не кстати вызывающую желание выяснить здесь и сейчас – где и когда…

От кого-то слышал или где-то прочёл: если не знаешь что делать, то сделай шаг вперёд…

Бегло осматриваю лежащих, краем зрения контролируя толстого, и убедившись в присутствии жизни у всех четверых, всё своё внимание фокусирую на нём, намереваясь двинуться в его направлении.

Неожиданно, в спрессованную напряжённость момента, мелодичным тоном вплетается телефонный звонок. Меня будто бы пронзает электрическим разрядом. Я застываю, так и не успев сойти с места.

Толстяк дёргается левой рукой и, не глядя, достаёт из кармана кнопочный телефон, фокусирует на мне свой, уже осмысленный, взгляд и тут же быстро подносит телефон к уху, по ходу нажимая на кнопочку. Через мгновение, не выпуская меня из поля зрения, брызгая слюной, чуть ли не выхаркивает:

– Нет!

Всё это время, сгибаясь в пояснице и подгибая колени, я обеими руками тянусь к полу. Толстяк спрашивает:

– Бум?! – он не понимает значения того, что услышал.

Я же… Обречённо соглашаюсь с самим собой – меня опять подловили…

После провала с Фредом, я вернулся немного ни в себе.

Войдя в квартиру, попытался это скрыть – негоже шлёпать своей бестолковостью по девчоночьей заботе. А заботу ощутил сразу – запахи гуляли такие, что мой желудок моментально свернулся, приготовившись к прыжку.

И всё же, несмотря на то, что на тот момент в моих глазах, кроме как желания поиметь всё съестное на столе, больше ничего и не читалось, Дашу я не обманул. Непостижимым образом она почувствовала мою раздёрганность. Это, плюсом, легло на утреннюю недосказанность и, всё-таки, ввело её в состояние неосознанной тревоги. Ну а то, что я всего лишь спускался вниз к машине, для неё в эту минуту, как оказалось, не имело никакого значения. Приветливое выражение её лица, тут же приняло вид озабоченности и синь в её глазах тревожно потемнела.

– Когда успел порвать куртку? – её ладонь уже ощупывала верх моего плеча. – Подожди… Ну-ка, наклонись…

Мысленно чертыхнулся – чёрт бы меня не видел, и тут проворонил. Ну и ситуация – ничего толком не рассказать и не объяснить. А если промолчать… Вообще не вариант и с последствиями, насколько я Дашу узнал и почувствовал.

Да, есть такая фигня в этом мире. Какая-нибудь ерунда, событие, не стоящее и выеденного яйца… Да и не событие вовсе, а так – момент. Но! Этот самый момент – закавыка, не более, может привести к таким непредсказуемым последствиям, что ни у кого и мозгов-то не хватит, чтобы просто представить, а уж просчитать, так и подавно. Вдруг – на пустом месте, появляется камень преткновения и для человека, а порой и для всего человечества – ни много ни мало, он принимает значение не – просто препятствие, а катастрофа, беда вселенского масштаба.

Да уж, мне ли об этом не знать – как раз под это-то и заточен. И сам же в эти качели и попал. Так что хочешь не хочешь, а…

Покорно пригибаясь, я ляпнул:

– Дань, ты не подумай. Это… Трофимыч. – и совершенно не понимая, чего плету и как из этого буду выгребать, продолжил. – Я конечно лоханулся. Но чтоб я ещё когда-нибудь повёлся на такую ерунду. Ни в жизнь! Я лучше…

– Илья. При чём здесь Трофимыч?.. Ну что это? Края, вон, опалённые… Как будто зажигалку подносили…

Втянув в себя побольше воздуха, и рассчитывая выиграть время, призывно глянул на Лю… С таким же успехом мог бы посмотреть и на стену:

– Даня, ну я ж тебе и говорю, Трофимыч. – опять глубоко вздохнул, чувствуя подкатывающий трясун и подытожил. – Это он.

Даша отстранилась. Поймала мой ускользающий взгляд. Пристальным и молчаливым вниманием удержала его, и намереваясь что-то сказать, сделала вдох и приоткрыла губы… Но тут же поняла, что чего-то не поняла и ничего не сказала, а её лицо приняло немного растерянный вид. Ища поддержки, Даша посмотрела на Люси и покачала головой.

Люси тут же, согласно кивнула и тоже покачала головой – вроде как бы с осуждением, и в то же самое время поддерживая Дашу улыбкой.

Нет, ну вот как у них так может получаться? А? Вот эти вот эмоции – все и сразу, и одновременно.

– Даня. Я тебе сейчас всё объясню. Ночью, когда шёл к гаражу, внезапно встретил Трофимыча… По пути встретил. Правда, тогда я ещё не знал, что он Трофимыч…

– Подожди… – она вновь смотрела на меня.

– Дань. Ну откуда я мог знать? Я же не зн…

– Илья!

От Дашиной растерянности не осталось и следа. Но, зафиксировав, как я тут же покорно замолчал, она, мягко и даже сочувственно, подвела черту:

– Прекрати сейчас же.

Я же, всем видом выказывая готовность к выполнению любой команды, любовно, одними глазами, пожирал Дашино лицо.

– Подумать такое… Да этого быть не может. Трофимыча все знают… Мастер, с ЖЭУ нашего. – это она посмотрела на Лю. – Старое у нас тут всё, со времён царя гороха, и изношенное. Ой, да без него, ничего бы тут и не работало бы. – и опять ко мне. – Он тут местная знаменитость. Мухи не обидит. А ты говоришь.

Фантастика! Как говорится, ткнул пальцем в небо и попал! Но буквально в следующую же секунду и понял – ни больно-то я и угадывал, просто вслух обозначил то, что было в голове.

– Даша, ну что ты? Я ж с ним не дрался. Я ж ему помог.

Даша опять растерялась и, моргнув, промолвила:

– Как это? Что? Трофимыч… с кем-то дрался?!

– Да нет же, Даня. У них, там… прорвало чего-то. И он ко мне, мол, подмогни! У него, там кого-то не хватало. М-гм?.. Ночь же.

Даша, уясняя для себя новые обстоятельства, слегка наклонила лицо и глянула исподлобья, но уже заинтересованно:

– Ну… хорошо. И что же? – скосила глаза на Лю.

Лю, теряя улыбку, отвела взгляд от Даши и захватив в ракурс меня, шире открыла глаза:

– Да. И что?

– Знаешь, Даш, я… не знаю какой он там мастер, но… слесари у него… совсем не ударники коммунистического труда. Раздолбаи какие-то, честное слово. Какое там работать, дежурить некому было. Кто-то после вечера, как я понял. Вот… Кто-то вообще не вышел…

Я прервался, рассчитывая на паузу для сбора мыслей. Девочкам же показалось, что пауза уже слишком затянулась:

– Дальше. – Даша кивнула, оставив настороженный взгляд исподлобья.

– Да. Интересно. – а это Лю, с явно повышенным любопытством.

Да откуда ж я знаю, что там дальше-то? Вот пристали… Но пацан сказал, как говорится… И я продолжил:

– Ну… А что дальше-то… Дальше… Слесарь должен быть слесарь, так ведь… Профессионально подготовленным. Вот… Чтоб неглядя, всякие там заслонки и задвижки мог в порядок привести. Это ж всё-таки… обеспечение жильцов. Вода, там, холодная и горячая. Отопле…