– Ну спасибо, утешил, – кривлюсь в ухмылке.

– Обидеть не хотел, уж не серчай на старика.

Настроение после этого разговора было настолько поганым, что захотелось отодрать кого-то жестко, грубо, не задумываясь о комфорте или удовольствии партнерши. Шлюх я не любил, а с бабами, которые вешались пачками на шею, было слишком много проблем. И последняя, Женька, это доказала во всей красе. Хотя с ней – особый случай. Женька больна, подозревают начальную стадию шизофрении. Все выяснилось недавно, как гром среди ясного неба… Михаил Степанович Тодоров, ее отец, просто раздавлен всем этим. Хороший мужик, жаль его. Сколько лет уже работаем вместе, стали друзьями, он один из немногих, кому доверяю. Кого не испортили деньги напрочь, хотя денег у этого мужика немерено. Олигарх, без всякого преувеличения. Но за успех всегда приходится платить и Евгения видимо тому доказательство… Не знаю и знать не хочу, что творилось в ее безумной голове, когда она вены резала. Я надеялся, что если не буду реагировать на ее выходки и сцены ревности с не пойми чего, то она успокоится, переключится… И вот что получилось… едва не дошло до трагедии… Перед Михаилом дико стыдно, он же честно мне о дочери рассказал, предупредил…

Так что как ни крути, новенькая пигалица, вроде мышь, а вроде и не серая, с задиристым язычком и наглыми манерами… спасла меня от беды. Проявила себя как личность сильная, целеустремленная. Любая другая в моем офисе, я уверен, либо в обморок бы грохнулась, либо визжа побежала за помощью… Только было бы поздно.

Самое странное – не могу толком определиться, что чувствую к ней… Сначала это было, пожалуй, раздражение… Взялась из ниоткуда, первый день на фирме, сидит за столом моей секретарши, еще имеет наглость зыркать на меня с презрением. И откуда только оно взялось в ее темных как ночь глазах. Красивая… хотя из той породы женщин, которые обожают бороться с данной им природой внешностью, отрицать ее и убиваться на карьерной лестнице. Хрен знает почему им это ближе. Я лично ничего не имею против. Но неприязнь в ее глазах задела за живое. Заставила думать об этой дамочке больше секунды. Представить, как нагну на этом самом столе… и выбью членом всю дурь и предубеждения против мужиков. Не терплю феминисток. Они вызывают во мне чувство неукротимой ярости. Потому что сами не знают, чего хотят. По сути – быть мужиками. Иметь пиписьки, которые так ненавидят? Ну что сказать, бабы – дуры.

Нет, я не женоненавистник. Если только самую малость. Возможно, потому что сам с детства настрадался с такой вот матерью. Которая сначала выбрала отца, человека восточных кровей, хоть и православного, себе в мужья, родила сына и дочь, а потом ударилась в карьеру. Начала соревноваться с мужем в бизнесе, а страдала семья. Мы с сестрой почти не видели родителей. Те вечно пропадали на работе. Оба сделали карьеру, заработали кучу денег, и в итоге развелись. Это стоило отцу первого сердечного приступа. Второй настиг его, когда погибла сестра. Она росла слабой и неприспособленной к жизни, которую мы вели. Проще говоря – ей была нужна мать, которая сидела бы дома и занималась семьей, а не пропадала на деловых встречах…

В результате Айша связалась с плохой компанией и подсела на наркотики. Мы пытались лечить ее всеми возможными способами, все перепробовали. Я был младше сестры на семь лет… но из каких только притонов я ее не вытаскивал. Однажды даже заточкой в бок получил, вырывая из лап наркодилера, которому Айше задолжала. В тот момент я по дурости пытался утаить все эти неприглядные факты от родителей. Но когда меня ранили, все вскрылось. Отец и мать бросили свои проекты, бизнес и начали спасать дочь. Поначалу мне казалось, что все еще можно изменить, сестра вылечится, семья воссоединится. Но Айше сбежала из реабилитационной клиники, купила наркоту, как оказалось позже – с примесями разной дряни… Сестра умерла сутки спустя в страшных муках. А в день похорон у отца случился удар… быстрая смерть, все говорили. Мне было семнадцать. Мало что соображал от горя, знал только одно – мать ненавижу. Она должна была быть рядом с Айше… но засунув дочь в клинику укатила в Европу на деловую встречу.

Так тошно стало от воспоминаний, которые давно затолкал в самые дальние уголки сознания и не позволял себе вытаскивать наружу… Потому что иначе одиночество впивалось острыми когтями, рвало душу. С тех событий я одинок, из близких осталась лишь мать. Родственники – только дальние, все были против свадьбы отца и матери, они сбежали чтобы пожениться… Так что не было никогда ни бабушек, ни дедушек. Про себя я решил, что раз так запросто вычеркнули из своей жизни… нет смысла что-то возвращать. Но и с матерью я не поддерживал отношения, да и она не стремилась к этому.

Сначала подумала о Ленке, моей последней пассии. Сначала думал, что интрижка на пару раз, потом вроде затянуло, в постели огонь баба… Но позже Лена стала слишком навязчивой, а в последнее время еще и Женьку доводила, не зная истинной ситуации. После того что случилось, а вены Тодорова порезала именно после встречи с Леной, видеть последнюю мне не хотелось… По хорошему Ленку из города надо куда-нибудь отправить. Велел Петровичу подобрать для нее работу за рубежом, и чтоб в ближайшие дни убралась из Москвы и на глаза ни мне, ни Тодорову не попадалась. Прощальный секс? Хм, пожалуй, не в моих приоритетах.

Поехал к Арине, одной из постоянных любовниц. Мне нравилось, что она никогда ни на что не претендовала, сама была занята модельной карьерой, и в то же время готова была принять меня в любое время дня и ночи. Идеальные отношения с женщиной. Арина не изменяла мне, со смехом говорила: некогда. И в то же время я мог быть с кем угодно, зная, что и слова не скажет. Редкая женщина, а может хитрая, до конца пока не разобрался. Иногда подумывал жениться на ней… Но к институту брака во мне стойкое презрение воспитали родители…

С женой ведь все по-другому будет… Я привык встречаться сразу с несколькими, одной мне было мало. Да и мало кто мой темперамент выдержит… При этом я никогда не занимался сексом с первой встречной – бабы постоянно суют мне свои визитки и шепчут, что не пожалею. Но я всегда сначала узнавал своих любовниц, пробивал по нужным каналам. Был осторожен. Второй постоянной была Лариса, старше меня на десять лет, но выглядела великолепно. Своя фирма, богачка, не знающая ни в чем нужды, она не желала связывать себя семейными узами, жила в собственное удовольствие и одним из таких удовольствий был я. Меня устраивало. Редкие встречи, горячий секс, готовность партнерши попробовать новое. А то некоторые бабы обожают делать вид, что им это в тягость, боятся быть некрасивыми, стесняются брать в рот, и так далее. Терпеть не могу подобное ханжество, мне нравится раскрепощенность.

После моего звонка Арина ждала меня в одних трусиках с дыркой на промежности, которые я тут же порвал на ней и, скинув пиджак, опрокинул ее в холле на маленький комод.

Легонько шлепаю по внутренней стороне бедра, приказывая раздвинуть ноги. Она уже мокрая. Расстегиваю брюки, приспускаю трусы. Достаю член и сразу вхожу на полную, под громкий женский стон. Арина жадно притягивает меня к себе, гладит спину, впивается острыми ногтями в ягодицы, притягивая ближе. Убираю ее руки, прижимаю их у нее над головой, упираю в стену. Усиливаю ритм, вбиваясь все сильнее. Стоны Арины все громче, почти оглушают меня. Стоит отпустить ее руки, хватает меня за шею и притягивает к себе. Животная страсть бурлит в крови, вынуждая двигаться все жестче, быстрее, ощущая, как сокращаются мышцы влагалища вокруг члена. Я уже на грани. Пододвигаю Арину ближе, чтобы с каждым новым толчком проникать глубже, пока наконец не взрываюсь внутри женского тела, яростно рыча.

– Похоже, ты перевозбужден сегодня, – произносит Арина, поднимая порванное белье с пола.

– Извини, да… Проблемы на работе.

– Не извиняйся, ты же знаешь, мне нравится, когда жестко.

– Иногда мне кажется я по-другому и не умею.