Осматриваясь вокруг, Мария была счастлива, что возлюбленный, наконец, решился показать ей свою «святыню». Она сразу подошла к уже готовым полотнам разного размера и принялась их изучать. И не уставала восхищенно вздыхать, потому что картины были по-настоящему прекрасны. Здесь были чарующие пейзажи, реалистичные натюрморты и виды на вечерний и утренний Париж. Было место здесь и портретам разных людей, судя по всему случайных прохожих, что встречал блондин в разных местах города. Теперь Мария смогла воочию оценить, какой талантливый у нее избранник.
Франциск, все это время стоящий у входа, чтобы не мешать любимой осматривать его мастерскую, довольно улыбнулся, что смог произвести на женщину должное впечатление. Медленно подойдя со спины, он обнял ее за пояс и ласково обхватил мочку уха губами. По спине Марии пробежали уже забытые мурашки от его ласки.
- Я хочу тебя написать. – Прошептал блондин, крепче прижимая ее к своей груди. – Прямо сейчас.
Мария счастливо улыбнулась и согласно кивнула. Она была даже готова часами сидеть без движения, радуясь, что смогла снова вернуть любимого и побудить его снова взяться за кисть. Поцеловав ее в плечо, Франциск выпустил ее из объятий и, взяв за руку, подвел к дивану. Остановившись перед ним, брюнетка позволила снять с себя пальто и предстала перед любимым в легком летнем серебристом платье до колен. Мужчина помог ей устроиться на диване, и Мария, облокотившись о его спинку, поджала под себя ноги, предварительно скинув сапожки, положила одну руку на подлокотник дивана, а вторую оставила покоиться на своем бедре. Франциск отошел в сторону, оценивая принятую любимой позу, как в апартаментах братьев в Швейцарии. Брюнетка терпеливо ожидала его решения, с обожанием смотря на мужчину. Оставшись довольным, блондин метнулся к одному из мольбертов, что стояли рядом с уже законченными картинами. Взяв один из них, он поставил его у стола с красками и закрепил «спину» специальным шурупчиком. Потом достал из-под стола чистое полотно и водрузил его на мольберт. Мария смотрела на него, как на фокусника, который сейчас будет вершить великое волшебство, и оттого она жадно ловила каждый его жест, боясь упустить хоть что-то из поля своего зрения. Франциск взял со стола невысокий стаканчик, весь в размывах красок, и подошел к небольшому умывальнику сбоку. Наполнив стаканчик водой, мужчина вернулся к столу и выдавил на палитру несколько оттенков красок из тюбиков. Выбрав подходящую для начала рисования кисть, блондин смочил ее в стаканчике и посмотрел на Марию, решая с какого штриха начать. Потом решительно перевернул полотно, кладя его поперек мольберта. Еще раз глянув на брюнетку, Франциск взял в одну руку палитру, а в другую кисть. Брюнетка едва не дышала, ожидая, когда же начнется чудо, но мужчина не торопился. Он смотрел на белое полотно, не решаясь нанести на него другие цвета. Мария понимала, что он борется с собой, все же он очень долго не брался за работу, и сейчас он заново переживал все потрясения, которые лишили его возможности творить. Словно прося у нее помощи, блондин посмотрел в ее глаза. Женщина ободряюще улыбнулась, стараясь вложить в свой взгляд всю любовь и нежность. Решительно выдохнув, Франциск окунул щетину кисти в краску бежевого цвета и нанес первый штрих на белое полотно. И только сам мужчина знал, как тяжело дался ему этот простой жест. Сцепив зубы, он принялся водить кистью по полотну, изредка обновляя краску и смачивая кисть в воде. Но подзабытая радость от любимого занятия вскоре охватила блондина. Сверяясь с «оригиналом», мужчина двигал кистью все увереннее. Вскоре на полотне стало угадываться овал лица, а потом разрез глаз. Мария мысленно ликовала, смотря, как возлюбленный работает, словно и не было тех двух лет перерыва в творчестве. Теперь она по-настоящему увидела мужчину таким, какой он есть на самом деле. Она даже старалась не замечать, как ее тело затекло от долгого положения без движения. Ей не хотелось «спугнуть» любимого. Франциск, казалось, тоже забыл и о времени, и обо всем остальном. Для него это сродни вдохнуть полной грудью воздух, вынырнув из воды после долгого задерживания дыхания. И он был, как никогда благодарен Марии, что именно она вновь научила его «дышать».
========== Глава 11 ==========
Так ведут себя дети, которым после продолжительного времени, наконец, разрешили снова поесть сладостей. Так и Франциск, снова взявшись за кисть, уже не мог остановиться. Днем он с явной неохотой ходил на работу, но если раньше реставрация старых полотен своих «коллег» еще нравилась ему, то сейчас он каждый раз заставлял себя взяться за уборку погрешностей, что нанесло время на великие произведения искусства. По вечерам мужчина скрывался в своей мастерской, с удовольствием погружаясь в свои собственные работы. И все чаще он ловил себя на мысли, чтобы окончательно уволиться из Лувра и посвятить всего себя творчеству.
Мария, конечно, радовалась, ведь любимый практически ожил. Она воочию наблюдала, как преображается Франциск, стоит ему взять кисть в руку. Но, как всякий творческий человек, блондин полностью погружался в свои картины, и брюнетка стала замечать, что она ему нужна только для написания ее портрета. Каждый вечер они приходили в мастерскую, – днем Мария с Кенной ходили на курсы изучения французского языка, пока их возлюбленные были на работе – блондин вставал у мольберта, а женщина покорно присаживалась на диван и принимала нужную позу. Как бы Мария не была рада за то, что возлюбленный вернулся в привычную для себя среду и забыл, как она считала, о своей бывшей пассии, но Франциск в пылу работы напрочь забывал обо всем. И даже не обращал внимания, с какими мученскими гримасами брюнетка поднималась с дивана, ведь мышцы после нескольких часов без движения отказывались снова нормально функционировать. Мария только надеялась, что блондин, так много времени проводя за написанием ее портрета, быстрее с ним закончит.
Но Мария наивно полагала, что Франциск забыл об Изабелле. Даже если днем и вечером он был занят, но он с нетерпением ожидал, когда Себастьян выполнит свою часть уговора. Баш должен был «изучить» всю жизнь бывшей пассии брата, чтобы, как выразился блондин, «уничтожить» ее раз и навсегда. И Себастьян скрупулёзно выполнял свою часть уговора, взяв с младшего брата слово, что он сам не начнет действовать первым и даст возможность шатену тщательно продумать план мести. Башу пришлось «подключить» почти все свои связи, чтобы узнать, где Изабелла живет, с кем дружит и кто ей дорог, а так же как она зарабатывает себе на жизнь. Франциск не торопил брата, понимая, что тому нужно «изучить» блондинки со всех сторон, но все же Себастьян понимал, что долго младший брат ждать не будет, и излишняя задержка будет воспринята им, как отказ в содействии. Баш надеялся, что снова взявшись за кисть, блондин захочет жить дальше, не оглядываясь на прошлое, но его чаяния не оправдались. Он и не представлял, что Изабелла настолько «глубоко» проникнет в душу своего бывшего избранника, что его вендетта станет его смыслом жизни, по-прежнему отодвигая на второй план его любовь к творчеству. И даже присутствие рядом Марии не могло полностью удовлетворить Франциска. Наверно, как он и утверждал, только полное «уничтожение» бывшей пассии принесет блондину то желанное счастье, о котором он мечтает.
- Как я тебе и предлагал до этого, я могу сделать тебя со-акционером нашей фирмы, чтобы ты не думал о деньгах и получал стабильный постоянный доход. – Ответил Себастьян, когда Франциск рассказал ему о том, что собрался окончательно уволиться из музея. – В конце концов, эта фирма и твое наследие тоже. А ты, не думая, как заработать себе на хлеб, сможешь полностью окунуться в свой талант. Снова будешь выставляться. Ты знаешь, я всегда хотел, чтобы ничего не отвлекало моего гениального брата от творчества. Позволь мне взять на себя все организационные вопросы, а ты…
- Ты уже взял на себя одну организационную работу. – Неожиданно разозлился Франциск, с вызовом смотря на старшего брата. – И я не понимаю, почему эта тварь еще спокойно дышит.
