- Ты бредишь, Паша, - пробубнила девушка. Все, что говорил Вершинин, казалось ей несуразицей. Дикой ошибкой, к которой он пришел от переутомления.
- Да, нет же! – снова заорал Паша. На звук прибежали Горелов, Антонова и Петрищев. Они с изумлением смотрели на друзей.
- Пойми, что я не вру! Всего этого нет! Я могу доказать тебе это! – снова снизил голос Вершинин, он знал, что та, которая за стеной, слышит его…
- Что здесь происходит? – спросил Горелов. Ему не вилось, что его друг орет на его девушку.
Но ребята, будто не замечали их.
- Хорошо, Паш, хорошо, докажи мне это. – Усмехнулась Настя.
- Начнем с того, что я знаю эту Вику…
- Мы тоже все ее знаем, Паш, - посмотрела на ребят Настя, те закивали головами.
-Да нет же! Не перебивай меня! Пожалуйста, Настя, выслушай меня, родная. Я знаю эту Тори. Я нашел фотографии ее истории болезни и, углубившись в них, нарыл информации больше, чем мне нужно. И за это она может убить нас. Всех нас. Дело в том, что когда ей поставили диагноз шизофрении, ее отправили в Москву. В Кащенко. В 24-ую палату… - он остановил рукой Настю, которая хотела ему что-то возразить. – Она умерла там, в ночь на 26-ое апреля в 1986 году. То крыло оцепили, так как труп девушки не был найден. Правое крыло заработало только спустя 15 лет. Но всех пациентов переводили оттуда, так как они жаловались на ухудшение состояния и, что кто-то следит за ними. А потом, спустя еще три года, их перестали переводить. И все они умирали в ночь на 26-ое апреля. Они говорили, что видят красивую девушку, лет 18 с ярко-голубыми глазами, стройной фигурой и маленького роста именно в эту ночь. Они говорили, что она мучает их, а потом они умирали. Я вспомнил, что ты тоже лежала в Кащенко, в 24-ой. И ты тоже говорила мне, что видишь ее. Но я думал, что ты просто бредишь! А оказалось нет… А потом, ты в ночь на 26-ое апреля пришла в норму. Странно, правда? Я стал строить цепочку происходящего и вышел к странной последовательности, которую ты прервала. Но и наткнулся на нечто интересное. Что ты не единственная кто смог выжить. Был еще один парень. Ему было 16 и его диагноз: многочисленные психические расстройства на почве шизофрении. Как и твой. У остальных диагнозы были другие. Но! В 18 лет он умер. Его тело нашли в Припяти около четвертого энергоблока.
В комнате повисла тишина. По спинам ребят то и дело бегали мурашки.
- Паш, я…
- Все равно не веришь? - горько усмехнулся Вершинин.
- Я верю тебе, Верш, но как же кулон и…
- Сними его, - потребовал парень.
- Ты с ума сошел? Я же умру…
- Что ты чувствовала, когда поругалась с Лехой?
Горелов уставился на Анастасию.
- Вершинин, - пригрозила ему Аня.
- Пусть ответит! – он не отрывал взгляда от карамельных глаз. Они были теплыми и лучистыми, как прежде.
- Я думала, что умру. Сердце разрывалось на миллиарды осколков, - опустив глаза, пробубнила девушка.
- Настя, - выдохнул Горелов. Он мгновенно упал на колени. – Господи, Настя…
Он чувствовал, какую боль причинил этой маленькой искорке.
- Вот видишь. А когда ты была роботом, ты не чувствовала этого. Сними кулон, - требовательно произнес Паша.
- Нет, - девушка внутри задыхалась от слез.
- Дай, я попробую, - шепнул Паше Леша. Вершинин только кивнул, и, встав с коленей, отошел к окну.
- Настя, солнышко, я прошу тебя, умоляю, сними его, солнышко, - Горелов взял ее лицо ладонями.
- Н-нет…
Леша закусил губу, видя внутреннюю борьбу его девчушки.
- Девочка моя, - он медленно прислонился к ее губам своими. Девушка через секунду замешательства ответила ему поцелуем. – Девочка моя, сними его, ты поможешь этим нам. Поможешь мне. Я обещаю, что как только это кончится, я увезу тебя далеко-далеко. Прикую цепями к себе, но никуда не отпущу. Потому что люблю тебя. Очень люблю. И мне плевать взаимно или нет. Ты моя. На этом все.
- Это взаимно, - тихо прошептала Анастасия.
Горелов не верил своим ушам. Она сказала, что это взаимно… Но как же то, что он говорила там, в зале?
- Это взаимно, - повторила рыжая окрепшим голосом. – Я хочу, чтобы ты знал, я никогда не предпочитала оружие тебе. Так же, как и Пашу тебе. Паша мой друг. Он спас меня. А ты мой любимый человек…
- Так сними его, Настя. Ради нас. Ради нас с тобой…
Девушка потянулась к застежке и расстегнула ее. Синий камешек упал в ладонь Леши.
- На, - протянул он его Паше.
Алексей прижался ухом к груди девушки и спокойно выдохнул. Сердце билось с огромной скоростью. Казалось, что вот-вот выпрыгнет из груди. Это было еще одним подтверждением, что Настя его любит. Что он нужен ей.
Ее холодная ручка легла на волосы Горелова и легонько сжала их.
- Слава Богу, - выдохнул Гоша. Он, как и Аня не особо понимал, что происходит. Но они волновались не меньше Вершинина.
- Хлоп, хлоп, хлоп, - одновременно говоря и хлопая, в комнату вошла блондинка. Ярко-голубые глаза прожгли всех присутствующих в комнате. – Ну, что ж… Фенита ля комедия, друзья! – на лице Виктория расплылась страшная улыбка.
========== Глава 11. ==========
- Вершинин, - ярко-голубые глаза прожгли парня, - десятку за сообразительность! Даже не думала, что ты можешь мне все сорвать. Гаденыш, - усмехнулась Виктория.
В комнате воцарилась гробовая тишина. Казалось, что природа, бушевавшая до этого за окном, остановилась. Сгустилась мгла. Все исчезло. И только гулкое потрескивание от лампы заставляло сжиматься сердца ребят от ужаса.
Взгляд голубоглазой метнулся на Анастасию. Горелов мгновенно встал и завел девушку за широкую спину.
- Не поможет, - усмехнулась девушка.
- Что ты хочешь от нас? – грубо спросил Леша.
- Я хочу ее, - белоснежная улыбка озарила комнату.
Анастасия дрогнула. Теперь она все поняла. Частично вспомнила то, что так тщательно прятало от нее сознание. Она, несомненно, знала эту девушку. Даже больше, чем просто знала. Когда Настя была в больнице, эта девушка часто являлась к ней. Она часто разговаривала с рыжеволосой. И с каждым разом становилась все злее и злее, с каждым разом пытая ее больше и больше. Виктория просила помощи. Говорила, что взамен дарует ей свободу….
- Что? – онемела Аня.
- Я хочу ее. Она обещала мен помочь. Помнишь? – взгляд не отрывался от лица Насти, ища хоть малейшую брешь в броне, но нет. В этот раз Анастасия была закрытой книгой.
