- Что это? – недоуменно спросил Антонов.
- В сумке с этим прибором, больше ничего не лежало? – быстро спросил Павел.
- Там много чего лежит, включая книгу какую-то. Я ее так и не открывал за все это время.
Вершинин подорвался с места к сумке и быстро вынул оттуда предмет, издающий писк.
В мгновение ока он разблокировал планшет. Светилось одно сообщение.
- Быть не может, - сорвалось с губ Вершинина.
Антонов подошел к парню и окаменел. Так вот почему он знал эту девушку.
- Быть не может, - повторил фразу Паши Сергей.
Было прислано семь фотографий. На первой была Припять 84-го года, детская площадка и на лавочке рядом с Леной Антоновой сидела девушка. На вид ей было лет 16. Она была в коричневом платьице с белым фартучком и красным платочком на шее. Блондинистые волосы были собраны в красивую косу. Она, красивой улыбкой, улыбалась Леночке и протягивала ей куклу. На второй фотографии, Припять 86-го года, но эта же девушка была с распущенными завитыми волосами, выглядела намного старше, в бледно-голубых джинсах, белой майке и черной кожаной куртке. Она сидела в городском парке рядом с мужчиной. Она что-то говорила ему, он же одной рукой поправлял свой коричневый костюм, а другой брал кружку с квасом. На третьей фотографии они уже сильно ругались. Причина была неизвестна, но глядя на разозленного кгбэшника было видно, что стряслось что-то очень важное. Четвертая же фотография была сделана в отделении. Блондинка стояла с табличкой в руках. На губах играла сумасшедше-маниакальная улыбка. А на табличке надпись: «Виктория Костенко. 000666.»
Пятая фотография – фотография документов. Они гласили следующие: «Полное имя: Виктория Сергеевна Костенко. Возраст: 18 лет. Мать: Марина Геннадьевна Костенко. Отец: Сергей Вячеславович Костенко. Город проживания: Припять. Преступление: Измена родине. Диагноз врача: многочисленные психические расстройства на почве шизофрении. Краткое описание действий: утверждала, что была в будущем, что Припять разрушена из-за ядерной аварии на ЧАЭС. Признана: сумасшедшей. Отправить: на принудительное лечение в больницу для психически больных. Приставить к больной конвой в виде шестерых военных. Примечания: особо опасна».
На шестой фотографии уже была «мертвая» Припять. Ту, что знал Паша.
Все вокруг было вымершим. Вокруг разрушенных домов стояли деревья. И только они знали, что Костенко Виктория была полностью права.
Седьмая же фотография была весьма странной. Темный лес. По нему идут две девушки. Одна полная копия Тори, только с синими волосами и черными глазами. Вторая совсем, как Настя. Та же шапочка, то же кольцо в носу. Они обе улыбались, а синеволосая показывала пальцем наверх.
- Я понял! Я все понял! – внезапно произнес Антонов.
- Что поняли вы, чего не понял я? – нахмурился Паша. Все увиденное его повергло в шок. Казалось бы, удивляться то уже и нечему было, ан нет. Вот как вышло. Снова шок. Снова испуг. Снова тупик.
- Виконька. Вика Костенко. Самая известная девочка в Припяти. Признана самой красивой девочкой Припяти. Она дружила с Леночкой. Вике было 16, и она всегда защищала мою дочку. Мы часто с ней чай пили. Я всегда рассказывал ей про ЧАЭС, а она всегда слушала взахлеб и просила рассказывать про станцию еще больше. Она была дочкой Сережи Костенко – кгбэшника, который тебя убить пытался. Она в отличие от отца всегда была девочкой с добрым сердцем. Все ее очень любили, но однажды она пропала. Исчезла на два года. Костенко тогда чуть с ума не сошел. Он искал ее и днем и ночью, а когда он, наконец, нашел ее, она была сама на себя не похожа. В порванных джинсах, белой майке, черной кожанке, а на груди крест висел с зелеными изумрудами. Они то сверкали, то тухли. Виконька несла какой-то бред про будущее, на тот момент это и правда было бредом. Про нашу станцию. Её признали сумасшедшей и изменщицей родины. А в ночь аварии ее нашли убитой в камере. Говорят, в ту ночь ее видели на станции ЧАЭС. После того Костенко сошел с ума. И теперь я понял, почему он так отреагировал на вас, когда вы говорили то же самое. Ведь, в конце его тоже признали изменщиком родины. И теперь я начинаю понимать, но не до конца…
- Я знаю только одно, что та Вика Костенко является нынешней Тори. Но кто она? Призрак, какая то еще аномалия или что это? – не понимал Паша.
- Это знает только она, Паш, - вздохнул Сергей.
Обоим стало не по себе от этой истории. Кто-то решил им помочь, но кто? Сколько же вопросов предстояло им раскрыть. И раскрыть не в течение года, а в течение нескольких дней, ведь время оно беспощадно. И с ним лучше не шутить вообще. Меняя прошлое – ты меняешь будущее…
========== Чернобыль меняет людей. ==========
В бункере стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь монотонным жужжанием компьютеров. Свет не мигал, как обычно, а ровно освещал все помещение. Снова чувствовался тот вишневый запах. В воздухе буквально витала безопасность. Впервые за все время Настя чувствовала себя в безопасном месте. Она устало стянула с себя куртку и шапку. Девушка скинула вещи прямо на пол, донести их до комнаты сейчас было непосильным трудом.
- Чет, есть хочется. Где тут у вас холодильник? – спросила Вика, Настя махнула рукой в дальний коридор. Синеволосая мгновенно скрылась.
Настя же прошла уже к знакомой «гостиной» и оперлась плечом на косяк двери. Ее взгляду открылась слегка непривычная картина.
Леша, словно лев в клетке, яростно мерил комнату шагами. Вены на руках были вздуты, ладони с невероятной силой сжаты в кулаки, во взгляде читалась вселенская ярость и ненависть, но, не смотря на эти яростные искры, в его глазах мелькал дикий страх. Сердце бешено колотилось, а воздуха в легких катастрофически не хватало.
Гоша же спокойно сидел в кресле и наблюдал за передвижениями Горелова.
Аня расположилась на маленьком диванчике, стоящем в углу. Она сидела, укутавшись в плед, и листала какой-то не понятный журнал, надеясь отвлечься от двух навязчивых имен, крутившихся в ее мыслях. «Паша. Настя». Больше она не могла ни о чем думать. Устала.
- Леш, ну прекрати, пожалуйста, мельтешить. Ты волнуешься за Настю, но мы тоже. Не нужно же так… - Петрищеву не суждено было договорить, как сильные руки Горелова оторвали его от кресла и прижали к стене.
- Да, что ты знаешь о таком чувстве, как волнение, мудак? – ухмыльнулся Леша. – У тебя ж и нет даже никого. Только и знаешь, что дрочить на Антонову по утрам.
Услышав свою фамилию, Аня в который раз закатила глаза. Но в этот раз промолчала. Говорить не было сил.
- О «волнение» я знаю побольше тебя, - выплюнул ему в лицо Гоша. Голос брюнета заметно окреп. – А вот ты, ты Насте причиняешь только боль своим поведением. Ну и кто из нас теперь мудак?
- Да, ты прав. Ты не мудак. – Зловеще улыбнулся Леша. Гоша вжался в стену. – Ты очконавт. И сейчас я тебе морду разукрашу синими красками, понял, ботан? И никакая девочка-мальвина на этот раз тебя не спасет, - засмеялся Горелов.
- Кхм, кхм, - прокашлялась Настя.
Горелов мгновенно отлетел от стены и уставился на источник звука.
- Настька, - рыжая неминуемо оказалась в объятиях Ани.
- Анька, - девчонка уткнулась в плечо девушки и почувствовала уже такой полюбившейся запах русой.
Гоша уже собирался подойти к Насте, как Горелов схватил его за шкирку.
- Я с тобой еще не закончил, прорычал он и отпустил Петрищева.
- Спасибо тебе, Насть. Рад тебя видеть, - парень прижал девушку к груди. Ладони Леши снова сжались в кулаки.
- Ну, мы потом поговорим, улыбнулась Аня и схватит Гошу за рукав, вывела из комнаты.
В помещении повисла гробовая тишина. Тело парня сразу расслабилось, но его будто парализовало. Каждая клеточка его тела чувствовала огромную вину перед девушкой.
Настя села на тот диванчик, где ранее сидела Аня. Леша же продолжал стоять на месте. С каждой секундой до него все больше и больше доходило то, что Гоша говорил правду. На протяжении всех двух лет, проведенных с Настей, он причинял ей только боль. И ничего кроме нее.
