Йен слегка хмурит брови, образовывая задумчивую галочку между тёмных бровей. Тонкий указательный палец тут же докасается до переносицы брата, слегка поглаживая. Дэн так не любит, когда на его лице даже маленькая тень неопределённости.

— Не хмурься, — едва слышно, почти одними губами произносит рыжая. Иногда ее ноготок касается кожи, в такие моменты Йен действительно перестаёт хмуриться и беспокоиться. — Ты меня куда-то потащишь? — оборачивается Дэй к Сане, которая, казалось, и не видела этой умилительной сцены, активно переписываюсь с кем-то в телефоне.

— Да, — довольно поджимает тёмно-фиолетовые губы Сана.

— И куда ты украдёшь мою сестру? — Йентани расслабленно приваливается к шкафчику, подмигивая попутно проходящей мимо девушке. Которая в свою очередь краснеет, как маков цвет. Прежде чем Сана начинает отвечать, его зрачки пронзительно прикрываются к её. Йентани Купер всегда смотрит исключительно в глаза.

— Рыжий, мы всего лишь поиграем в баскетбол, — щурится слегка Бакуш. Ее смешит его чрезмерная забота. Но Сана не знает, что заботиться о ней больше некому.

— Не хочешь с нами? — предлагает Дэн чисто из вежливости, зная, что брат сегодня планировал только одно дело — валяться в кровати, а вечером, сбагрив в охапку сестру, смотреть фильмы. Маленькая пятничная традиция (которая никогда не нарушается). Иногда Йен даже стал пропускать вечеринки ради таких моментов. Если же оба близнеца были настроены на вечеринку, то они сначала смотрели фильм, а затем уже ехали по делам.

— Не-а, сегодня ни за что, — ухмыляется Купер старший. — Чтобы до двенадцати была дома. Фильмы сами себя не посмотрят.

— Фильмы? -вскидывает брови Бакуш.

— Я тебе потом расскажу, — отмахивается Дэй. — Люблю, — девушка наклоняет парня за ворот пенетраторской толстовки, целуя его в щёку.

Тёмный взгляд с золотистыми крапинками смотрит на то, как девушки удаляются. Как рыже-красные кудряшки ещё несколько раз пестрят своими ослепительными бликами и исчезают за массивными дубовыми дверьми колледжа.

— Эм, Йен, — одёргивает его темноволосая девушка. С левой стороны заплетен маленький колосок, что на коротких волосах, по ключицы, создаёт впечатление, будто выбрит висок.

Йен медленно поворачивает голову, хотя, корпус всё ещё провожает шлейф духов сестры.

Ещё одна надоедливая, — мысленно усмехается он. На лице застывает тёплая улыбка.

— Может, отойдёшь от моего шкафчика? Я всего лишь книги возьму, и можешь дальше подпирать его сколько вздумается, — быстро тараторит она. Чистая вежливость, никаких намёков.

Её зелёный глубокий взгляд не выражает ничего, кроме желания забрать книги и унести ноги подальше от этого обольстителя.

— Конечно, Эни, — Йен делает шутливый поклон, отходя немного в бок. Щёчки не заливаются краской, но губы трогает тень улыбки, она тут же прикусывает нижнюю, чтобы не поддаться секундному порыву от того, что он знает её имя. Стоп, а откуда он его знает?

Куперу не нужно много времени, чтобы быстро идентифицировать, что держит в руках эта мышка. На одном из листов А4 выглядывало: Работа по норвежской литературе Энн Трайер. 2 курс.

Это же Йентани Купер, он знает имена абсолютно всех девушек этого колледжа, — думает про себя Энн, а Йен и не собирается уходить.

Для него девушки — развлечение, не более. Он не ищет себе жену, а отец не хочет поскорее его передать в чьи-то любящие руки, как сестру. Рыжего раздражает, что как только девушка узнает о его состоянии — сразу же снимает трусы. И как после такого не принимать кроме как за развлечение?

В какие-то моменты он даже думает о том, чтобы найти какую-то ну совсем без состояния. Но папа Аль Капоне тут же скажет своё могущественное: «Нет!».

— Ты так долго копаешься, — подмечает Йен.

— Боишься, что шкафчик не проживёт без тебя и трёх минут? — усмехается Энн не то своей удачной шутке, не то над Йеном.

— Три переживёт, а вот в остальные этот серый метал будет горевать, — широко улыбается Купер.

Девушка закрывает шкафчик, а Йен снова принимает было положение. Они смотрят друг на друга с минуту, и, развернувшись на пятках, Энн Трайер стучит каблучками в сторону лестницы на второй этаж. Йен стоит так ещё с минуты четыре, проверяя телефон.

@chrisschistad

Волнуешься за меня? 😏

Я дома, бро. Приболел.

Йентани даже выдыхает узнав, что Шистад таки никуда не ездил. А, быть может, и ездил. Даже Дьявол не знает, что у Шистада на уме, не то, что сам Шистад или, тем более, кто другой.

— Дэн, познакомься, это Юсеф Акар, — знакомит Бакуш подругу и парня, который в руках держит баскетбольный мяч. — Друг моего брата.

Дэйна с удовольствием бы уже уехала, планов познакомиться с кем-то не было абсолютно. Но машину она оставила дома, потому что никто иной, как Сана — язвительная мусульманка в хиджабе-Бакуш заставила «шагать шаги».

Чёрный взгляд пытливо скользит по фигуре парне, останавливаясь на глазах. Высокий, худощавый, нос как у Магнуссона, да и чёлка чем-то похожа. Если бы Вильям Магнуссон был мусульманином, он бы выглядел именно так, — усмехается в своей голове Дэн.

— Дэйна Купер, — бесстрастно говорит девушка.

— Моя лучшая подруга, — Сана слегка приобнимат рыжую. Это сейчас вообще Сана?

И в этот момент Дэйна Купер понимает, что рушит свидание Саны и это, как его, носастого.А сама Сана Бакуш влюби-и-илась.

— Приятно познакомиться, — у Юсефа Акара приятный баритон. Даже очень приятный. А ты, подруга, не промах!

— И мне, — одаривает его фирменной ухмылкой, когда ямочки врезаются в скулу.

Запыхавшись бегать и попеременно отнимать мяч то у Юсефа, то у Саны, рыжая осела на лавочку.

— Эй, холодно же! — одёрнула её Сана, подбегая. Она быстро начала рыться в рюкзаке, доставая оттуда плед. — Подними свою ж… пятую точку! Вот, а теперь садись.

— Спасибо, — устало растянула девушка губы в улыбке. От морозного воздуха в горле жгло, будто бы девушка пила коктейль из осколков хрусталя.

Черные глаза теперь наблюдали за тем, как в свете нескольких фонарей, два силуэта носились друг за другом, пытаясь отобрать мяч. Он так смотрит на нее, будто вокруг и нет никого. Так тепло, трепетно, что какая-то частичка рыжей даже подывывает от зависти.

А привычно холодная Сана, с вечным сарказмом превратилась в маленького счастливого ребёнка. За этот вечер она, кажется, забыла, что такое подкалывать и язвить. Дэйна уже видела ее такой не раз, только сейчас глаза лучились светом, благодаря чему на баскетбольной площадке и было так светло.

Из рассуждений вырывает звук уведомления, пришедшего на телефон.

@ohar

Лисёнок, ты мне нужна❤

Рыжая тут же хмурит брови. Обье. Черт бы его подрал трижды.

@ohar

Я вижу, что ты прочла.

Замерзшие пальцы быстро печатают: «Чего тебе?».

Она столько раз пыталась выкинуть этого обмудка из своей жизни, столько же, сколько раз пытался это сделать и Йен, и Макс. Но от него не избавиться, если задумаешь бросить его, щупальца власти задушат тебя ночью.

@ohar

Подними глаза, Лисёнок, ты.

Одно сложное: «Зачем?».

Обье Харрингтон — проклятие за грехи, которые они совершали. И если об этом грехе узнают, их всех упекут за решётку, а родители не откупят, посчитав, что это будет уроком для них. За то, что она рассказала всё отцу — расплачивается до сих пор.

@ohar

Обсудить несколько дел. Макс и Йен уже согласны, остался только твой голос. Кидай геолокацию. Сейчас заеду. Ты должна быть на Крещении сегодня.

Девушка тяжело выдыхает, пар поднимается перед её бледным лицом.

Дело сделано, остаётся ждать этого змея.

— Сана, — слегка повышает голос рыжая, чтобы привлечь внимание. Девушка подходит к подруге. — Мне нужно сваливать уже.

— Что? — девушка строит страшные глаза. — Не бросай меня! Я же… он же… мы же…

— Сана, во всём вы разберётесь и без меня, — Дэй обнимает девушку за плечи. Телефон несколько раз пиликает, оповещая о том, что батарея беспощадно сдохла. — Вот, ещё и телефон сдох, — вымученно хмурит брови.