- Тут ничего не изменилось, - на выдохе говорит Дэйна, проводя ладонью по камину. Взгляд цепляется за фотографии: на первой - Оддманд, Теодор и Крис, на второй - Йен и Крис сидят на своих первых машинах, а на третьей - они с Дэй. Рыжая дразня показывает язык, а Кристофер весело смеётся. Так тепло и семейно, что сердце рыжей начинает биться в три раза быстрее.
- И так же никого не бывает, - тихо добавляет Кристофер. Дэйне не надо объяснять, что именно он имеет в виду.
Чёрный взгляд устремляется на огромное панорамное окно, вдалеке виднеется ночной город, а внизу на месте чёрной впадины - на самом деле вода.
Крис подходит к девушке со спины.
- Невероятно красиво, - шепчет она.
- Красивее только ты, - его дыхание вновь обжигает кожу.
- Крис, не нужно, - голос слегка срывается.
- Я не прикоснусь к тебе, пока ты этого не захочешь, - он проводит носом по шее девушки.
- Я не твои куклы, Шистад, - презрительно фыркает Дэй.
- Нет, ты единственная, кому я доверяю больше, чем себе, - руки Кристофера собственнически окольцовывают талию.
- Ты полагаешь, что я поведусь на это? - девушка резко разворачивается к нему лицом. Их глаза встречаются, пламя вспыхивает, нефть поглощает его разум, затекая попутно в органы, добираясь и утягивая сердце в темноту. - Ты дьявольски прав.
- Я дьявольски ваш, моя королева, - шепчет он. Она понимает, что в нем живёт алкоголь.
Её губы накрывают его, а пальцы оказываются в волосах. Пальцы жжёт, будто она сжимает огонь в ладонях. Кристофер прикусывает нижнюю губу, улыбаясь сквозь поцелуй. Сегодня она его. Как и обещала.
Атласное платье соскальзывает с девушки, оставляя её лишь в белых кружевных трусиках и таком же топе. Крис ногой отшвыривает платье в сторону, прижимая девушку к холодному панорамному стеклу.
Приятный холод на разгоряченное тело пронизывает всё: от ягодиц до лопаток.
Девушка освобождает Шистада от пиджака, далее аккуратно скользя пальцами по пуговицам жилетки.
Молодой человек с резкостью разворачивает хрупкое тело, одаривая ягодицы остервенелым ударом.
Рваный поцелуй выбивает землю из-под ног, заставляя подняться на носочки и впиться в его губы с двойной силой, обняв своими ладошками лицо парня.
Он отрывается от неё, смотря её любимой улыбкой - той самой, при которой ямочки врезаются в щёки, а десна сверкают звёздной россыпью.
Тянет наверх, за собой, она поддаётся; со стороны может казаться, что они поднимаются наверх, но сердце, своим глухим отзвоном, скандирует совершенно обратное: в н и з, в н и з, в н и з.
Он грубо кидает её на кровать, расстёгивая ремень брюк. Вот она: рядом, живая, такая его и не его одновременно. Только руку протяни - и он протягивает, покрывая заодно тело россыпью кротких поцелуев.
От грубой нежности девушка готова выть и строить пропасть между поясницей и кроватью гребанную вечность.
Он внутри неё заставляет органы сжиматься, пожирая её тело укус за укусом, разрывая такую идеальную плоть ожесточёнными движениями и нежными поцелуями.
В его глазах сейчас целая вселенная, такая далёкая и такая прекрасная.
В данный момент не важно ничего, кроме них. День, ночь - всё это время уходит на дальний план. Всё окружающее их за этим домиком на фьорде - неважное, не имеющее малейшего смысла, ничтожное. Всё, что было “до”, словно быстрорастворимый кофе - так же отвратно и безвкусно.
Есть только искра его шоколадных глаз, которая попав в чёрные озёра нефти разгорается всепоглощающим огнём.
Кристофер открывает глаза. Вокруг него темнота, шторы задёрнуты. За ними - уже вечер. На прикроватной тумбочке бережно стоит стакан с водой и лежат таблетки. Теодор. Кристофер добродушно улыбается, но улыбка быстро сходит с лица, как только он вспоминает события прошедшего дня, а затем и последствия в виде ночи.
- Грёбанный мудак, - срывается с его губ в глубь комнаты.
Он даже не помнит, как очутился дома, но в отчетливых красках - каждую миллисекунду в домике.
На всякий случай проверяет телефон. Сообщения от Йена, из чата Пенетраторов, от нескольких левых девушек. Её присутствие только в его голове и лёгких.
Всё замнётся, - думает Кристофер Шистад, мысленно меняя букву “м” на букву “г”. Ему кажется эта игра букв весьма ироничной. Да, и вообще, жизнь - одна сплошная ирония.
мне огонь ee
пальцы жег,
я еe на руках носил
обещал ей звезду у ног,
а любить — не хватило сил.
Комментарий к
https://www.instagram.com/p/B2P1XiyoDyr/?igshid=klgyz777t3my - Оддманд Шистад.
========== Часть 10 ==========
- Ты! - бесцеремонно шипит Йен, прижимая предплечьем друга к внедорожнику Андреаса. На стоянке колледжа почти никого нет, разумеется, кроме тех, кто решил не идти на вторую пару.
Глаза Йена темны ещё больше обычного, между бровями образовалась галочка в виде глубокой морщины. На лице - отпечаток отвращения.
- Ты трахал мою сестру! - яростный шёпот, который застревает в ушных раковинах Кристофера.
Шистад и оправдать-то себя как-либо не может, стоит пригвождённый не то Йеном, не то оцепенением к дверной карте машины Андреаса Моена.
Да и что он сделал? Разве он насиловал её, или же совращал? Последнему, безусловно, место быть. Но Кристофер клялся не трогать её, пока сама не захочет. Она захотела. Вот только как объяснить всё теперь? Хэй, Йен, твоя сестра насильно засунула мой член в себя, да ещё и не выпускала, ох, какая нехорошая!
- И хули ты молчишь? - голос рыжего уже на грани от взрыва, совсем тонкая нить, и весь колледж узнает.
- А что мне говорить? - отмирает Кристофер, желваки циклично за скулы. Слегка прикусывает щёки изнутри. Если так выглядит пробуждение человечности, то это очень плохая шутка.
Йен вздыхает, совладав с собой, отступает на шаг. Ну, надо же, лучший друг трахнул мою сестру.
- И что теперь? - к Куперу приходит осознание того, что он не может убить Кристофера. Да, и не общаться с ним было бы глупо, ведь, старший брат был не против отношений. Только вот в чём загвоздка: отношений. Не бездумного соития.
Самому бы Кристоферу теперь знать, что теперь. От Дэй он ничего не слышал ровно сутки. Да, и не хотел он ничего слышать. Даже видеть. Взглянув на девушку - молодой человек бы просто рассыпался. То, к чему он относился так хрупко и то, чем гордился - растворилось за ночь. Но за какую ночь. Шистад изначально не хотел разрушать жизнь рыжей - чёрт, он далеко не гарант верности. Вернее, вообще не гарант. Не показательный парень с которым будут твёрдые и любовные отношения всю жизнь. Он не такой. Он - гниль, паразит, который живёт внутри органов, постепенно губя носителя.
- Йен, - Кристофер просто произносит имя человека, которого до сих пор считает лучшим другом и надеется на понимание.
И Йен понимает, кивает головой и хлопает друга по плечу, мол “забыли, братан”. Ему ничего не остаётся, кроме как быть вовлеченным (хоть и косвенно) в этот сумасшедший дом, где сплошь и рядом анархия, алкоголь и обсценная лексика.
- Может, вы хотя бы попробовали отношения? - маленькая надежда на счастливый исход не даёт старшему Куперу покоя.
Я действительно хочу этого, Йен. Хочу так, что нутро на излом. Но я не то. Не тот. Не там.
- Нет, - ответ короткий и чёткий. Именно так говорят люди, когда пытаются убедить всех в своей грандиозной лжи. Йентани знает это.
Рыжая еле выдержала эту нудную пару по философии. Слова преподавателя просто не укладывались в голове, а стоило ей на что-то отвлечься, как последняя тоненькая ниточка смысла теряла всякие точки соприкосновения со столь серьёзным предметом. После той ночи прошла почти неделя. Почти неделя без Кристофера Шистада. Она видела его только тогда, когда брат со злостью прижимал его к внедорожнику. На парах они не виделись - то Кристофер, то Дэйна попросту пропускали их. Формула: “Если в аудитории есть Крис - Дэйны нет” работала не хуже апории Зенона про Ахиллеса и Черепаху. Она всё так же иногда садилась за стол Пенетраторов, но в подробности бесед не вдавалась. Хотя, ей как минимум, было бы интересно узнать о стрелке с Якудзами, почему и зачем.
