-А пальцы? – спрашивает он.

-Ты хочешь пальцы? – удивляется Сергей и оставляет презерватив в покое. Егор смотрит на него мутными глазами.

-Я хорошо подготовил тебя языком, - объясняет Сергей, кладёт руку на бедро парня и переворачивает его на спину. Твёрдый, налитый член с блестящей красной головкой стукается Егору об живот. Он сразу же сжимает его ладони, закрывает глаза и краснеет еще сильнее. Видимо, какой-то аргумент он вбрасывать не собирается. Но Сергею этого и не нужно. Он облизывает палец, зная, что этого будет достаточно, становится между ног Егора, одной рукой сжимает его коленку и отводит в сторону, а другой вставляет в него палец. Егор откидывает голову и медленно выдыхает. Пацан мягкий и мокрый, и мужчина без особого труда добавляет второй.

-Оох, дааа… -сдавленно стонет Егор, сводит брови, кусает губу, но под алкоголем не заморачивается сдерживать все звуки, которые кажутся ему слишком пошлыми на трезвую голову. Царевский слегка нависает над Егором, ставя руку с одной стороны, и парень сразу хватается за эту руку. Когда парень такой расслабленный, ласкать его пальцами проще и приятнее для них обоих: Сергей увлекается и следит за лицом Егора. Когда пальцы в нём до конца, он запрокидывает голову и начинает часто дышать, а когда Сергей двигает ими или совсем вынимает, пацан задерживает дыхание. Дал бы трезвый Егор смотреть на своё лицо во время такого!

Царевский не боится сделать любовнику больно, поэтому быстро двигает ладонью, сгибает пальцы внутри, наблюдая, как парень под ним вздрагивает и беззвучно открывает рот.

-Боже, как это охуенно, - шепчет он, подбрасывая бёдра вверх. – Если б я раньше знал, что так можно, - улыбается он.

Сергею аж не верится, что это говорит тот Егор, которого он знает. Тот самый, который ни разу не забыл попросить его обойтись без пальцев, хмурился и кривился, заявляя, как ему это не нравится. В принципе, Сергея это не удивляет: Егор вполне мог просто стесняться того, как ему это нравится. Парню еще сложновато всё это принимать и иногда легче просто откреститься от чего-то.

Но удержаться Царевский не может:

-Смог бы кончить так? – шепчет он, наклонившись к его уху.

-Ох… если бы ты подрочил.

-Хочешь кончить сейчас или трахнуть тебя?

-А ты? – пялится в глаза Сергею Егор. – Почему ты всегда только обо мне думаешь?

-Твои желания обычно совпадают с моими.

-Я вижу, что ты хочешь меня трахнуть.

-Значит, решили, - мужчина хлопает Егора по бедру, надевает презерватив, закидывает одну ногу парня себе на плечо, чуть поворачивает его на бок и медленно входит. Егора эта поза пиздец как заводит, и ощущения немного другие. Даже пьяный он всё равно много матерится, шумно, часто дышит и постоянно вертит головой.

Царевский входит до упора, Егор дрожит и сжимается, шевелит губами и абстрактно шарит руками по простыни. Сергей целует его лодыжку, гладит по прессу и сразу начинает быстро, ритмично толкаться, оставаясь глубоко внутри парня. Это его подбрасывает на кровати, он выгибается, чуть не ударив любовника ногой по голове, открывает рот и выпускает стоны прямо из лёгких, низко ахая на быстрых толчках и начиная мычать и ерзать, когда мужчина крепко прижимает своих пахом к его, не двигаясь.

-Блять, у тебя такой огромный, - стонет он.

-Больно?

-Нет.

-Сделать?

-Охх… я не хочу больно сегодня.

Разговаривать с Егором во время секса – ни с чем не сравнимое удовольствие, особенно, когда он в чём-то так честно признается.

-Просто грубее, - почти неслышно шепчет он.

-Грубее?

-Да. Можно я кончу? Я больше не могу.

Сергей трахал Егора только несколько минут, но видно, парень уже измучился. Член быстрее и размашистей входит в Егора, а рука Царевского ложится ему на хер: мужчина любит доводить его до оргазма сам, когда пацан может максимум сжать его запястье или дёрнуть бедрами. Вот сейчас, глубоко трахая своего парня, он заставляет его кончать, буквально выпадая из реальности. Егор задыхается, ловит ртом воздух, не издаёт ни звука, только несколько раз содрогается в руках Царевского. Сперма выстреливает ему на грудь и шею, он этого не замечает, но через несколько мгновений стонет и просит:

-Боже, выйди.

Сергей чувствует, что не может остановиться. Он продолжает трахать пацана под его тихое хныканье, сбрасывает его ногу, накрывает собой, целует в шею и кончает, тоже тихо застонав.

Когда он выходит, Егор морщится, но сил двигаться у него нет.

-Я в сперме? – вяло уточняет он.

-Да. Лежи, я тебя протру.

Царевский уходит в ванную и возвращается с мокрым полотенцем.

-Как мебель, - шутит Егор. – Или труп.

Сергей улыбается и целует его в бровь:

-Я люблю тебя.

-Фууу, гей, - протягивает Егор, уже не открывая глаз, обнимает руками подушку и не двигается. Царевскому остаётся только пособирать вещи по комнате, одеться в пижамные штаны и лечь рядом со своим голым пацаном.

Проспав около 4-х часов, Сергей просыпается не очень бодрым. Егор еще спит рядом, с самого утра заводя своей наготой. Мужчина замечает светлый след от зубов на его ягодице.

С вечера он закупился полуфабрикатами, и завтрак остаётся только разогреть. Кладя на сковороду бесформенные куриные нагетсы, мужчина задумчиво проводит рукой по рельефному прессу. Хрен поймёшь, как ему удаётся сохранять такую фигуру в 33 года, посещая зал пару раз в неделю и питаясь кое-как. Бывшие одноклассники и однокурсники уже позаводили семьи, долги и лишний вес, а Сергей живет с 18-летним пацаном и сам чувствует себя на 20.

Мужчина задумывается, что в его окружении почти нет никого его возраста. Большинство сотрудников – молодые: 25-30 лет. Парочка старых друзей, разве что, с которыми можно встретиться раз в 3 месяца и поговорить о прошлом. Сергей не следит за годами, не отмечает дней рождения. Ему странна мысль, что к определённому возрасту нужно что-то иметь. Хотя вот сейчас на кухню заходит то, что ему определённо хочется иметь.

Егор выглядит плохо: хмурый, невыспавшийся, разбитый. Он не смотрит на Сергея, садится на стул и несколько минут сидит молча.

-Воды? – Сергей ставит перед ним стакан. – Как ты себя чувствуешь, малыш?

Парень морщится, берёт стакан и быстро его выпивает. Потом убирает с лица волосы и поднимает колкий, обиженный взгляд на мужчину.

-Это было пиздец подло.

-О чём ты?

-Трахать меня пьяного, - он отворачивается и хмуро вертит стакан в руках.

-Это была не моя идея.

-Блять! – поджимает губы Егор. – Ты сам всё понимаешь.

-Почему это было подло? Тебе было плохо?

-Бля, Сергей, - Егор не может смотреть на мужчину. – Я же был не в себе!

-Ты не был настолько пьян.

-Я был пиздец пьян! Я знаю себя пьяным! И я был обкуренным!

Сергей выключает огонь и накрывает сковородку крышкой.

-Почему ты расстроен? Ты что-то не помнишь?

-Я всё помню. И я не стал бы делать такого и говорить такого трезвым. И ты знаешь это.

-Почему не стал бы?

Егор зло выдыхает.

-Потому что это пиздец… пошло! – его уши и щёки краснеют.

-Тебе понравилось.

-Да, но блин!.. Мне тогда бы что угодно понравилось! А теперь… блять. Мне стыдно. Ты творишь со мной такое, а мне с этим жить.

-Об этом никто не знает, кроме нас, это наше с тобой дело. Почему тебя это волнует? – Сергей не особо удивлён состоянием пацана, но принимать его как должное он не собирается.

-Потому что, блин! Я вёл себя… пиздец! Теперь ты обо мне хер знает что думаешь!

-Солнце, это был прекрасный секс.

-Дело даже не в тебе. Я просто… не хочу быть таким. Это слишком. Мне очень стыдно. Это не я. Ты же понимал, что это не я? – с надеждой поднимает глаза он.

-Тебе нечего стыдиться. Я и так понимаю, чтО тебе нравится, говоришь ты это вслух или нет.

-Но это были слишком личные вещи, - краснеет Егор. Пару минут они молчат, а потом он продолжает: - И я чувствую себя извращенцем.