Местами Рейн не хотела раздражать парня и называть полным именем, но ей оно нравилось. Правда, нравилось.

Ей сложно было находиться как в одиночестве, так и в кругу людей. Такое дерьмовое состояние, потому что и так сложно, и так сложно. Стены напоминали обо всём происходящем тут когда-то. И можно было бы переехать, но нет, Рейн выбрала остаться здесь и мучить саму себя воспоминаниями о нём. Было приятнее терзать себя ими, чем расстаться.

Несколько его вещей и этот дом — всё что осталось от него и воспоминания с ним.

Спустя полтора года.

Она до сих пор спит в вещах Кая, будто так он рядом. В брюнетах с голубыми глазами она уже увидела Кая. Огонёк в глазах потух.

И сейчас она сидит на кровати в пустой комнате. Всё-таки хаос — тот, что она здесь устроила — девушка убрала, ибо находится в этой комнате очень много и не всегда удобно добираться до постели через полосу препятствий из разломанной мебели. Рейн треплет корешок блокнота и сжимая губы открывает его, начинает листать страницы отыскивая последнюю сделанную запись.

Найдя пустую страницу, она берет ручку. Да, она начала вести дневник. Всё, что она в него записывает — это своё состояние, попытки найти Паркера.

И то, что Паркер занят делом усложняет задачу, поскольку Зальцман не может его найти даже по таким новостям, как участившиеся убийства.

Ручка начинает выводить небрежные буквы.

«Я, правда, пытаюсь себя контролировать. Мне нужно не дать себе сорваться и заварить ещё зелья, но это не так просто. Кажется, я начинаю сходить с ума. Мне так тошно от самой себя. Я выхожу в люди, но общение с людьми меня не спасает. Может быть, если бы я кому-то выговорилась мне бы и стало легче; если бы кто-нибудь меня выслушал, просто выслушал и не более. Но это было бы безумно. Я не могу подойти к какой-нибудь своей недоподруге в колледже и сказать: „Я медленно умираю от расставания со своим парнем-еретиком“. Я даже не могу считать девушек с которым учусь своими подругами. Ведь друзьям рассказывают всё. Но правда и реальность моей жизни только разрушит чью-то, поэтому мне стоит просто заткнуться и писать весь этот бред в эту чертову тетрадь со скоплением убогости моего состояния. Если бы Кай планировал вернуться, уже бы вернулся, верно? Или нет? Кто-нибудь, просто дайте мне ответ.

Он не сказал вернется ли. Это заставляет меня ненавидеть его ещё больше, потому что я не могу жить своей жизнью, начать отвыкать от него, не смотря на то что уже давно пора это сделать, учитывая как долго он не со мной. Вдруг он вернётся. Каждый раз эта мысль всплывает в голове мешая начать новую жизнь с чистого листа.

Я мечусь с одной стороны в другую: зажить жизнью без него или ждать.

И я вижу только один выход».

Рейн захлопнула блокнот и посмотрела перед собой.

Она сосредоточилась в попытке найти в себе тот самый выключатель чувств, о котором так часто говорят вампиры. Она закрылась в себе, блуждая во тьме, ища выключатель, перебирая всё, что попадается под руку и кажется нащупывает что-то и понимает, что это то, что она искала, потому как не чувствует больше ничего. Только приятное безразличие и огонёк в глазах.

Комментарий к Глава 19

Знаю, что “очень в тему” Новый Год в мае, ага. Но нужно было что-то миленькое и я выбрала именно такое событие.

========== Глава 20 ==========

Комментарий к Глава 20

Конец главы переписан!

На город опустилась тихая и прохладная ночь. На улицах трудно было кого-то увидеть. То были или редкие пьяницы, или люди, которые задержались на работе.

Стук каблуков отдавался эхом от домов. Девушка целеустремленно шла за каким-то подростком, что не замечал ничего и никого, засунув в уши наушники. На вид ему лет шестнадцать.

Рейн была уже близко около него и под её глазами образовались вены. Она очутилась перед подростком, рукой сжимая глотку того. Он даже не успел ничего сказать, его глаза выражали страх и ничего больше.

— Ты заткнешься и подставишь мне свою сонную артерию. Ты будешь бояться меня, но молчать, и даже когда… — она замолчала и исправила саму себя:

— Если уйдешь отсюда живым, тебя будет преследовать страх, но ты никогда в жизни никому не расскажешь о том, что с тобой произошло.

Зальцман усмехнулась и, увидев на лице подростка то, что хотела — страх — вцепилась в его глотку, ненасытно впитывая кровь.

Тяжелая рука буквально отшвырнула вампиршу. Девушка отлетела в какой-то тёмный переулок, успев сгруппироваться.

Перед ней возник силуэт, очертаемый светом фонарей. Она оскалилась, готовясь дать отпор недругу, коим был — можно понять по фигуре — мужчина.

Он делал уверенные и спокойные шаги к ней, что настораживало. Резкий рывок вперед и парень больно припечатал девушку к холодной стене.

И ей даже не требовался свет, чтобы узнать его. Узнать голубые глаза, что в темноте были словно чёрные. Узнать темные нахмуренные брови и запах кофе.

Но появление Кая, которое она так мучительно ждала, не вызвало в ней ничего. Она только усмехнулась.

— Кай, — это всё, что она произнесла.

Он вцепился пальцами в её подбородок и поднял, чтобы смотреть прямо в её глаза. Его лицо не выражало ничего, кроме жесткости.

— Стоило мне тебя оставить совсем на немного и ты уже учудила какую-то херню.

— Немного? Правда? Тебя не было больше полугода. Ты издеваешься, должно быть, — она фыркнула и толкнула его от себя, правда, это не дало никакого результата. Разве что, он позволил ей откинуть его руку от подбородка. Паркер так и продолжил прижимать её к стене.

— Крошка, ты вообще думала о последствиях? М? Если бы ты его убила, чувствовала бы вину, когда включила чувства. Зная тебя, ты закатила бы истерику.

— С чего ты взял, что я собираюсь включить чувства, Малакай? — она усмехнулась и её уже даже и не так волновало, что она прижата к стене.

Кай наклонился к её лицу. Его глаза неотрывно смотрели в глаза Рейн. Губы были около щеки и обжигали дыханием, когда он произнёс:

— С того, что, хочешь ты или нет, ты сделаешь это.

Она заметила, что руки парня лежали на её талии, прижимая ни то к зданию, ни то к себе.

Зальцман, пытаясь не придавать их близости значения, наклонила голову к плечу, как это часто делает Кай.

— Зачем? Чтобы ты потом бросил меня? Ну уж нет, Паркер, мне и так хорошо, без чувств.

— Нет, крошка, отныне чёрта с два я тебя брошу такую бестолковую дуру.

— Чего? Это я дура бестолковая? — она сложила руки на груди.

Но Кая мало волновало возмущение Рейн, он ловко подхватил её за ягодицы и впился в губы. Девушка ответила. С чувствами или без, ей нравилось, как он приносил удовольствие. Поэтому Зальцман прижалась только ближе и обвила ногами бедра парня.

И, как бы это сопливо не было, вместе с поцелуем Кай начал передавать воспоминание за воспоминанием девушке. Поняв, что он хочет сделать, Рейн попыталась отстраниться, но Кай стал только настойчивее врываться языком в её рот и углублять поцелуй.

Девушка сломалась на моменте, когда впервые признала вслух, что любит его, извиваясь под Каем. И вместе с воспоминанием, словно передалось ощущение и она опять ответила. На лице парня показалась ухмылка от осознания, что сработало. Он больше прижался к ней бедрами и девушка улыбнулась сквозь поцелуй почувствовав эрекцию парня. Ее руки обвили шею Кая, в кулаках сжимая короткие волосы того.

— Хочу тебя прямо сейчас, Кай, — выдохнула девушка, смотря в глаза Паркера.

— Я тоже, — усмехнулся он, руками уже задирая платье черного цвета.

Пальцы Рейн нащупали ремень парня и она закусила губу того.

Она вцепилась пальцами в его широкие плечи, когда он быстро избавил её от нижней части белья.

Все происходило так сумбурно, что ее не волновало, что они собираются заняться сексом в каком-то темном переулке. Она словно забыла, сколько времени его не было и как плохо ей было, ведь сейчас он здесь и есть только они, сгорающие от желания.

Между ног девушки уже приятно ноет, пока ее губы жадно целуют шею Кая и плечи. Руки Рейн скользнули под его футболку, царапая ногатками торс и спускаясь ниже по животу.