Эдриэнн шумно выдохнула и решила не сопротивляться порывам ветра, склоняясь под их напором.

– Я плохо знаю этот район. Я вообще здесь никого не знаю, кроме моей соседки, у которой в Бонита кофейня, и парня, который помог мне перевезти вещи. Да, и еще миллиона подрядчиков, которых я вызываю, когда не в состоянии справиться сама. Знаете что? Для меня это слишком мало. Я отправилась в банк в Нейплсе, чтобы расширить свой кругозор.

Она подняла руки, словно предлагая ему надеть на нее смирительную рубашку.

Уилл Брайант провел языком по зубам и кивнул.

– В этом есть определенный смысл.

– О’кей, было приятно познакомиться с вами – что вы сказали?

Он пожал плечами.

– Вы здесь новенькая. Все это весьма логично. Это ваш банк. Вам нужно принять решение. Чувствовать себя как дома в обоих отделениях банка.

Она моргнула. Вау, она сама полностью не понимала логику своих действий, а он, похоже, понял. Или просто смеется над ней. Она долго с подозрением смотрела на него.

– Полагаю, я когда-нибудь снова увижу вас в банке?

Эдриэнн немного подумала, потом кивнула. Но Уилл не рассмеялся, так что девушка почувствовала, как напряжение постепенно покидает ее. Она в последний раз взглянула на него, потом повернулась и направилась к машине. Она не оборачивалась, но была уверена, что он все еще стоит на пороге и наблюдает за ней.

Эдриэнн вцепилась в руль и обругала себя. Почему она просто не позвонила? Уберегла бы себя от этих неприятностей. С другой стороны, Уилл не мог знать, до чего жалкой она была, ведь так? Так. И никто не мог осудить ее. Никто не знал, почему она на самом деле сюда пришла. И это лишний раз подтверждало, насколько она одинока.

Какое-то движение в окне второго этажа привлекло внимание Эдриэнн.

Она увидела руку, которая отвела в сторону штору. Увидела тень, силуэт человека, наблюдавшего за ней из сумрака комнаты. Пальцы медленно разжались, и штора вновь закрыла окно.

Эдриэнн снова направила свое внимание на машину, принялась постукивать большим пальцем по рулю.

– Ты еще увидишь меня, Уилл Брайант.

Уилл взбежал по ступенькам и снова уселся на гребной тренажер. Его мысли были поглощены женщиной, которая только что ушла. Он помнил, как увидел ее в банке, восхитительно загорелую, с длинными темными волосами, спадающими ей на плечи и спину. При ближайшем рассмотрении она оказалась еще более потрясающей, с огромными глазами цвета кофе. Он продолжал работать на тренажере, думая об этих глазах и о том, почему они были такими грустными.

Он не должен был дать ей уйти так быстро. Она практически намекнула ему: Я новенькая в этом городе. И почти никого не знаю. Да, он был туп во всем, что касалось женщин. Пока она не ушла, ему не пришло в голову, что эти слова могли быть приглашением к более близкому знакомству.

Уилл не слышал Попса, поэтому выглянул из окна своей спальни, отлично зная, что он увидит. На заднем дворе было слишком скользко, чтобы идти на пристань, но у него было подозрение, что Попс направился именно туда. Прежде чем Уилл успел открыть окно и окликнуть деда, он услышал, как взревел мотор. Уилл покачал головой и вернулся на свой тренажер. Дополнительные занятия не повредят ему. В конце концов, сегодня суббота.

Спустя тридцать минут он услышал, как лодка возвращается. Он подошел к окну и поднял жалюзи. Яркое солнце Флориды осветило комнату. Он посмотрел на канал, который начинался там, где заканчивался задний двор его дома. Идеальное утро. Перед которым Попс ни за что не смог бы устоять.

Уилл вытер пот полотенцем и стал втирать в колени ментоловую мазь. Зачем я это делаю? Мне всего тридцать.

Во дворе его дед привязывал лодку к пристани.

Пятна жидкого золота играли на манящей кобальтовой воде. Лодка длиной в тридцать два фута с малогабаритной каютой-рубкой плавно покачивалась на волнах.

Уилл покачал головой, думая о выходках деда. Попс торопливо направлялся к дому, все время озираясь по сторонам, как подросток, возвращающийся с запрещенного свидания. Он засовывал в карман ключ от лодки, потом внезапно остановился посреди двора и направил взгляд на окно второго этажа. Он выдавил из себя улыбку, скрывая свою вину.

Уилл осуждающе скрестил руки на груди.

Уильям-старший пожал плечами и направился к задней двери. Ладонью он упирался в колено, его нога не сгибалась. Уилл знал – дед так свыкся со старым ранением, что осторожный подъем по траве и песку был для него воскресной прогулкой.

Но не для Уилла. Всякий раз, когда Попс взбирался на холмик, это напоминало молодому мужчине обо всей боли, которую его деду пришлось испытать. Боли, которую хорошенькая брюнетка, постучавшая в их дверь, хотела снова заставить Попса пережить.

Будь его воля, Уилл заставил бы деда ходить только по гладким цементным дорожкам. Но Попс был упрямым человеком. Добрым, но упрямым. Он, похоже, даже не осознавал, что восьмидесятилетнее тело не может делать все так, как делало раньше. А плавание на лодке по утрам в полном одиночестве стояло во главе списка запрещенных для него дел.

Уилл принял душ и направился в кухню.

– Доброе утро, – приветствовал его Попс, когда Уилл спустился по лестнице.

Утренняя газета лежала на его стороне стола.

– Доброе утро, Попс.

Уилл прочитал заголовки, в то время как его дед поставил тарелку с яйцами, беконом и тостом рядом с газетой.

Очевидно желая избежать разговора, который наверняка ему не понравится, Попс постучал пальцем по газете.

– В эти выходные в городе будет много развлечений.

Он закатал рукава серой фланелевой рубашки, расправляя складки пальцами, согнутыми артритом. Потом вышел в дверь и спустя мгновение появился со стремянкой.

– Да? – Уилл посыпал перцем яйца и отправил кусок в рот. – Например?

Но он знал, к чему ведет этот разговор. Он смотрел на маневры деда со стремянкой под лампой, висевшей в кухне на потолке.

– В приюте для животных устраивают экскурсию.

Уилл хмыкнул.

– Тебе это может понравиться. Ты все время ходил на разные экскурсии.

Это было до того, как умерла бабушка и я перевез тебя сюда, – подумал Уилл.

– Нет, я сегодня не в настроении ходить на экскурсии.

– Это благотворительная экскурсия, чтобы собрать деньги на новые домики для животных.

Попс достал из шкафа лампочку.

– Очень жарко. – Уилл кивнул в сторону термометра, висевшего на кухонном окне. – Но, если хочешь, мы можем перевести им деньги… – Ответом стало молчание, и Уилл взглянул на Попса. – Или ты подумываешь взять себе какого-нибудь питомца?

Попс, похоже, задумался над этим предложением. Его брови высоко поднялись. Он направился к раковине.

– А ты хочешь питомца?

Уиллу было совсем не интересно убирать кошачью или собачью шерсть и постоянно заботиться о каком-то животном. Но если это сделает Попса счастливым, он согласен.

– Если ты хочешь.

Попс потер рукой подбородок.

Уилл попытался развить эту мысль:

– Может быть, очень весело брать с собой собаку на лодочные прогулки. И она составит тебе компанию, пока я на работе.

Попс кивнул.

– И еще перероет мой огород и съест нашу обувь.

Уилл рассмеялся.

– Я думаю, это делают только щенки.

Они оба отвергли эту идею с такой же скоростью, с какой только что одобрили ее.

Попс указал на раздел объявлений в газете.

– Ну вот, здесь еще есть купон на одноместный каяк в парке Ламантинов. Со скидкой в пять баксов. А я слышал, что ламантины поднялись выше по реке.

– Попс, я не хочу сегодня смотреть на ламантинов. – Это была старая проблема. Каждая суббота начиналась с этого разговора. Сегодня Уилл просто хотел побездельничать. Отдохнуть от работы и от всего прочего. Он уронил вилку на тарелку. – Почему ты не говоришь мне, отчего тебе так хочется избавиться от меня?

Васильковые глаза Попса стали грустными.