1987 Ночью на берегу Ясные звёзды, лучистые звёзды В речке находят утеху. Кружевом ряби подёрнуты воды, Сыплют серебряным смехом… Ясные звёзды садятся на волны И, разбиваясь на пары, В море любви уплывают безмолвно — Лёгок трепещущий парус. Алые звёзды и белые звёзды Душу с душою венчают. В час одинокий, торжественно-поздний, Грусть мою в волнах качают. Яркие звёзды тропой золотою Входят в речные пенаты. Незаходящею белой звездою Будешь всегда для меня ты. 27 апреля 1987 – 26 марта 2007 Вода в графине Спрятав лицо в лепестки ладоней, Женщина плачет навзрыд. Из родников – а их нет бездонней — Влага по пальцам бежит. Ах, узнать бы этих слёз причину, Ранили чьи-то слова? Вот перед нею стоит мужчина… Сникла его голова. Если б вода за стеклом графина Даме могла помочь, Все бы печали, все бы кручины Тут же умчались прочь. Но не коснётся рука стакана, Перед лицом дрожа. Кажется, этот мир окаянный Нынче познала душа… …Плачет вода за стеклом графина. Дама ушла давно… Грустно глядит стакан на мужчину, Смотрящего в окно… 11 февраля 1987 Кошка (Из Фазыла Хусни Дагларджи) Вверяя дверь щеколдам и ключам и прикрывая шторами окошко, одни лишь вдовы слышат по ночам по лестнице крадущуюся кошку. 1988 Пёрышки трепещут… Странная любовь у нас с тобою, всё не распогодится, гляди: редко-редко небо голубое, чаще – бесконечные дожди. Вот опять шальные ливни льются — засиять бы солнцу поутру. Почему никак не разойдутся эти тучи? – я не разберу. Знать, любовь, как птица, улетела и исчезла в туче дождевой. Кроме горстки перьев белых-белых, не осталось в сердце ничего. Вот опять шальные ливни льются — засиять бы солнцу поутру. И взлетают пёрышки, и бьются, и трепещут в сердце на ветру. 1987 Любовь в новом микрорайоне (Шутливое) В плену ли вьюги окажись, во мгле ли непроглядной — тебя найду, моя ты жизнь! — твердил я ненаглядной. В лесу ли будешь без огня, в далёкой ли пустыне — окликни шёпотом меня — и я приду, как ныне. …Средь новостроек я стою: к тебе пришёл, не робок. Но потерялся в том краю, средь «спичечных коробок». Зачем я хвастаться готов — наверно, по привычке? А оказался средь домов потерянною спичкой. – Ау! Ты где? – кричать хочу. Стоят «коробки» близко, глядят с усмешкой, как верчу я с адресом записку. 1986 Платье, говоришь… Завалена комната платьями — Ты всё примеряешь подряд. Смеёшься, оборки разгладила: – Идёт ли мне этот наряд? – Красавица! – ласково выдохну. В другой облеклась: – А теперь? И снова все платья раскиданы, И весело мне и тебе… Порхаешь по комнате бабочкой, И кружишься, как стрекоза, И зеркалу ты улыбаешься, И смотришь лукаво в глаза. Кокетка, о как соблазнительна Ты станом тугим, молодым. Отчаянно платья завидуют Сестрицам надетым своим. Хвала же тебя сотворившему! (Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, душа!) К лицу ли наряд, говоришь ты мне… — Ты и без него хороша. 27 мая 1988 Ах, барышня… Ах, барышня… Милая, жду тебя ночью во сне, Гуляй в нём свободно, расхаживай, красная девица. Мне только на это осталось, пожалуй, надеяться… Ах, барышня, милая, жду тебя ночью во сне. Ах, барышня, я не озябну, а коль задрожу, Совсем не от холода — солнцем любви наполняясь, На грудь твою голову, Если позволишь, склоняю… Ах, барышня, я не озябну, но всё ж задрожу. Приснись мне, прекрасная дева, С тюльпаном в руке… Тебя подниму я до самой лазури небесной, Потом искупаюсь с тобою в озёрах чудесных. Приснись мне, прекрасная дева, с тюльпаном в руке. Любезная барышня, Стань предо мной наяву… В часы сновидений меня каждый раз навещая, Возлюбленной стань, И блаженство блаженств обещая, Любезная барышня, стань предо мной наяву… Ах, милая барышня, Рядом будь ночью и днём! Но не опоздай, умоляю, ведь может случиться — Решишь ты однажды: Пора бы поэту присниться — И некому будет… …И явь не окажется сном. |
