Это какая-то завуалированная математическая формула? Жертва или сам преступник связаны с точной наукой?

Селиверстова неоново-желтым цветом выделила первое предположение и взялась за следующую расшифровку. Линейный шифр Хилла, основанный на линейной алгебре не подошел из-за тех же цифр и знаков. То же последовало и при подстановке с помощью шифровки Атбаш.

А1Z26 дала хоть что-то мало-мальски понятное: «81k17ыi5» преобразовалось в «undefined», что переводится как «не определено».

Что не определено? Что ты хотел донести до нас этим посланием?

Александра вспомнила о недавно купленной плитке шоколада, с улыбкой разорвала обертку и, жадно вонзившись в пористые кубики, продолжила разбираться с шифром.

А что, если использовать одновременно и английский и русский алфавит?

Но к ее огорчению, это не принесло ожидаемых результатов: снова ни одна из расшифровок не подошла. Селиверстова взяла новый лист, убрала цифры и знаки, предположив, что, возможно, к имеющимся буквам надо добавить недостающие и получилось следующее: Уыkihыiekыivуapakуikaexыйkв.

Вздохнув, принялась рассуждать: «Итак, попробую разделить этот… текст на части: русские буквы отдельно, английские отдельно. Получаю: «уыыеыарааехыйв» и «kihikivykyikk». И что мне это дает? Какие буквы тут могут быть пропущены?! Как найти ключ?!»

Она еще раз подставила уже новые значения в шифр Цезаря в надежде на изменения. Увы. Проделав те же манипуляции с остальными способами шифровки и, не добившись ровным счетом ничего, вернулась к попытке подстановки букв.

Спустя полтора часа мучений, трех выпитых кружек чая и съеденной плитки шоколада, Селиверстова отложила записи, понимая, что ей необходимо переключиться, и решила посмотреть на дело с шифром с другой стороны – со стороны свидетельских показаний.

Бык и дьявол – могут ли они подсказать мотив преступления, личность преступника или хоть как-то объяснить послание?

Насколько она знала, в сфере искусства дьявола чаще всего изображали рептилией или козлоподобным существом, как это, например, было с Мефистофелем. Так же козел считался одним из символов сатаны. Что касается перевоплощения в быка, то тут немаловажную роль сыграло телевидение.

Так о чем говорит маска? Преступник любит ужасы? Не знаком с мифологией?

Рингтон телефона заставил отвлечься. Хмурясь, она ответила:

– Селиверстова.

– Я уже освободился. Идем в пекарню?

Голос звонившего она прекрасно знала, и он принадлежал Дмитрию Соколову – частному детективу, работавшему на Главное управление по расследованию особо важных дел. Их знакомство состоялось чуть больше месяца назад во время ведения дела, связанного с маньяком по прозвищу «Собиратель». С тех пор каждый вторник они ходили в пекарню, а по субботам проводили время у него дома и чаще всего занимались тем, что мерились интеллектом. Занятие не самое романтичное, зато крайне эмоциональное.

– Я все еще тут и жду ответа.

– Дим, я занята.

– Могу помочь?

Селиверстова взяла в руки снимок:

– Зачем преступнику надевать на лицо маску дьявола-быка?

– Чтобы скрыть лицо.

– Гениально. Еще версии будут?

– А чем тебя моя не устраивает?

Она практически видела эту его самодовольную ухмылку и легко представляла смешинки в глазах. Они скакали туда-сюда, сообщая окружающим, что перед ними настоящий остряк.

– Это все, над чем тебе предстоит подумать или есть более сложные задачи?

Его голос не просто раздражал – бесил.

– Неизвестный шифр, – сухо произнесла Селиверстова.

– И гениальная Александра не в силах его разгадать?

– Гениальная Александра его безусловно разгадает, а теперь ей пора идти.

– Я завезу тебе парочку эклеров. Сахар для мозга просто необходим, – смешок.

Отключив связь, Селиверстова почувствовала, что готова убить Дмитрия за издевки и еще ей очень хотелось его… расцеловать – отношение к этому «крутому» детективу, как она поначалу иронично называла Соколова, было для нее самой непонятным, а вот мысль об эклерах известную сладкоежку приятно согревала. Она улыбнулась, затем удрученно взглянула на так и непонятое послание и вернулась к ноутбуку – читать основы криптологии.

Тем временем Иван рассматривал новую жертву.

– Ты опоздал, – хмуро произнес Рукавица, указал в сторону трупа и направился к какой-то старушке. Та сжимала в объятиях то ли крысу, то ли собаку.

– Труп замерзший, но это уже не гипотермия, – сообщил судмедэксперт, – смерть наступила от удушья.

Резников внимательно рассматривал лицо убитой: большой нос, квадратная челюсть, зеленые глаза. Внешней схожести с предыдущей жертвой не было. Никаких.

– Той девушке было не больше двадцати, – продолжил Павел, – здесь же перед нами зрелая женщина. Если бы не условия, в которых ее обнаружили и не показания свидетельницы… – замялся, – ладно, мое дело установить причину и время смерти, – он махнул рукой в сторону горки с одеждой, – Владимир Андреевич просил хорошенько все просмотреть. Он уверен, что преступник снова что-нибудь нам оставил.

Не сомневаясь в этом, Иван отошел от полузарытого в снегу трупа, сел на корточки, надел перчатки и принялся тщательно перебирать вещи: полушубок, вязаный шарф, меховая шапка, юбка, блузка, колготки, сапоги на сплошной подошве. Потер лицо – снова ничего схожего с предыдущим случаем: совершенно разные вещи, за исключением красного шарфа. Но это может быть и совпадением, хотя Пуля бы сказала, что в такие совпадения не верит. Он подумал, что она бы без труда определила оттенок. Это у него цвета делились на обычные «радужные», а так же черный, белый и коричневый, а у нее все обстояло значительно серьезнее и то, что сейчас для него было красным могло оказаться каким-нибудь оттенком неспелой вишни. Резников решил обязательно показать фотографию Селиверстовой, щелкнул мобильником и продолжил обследовать одежду жертвы.

Как он и думал: документов не было, а в нагрудном кармашке блузки покоилось новое послание. Надежда на то, что эта записка как-то поможет разобраться с предыдущей растаяла так же моментально, как снежинка, упавшая на теплую ладонь, стоило криминалисту пройтись по содержанию:

«Z№е71<ihak7zeeу<i8а3ь,№117ы…1№I7rаpaki,x31peke№ыеukapa,rаrуr1шripa7ky:iki8ex№ый[1k1в.3arie:eukapa.»

Иван чертыхнулся про себя, убрал бумажку в портфель и тут заметил глянцевый уголок, торчащий из-под снега. А ведь из-за своей невнимательности он мог его упустить! Снова чертыхнулся и стал пальцами раскапывать находку. Фото – еще одна подсказка от убийцы. Про себя криминалист подумал, что с такими посланиями они будут искать преступника столетие, а то и больше. Неизвестный играл с полицией в какую-то игру и однозначно на шаг опережал. Ну вот что означает снимок с лисицей?! У Резникова не было ни единой идеи.

Раздосадованный Иван еще раз проверил вещи и поднялся, потирая затекшие ноги. В надежде обнаружить улики, прошелся несколько раз по периметру, но как назло следов была уйма и найти среди них те, что могли принадлежать убийце, не представляло возможности, зато к всеобщей удаче следы шин имелись в едином экземпляре и вели к дороге в сторону гипермаркета «Карусель». К дороге, усеянной камерами.

«Испугалась, Рыж?»

Эти слова преследовали ее всю дорогу, а едва Василиса оказалась в квартире – тяжким грузом обрушились на плечи. Необъяснимое чувство страха змеиными кольцами обвивало изнутри, заставляя вспомнить один страшный момент из детства. Момент, о котором она никогда никому не рассказывала. Даже маме.

Ей было одиннадцать, и она возвращалась со школы, когда тот человек вышел из машины и направился к ней. Он представился другом отца, протянул руку и сказал: «Пойдем со мной, Рыж, увидишься с папой».

Если бы маленькой Василисе мама утром не сказала, что папа вернется не раньше, чем через месяц, то человек вполне мог бы увезти ее с собой. Позднее она много раз думала о том дне – о том, что могло случиться, и зачем она могла понадобиться человеку, назвавшему ее Рыж. Впечатлительная девочка представляла того невысокого дядю с доброй улыбкой людоедом. По ночам он пробирался к ней в сон и пытался укусить. Это уже позднее Василиса поняла, что людоедов не существует, но страх перед образом того человека не пропадал еще долгие годы.