– Если бы  я знал, как рождается новая жизнь, то, наверное, никогда бы  этого не делал.

– Почему? – изумился  Вейс, на секунду отрываясь от своего монитора.

– Эх, тебе не понять, – взмахнул тот рукой, но все же продолжил, –  куда ни посмотри –  везде одно и  то же. Лед и густая масса  иголок. Откуда здесь взяться  чему-то подобному нам или еще чему-то. Становится действительно страшно от этого. Как в такой ситуации может возникнуть жизнь?

– Ладно, не забивай голову пустяками, – отмахнулся Beйс  и снова занялся своими  делами.

– Это не пустяки, – скромно заметил командир, вовлекшись в их разговор, – это действительно страшно. Из  моллюск –  животворящее существо. А из него – что-то подобное нам самим. Это ведь не сказка, а научная связь веков.

– Да, – согласился Арт, ведущий  корабль пилот, – мне приходилось многое  видеть, но чтобы пытаться самому зародить что-то – этого, увы, не было.

– Ладно, поговорим потом, – кратко заметил Основной, – давайте менять место упругого взрыва.

И снова корабль  уходил  от Земли, оставляя за собой часть какого-то груза, принадлежащего только  ему и больше никому другому.

И снова звучали взрывы, и падали на поверхность ракеты. Но этого еще было недостаточно, чтобы возродить эту искомую давно всеми жизнь. Потому, они  трудились до конца своих сил, и вот, наконец, Основной объявил отдых.

– Все. На сегодня достаточно. Отдых и восстановление сил. Завтра продолжим. Дежурить  буду я. Корабль в безопасной зоне. Постарайтесь хорошо отдохнуть.

Экипаж разошелся, а Э-Клерк, обложившись бумагами, занялся кое-какими  расчетами.

Было произведено двенадцать взрывов, из которых три соответствовали обычному планетному извержению. То есть, сила встряски была примерно равна силе мощности самого ядра планеты.

Это давало некоторое преимущество в том, что на протяжении ближайших месяцев их работы, извержения не будут беспокоить. Ядро было успокоено. Конечно, не навечно, но им хватит.

Ледовая масса была расколота на две части по окружности. Одна из них так и оставалась застывшей, другая – понемногу отходила  в сторону зa счет огромной  своей массы и  обводнения ее краев. Вода в истоках взрывов  достигала  температуры  кипения.

Это то и  давало возможность отслоению огромного по  своему масштабу ледового покрытия.

Но радоваться пока было рано. Пройдут годы  и годы, пока эта часть  полностью отойдет от материкового накопления  и распространит водяную массу.

К тому же, необходимо  сделать и основную реофронтацию, то есть возможность  радиоопыления грунтовых слоев за счет внутренних соединений или внутригрунтовых  коммуникаций.

На это потребуется  тоже время и опять взрывы, ибо от них сейчас зависело будущее всей  живой укомплектованности  планеты.

Основной знал, что мощные потоки бурлящей под ним воды к завтрашнему утру отнесут эти огромные льды  километров на пять-шесть, что затруднит немного  работу по отысканию следов их действия, но не это было  самое страшное.

Пугало и озабочивало то, что до сих  пор их связь не была налажена. Решение, принятое ими сегодня утром, было, конечно, правильным. Но согласятся ли там –  дома, на это переселение или укажут на другие поиски – он не знал. Хотя, по его мнению, чего искать, если под ногами уже есть что-то.

И не беда, что  нет чего-то особенного. Пока они сюда возвратятся  вновь – жизнь немного завяжется и хоть чуток расцветет.

– Ну, да ладно, – тихо произнес он самому  себе, – будет  видно. Утро вечера  мудренее. Хотя, какое к черту тут утро. Какие-то жалкие проблески  оранжево-красного цвета. Вот, когда они доберутся до другого полюса, вот тогда и загорится настоящее утро.

Командир тяжело вздохнул, прикидывая  на завтра объем работы и снова погрузился в расчеты.

Корабль стоял или висел, а  время шло и работало  уже на будущее поколение первопроходцев.

Экзотермическая  зона сейчас обретала  свою первоначальную  уверенность, а грунтовые слои обретали первую свежесть наносного тепла. Вскоре должна была зародиться первая жизнь, но до этого предстояло еще очень многое.

Утро, если это было, вообще, утро, начиналось, как и всегда. Небольшая  разминка, душ под обтекающими слоями воды,  легкий космический завтрак и уборка всех помещений,  занимаемых для отдыха. После всего этого, как и обычно, все собрались в кают-компании,

– Хороший день, – поздоровались и одновременно пожелали члены экипажа  друг другу и расселись в креслах вокруг небольшого округлого стола.

Командир, не спавший весь этот отрезок времени, взял слово.

– Сейчас, передислоцируем свои усилия на северо-восток. Начнем с самой оконечности. Необходимо абсолютно отрезать материк от огромного количества  ледовой массы. Взрывы будем  проводить энергией  верхнего  порядка. Перемонтируйте блоки управления  наземным оборудованием и обезопасьте себя лично от проникновения любого вида иммунопоглотителя. Взрывы назначаю на 12 часов  по  нашему расписанию. Все. Сейчас время на подготовку и транспортировку необходимого материала. Да, чуть не забыл, надо собрать абсолютные  отсеки  наших пусковых установок. Они там, внизу. Обнаружение и вытягивание будем производить  электрошоковым дистибулятором. После  этого, можно удаляться к северным широтам. Меня поднять  за час до назначенного мною срока. Возлагаю это на тебя, Август. У тебя это очень хорошо получается.

– Есть, командир,  –  кратко ответил тот, кивком головы дополняя сказанное.

– Bce. Зa работу и не забудьте выключить бортовую сигнализацию по  уходу. Днем она не нужна.

Сказав это, Основной двинулся в свой отсек, а остальные принялись за  дела.

Спустя три  часа основные работы по подготовке были закончены, и  Август  подошел  к командиру.

– Уже, –  сонно произнес тот, едва-едва приоткрывая глаза.

– К  сожалению, да, –  с  сочувствием произнес улыбающийся радист, понимая, как это  тяжело вставать с не  отдохнувшей до конца головой.

– Хорошо, иди, я сейчас, – распорядился Э-Клерк, растягиваясь на своей постели, если так можно назвать то, где он отдыхал..

Август кивнул головой и вышел. Основной полежал еще минуты две, а затем, резко встряхнув головой, поднялся и встал.

– Да, трудный денек, – выговорил он, – но ничего, проживем и этот, – и   Э-Клерк  двинулся к своему умывальнику, располагающемуся рядом в  соседнем отсеке.

– Командир, все готово к работе, – доложил бортинженер, находящийся  у своего рабочего пульта.

– Хорошо, – ответил Э-Клерк, – давайте, подходите к месту первого испытания.

Звездолет немного накренился влево и ушел в сторону точки, намеченной  на параметрической доске. Спустя несколько минут он уже был на месте.

– Ну что. С богом, как говорят, – улыбнулся Основной, вспоминая давно  забытые ими  слова, но все же остававшиеся, как  какая-то традиционная  уверенность в своей  правоте.

– Пуск  системы аэродинамического взлета, -

четко  прозвучала команда.

– Есть, пуск системы аэродинамического взлета, – повторил голос бортинженера.

– Ввести  данные в   радиопеленговую сеть.

– Есть, ввести данные в радиопеленговую сеть, – сухо отозвался радист.

– Ввести диоптрическую единицу нормирования подачи траектории полета  пусковой  установки

– Есть, ввести диоптрическую единицу ПУ, – отвечал голос пилота.

– Слабое торможение пусковых механизмов.

– Есть, слабое торможение  ПМ.

– Взвинчивание генератора до максимума напряжения…

Команды звучали одна за другой, отображаясь на действиях и лицах тех, кто в них принимал  самое живое участие. Наконец от корабля отделилась несущая часть, и спустя несколько секунд последовал огромной силы взрыв. По крайней мере, так казалось со стороны звездолета.

Льды вздрогнули и обрушились сами  на себя. Взрыв продержался несколько  минут. Наконец, все стихло и улеглось. На месте образовалась огромная зияющая дыра, в которую стекала мутноватая жидкость.