Рабочая сумка соскальзывает с плеча, когда я вхожу в квартиру, пытаясь решить, злюсь ли я, боюсь или просто расстроена. Думаю, могло быть и хуже: мы с Коди могли быть дома, они могли забрать все, они могли ждать меня здесь. Мой первый инстинкт-это работа оппортунистов, ищущих деньги или таблетки, все, что стоит продать. Но что-то в глубине души подсказывает мне обратное.

Кто врывается в квартиру в этом многоквартирном доме, а затем не берет ничего, кроме DVD-плеера?

Холодный сквозняк врывается в открытую входную дверь, и, вздыхая, я думаю, что лучше найти что-нибудь, чтобы держать ее закрытой, так как замок полностью сломан. Немного прибравшись, я возвращаюсь в коридор в поисках чего-нибудь, что удержит дверь. Только тогда я замечаю, что маленький бельевой шкаф открыт. Мой желудок скручивает, когда я тянусь к тому месту, где хранились подарки Коди на день рождения. Внезапно дрожа, я вытаскиваю сложенные полотенца и простыни, за которыми у меня было все спрятано, и это похоже на то, как всё падает на дно.

Они исчезли—кроссовки, настольная игра, одежда, все.

Я прижимаю руку ко рту, чувствуя слезы на глазах. Мой кулак сжимается, когда я глотаю злые слезы.

Это моя вина.

Это послание. Невысказанное напоминание, что я принадлежу Маркусу, что независимо от того, насколько я думаю, что могу уйти, он владеет мной. Потому что это просто вкус того, на что он способен. Это ерунда. Это просто предупреждение.

Он знает, куда ударить, чтобы было больно. Что взять от меня, что будет значить больше всего.

Я не понимаю, что набрала его номер, пока он не отвечает.

— Скарлет?

Звук его голоса разбивает что-то глубоко внутри меня, что-то, что пробивается сквозь гнев и вину, и горячие слезы начинают катиться по моим щекам.

— Алло?

— Кто-то вломился, — выдыхаю я сквозь слезы.

— Что—отвали, Райли—ты в порядке?

—Я в порядке, они просто все испортили, сломали несколько вещей, но они забрали, —мой голос дрожит, выдавая тихие слезы, — Они забрали все его подарки, Джастин. Они забрали грузовик, одежду, все. Завтра у него день рождения.

— Шшш, Скарлет. Пожалуйста, не плачь, — его голос слегка дрожит. — Пожалуйста.

— Я просто—я не знаю, что делать.

Джастин глубоко вздыхает. — Ты можешь запереть дверь?

— Нет, дерево вокруг двери сломано, замок сломан, — я яростно вытираю щеки. — Я, наверное, смогу что-нибудь подсунуть под дверь.

— Нет. Блять. Этого будет недостаточно.

Он замолкает на мгновение, и мне приходится сморгнуть слезы, которые текут быстрее, капая на подбородок и шею, я чувствую, как они исчезают в вырезе моей рубашки.

— В ящике рядом с входной дверью есть ключ, — тихо говорит Джастин.

Я смотрю на свою крошечную тумбочку, ящик открыт, его содержимое рассыпано по полу. — В моем ящике?

Некоторое время он молчит. — Это от моего дома.

— Здесь есть ключ от твоего дома?

— Да. Серебряный. Я все время забывал свой.

Я наклоняюсь, скользя пальцами по содержимому ящика. Ключ совершенно новый, серебряный и блестящий. — Я нашла его.

— Иди ко мне. Я хочу, чтобы ты заперла дверь и никому не открывала.

— Но-

— Если ты этого не сделаешь, Скарлет, клянусь Богом, я сейчас же вернусь и сам тебя туда посажу, — тон его голоса говорит мне, что он серьезен, и на мгновение я задаюсь вопросом, поможет ли его присутствие здесь. Мне нужно на кого-то опереться.

— Нет, не надо. Не приходи сюда, — мне не нужно втягивать другого человека в мою запутанную жизнь. — Ты уверен, что я могу это сделать?

— Да. Просто…

Он вздыхает, и я представляю, как его руки сжимаются в волосах, а между бровями образуется складочка.

— Что?

— Ничего. Просто оставайся на линии, пока не окажешься внутри.

Он терпеливо ждет, пока я роюсь в поисках одежды для сна и зубной щетки. Я чувствую себя странно, оставив свою квартиру нараспашку. Но в самом деле, что плохого может случиться в пять часов утра с квартирой, которая уже перевернута?

Квартира Джастина почти пуста и, если это вообще возможно, меньше моей. Крошечная мини-кухня открывается в одну гостиную с одной спальней и ванной комнатой в задней части. Есть стол и стулья, телевизор и кровать на полу под окном. Вот так.

— Я внутри, — шепчу я, чувствуя себя странно, впервые стоя в его квартире, когда он так далеко.

— Запри дверь, — он ждет, пока я поверну замок и задвину засов. — Я вернусь поздно вечером, — тихо говорит он. — Оставайся у меня сколько захочешь, ладно?

— Спасибо тебе.

Он снова помолчал. — Скарлет?

— Да?

Он снова вздыхает, долгий вздох, полный невысказанных слов. — Скоро увидимся.

— Окей.

Его спальня проста, голые стены, за исключением нескольких эскизов, прикрепленных к одной стене, и матрас с белыми простынями, которые выглядят чистыми, но неубранными. Усталая до костей, истощенная энергией, я падаю на матрас, удивляясь, что он мягкий и удобный. Дрожащими руками я открываю телефон и набираю номер.

Телефон звонит один раз перед переключением на голосовую почту.

— Маркус, это Скарлет, — шепчу я, стараясь не показать дрожь в голосе. — Просто скажи мне, где и я буду там.

Повесив трубку, я бросаю телефон на пол и снимаю свитер. Он присоединяется к моему телефону на полу рядом, но как только я собираюсь переодеться в пижаму, я замечаю серую футболку, лежащую в кровати. Я спорю об этом целую секунду, прежде чем поднять её и надеть. Хлопок потертый и мягкий, а простыни чистые, пропитанные запахом Джастина. Прижимая их к подбородку и зарываясь в них лицом, я наполняюсь его запахом, тем знакомым, успокаивающим запахом.

Я закрываю глаза, картина моей квартиры выжжена в глубине моих век. Как бы я ни была измучена, как бы я ни старалась, сон не приходит.

========== Chapter Sixteen ==========

Скарлет

Мои глаза опухли от слёз, виски больно пульсируют. В сочетании с беспокойным сном мне требуется мгновение дезориентированного моргания, чтобы вспомнить, где я. Теплые простыни, пахнущие Джастином, говорят мне, что я в его постели, и боль в голове напоминает мне, почему.

Я тянусь через матрас за телефоном, читая сообщение, которое пришло сразу после того, как я, наконец, заснула. Это адрес пентхауса. Я должна быть там в четверг, в девять.

Пульсация в голове на мгновение усиливается, когда я думаю о том, что это значит.

Миллион оправданий проносится у меня в голове. Нужно придумать, что сказать Маркусу, сказать, что я передумала.

Я заболела.

Коди заболел.

Смерть родственника.

Но что бы я ни придумала, конечный результат один и тот же. Он знает, где я живу, где работаю по будням, знает о Коди и бог знает о чем еще. Я понятия не имею, как много он знает о моей жизни и миллионах способов ее разрушить. Исчезновение Лии и синяки на моем плече, — это лишь пример того, что он мог со мной сделать. Взлом ко мне в квартиру — это только начало.

Я сжимаю челюсти, пытаясь сдержать слезы.

Отбросив телефон в сторону, я оглядываюсь вокруг, рассматривая минимальные детали спальни Джастина: матрас на полу, комод, прижатый к дальней стене, его краска местами облупилась и стерлась. Я представляю, как он лежит тут, где я, его длинные ноги под теми же простынями, что и мои, его голова спит на той же подушке.

На комоде валяются обертки от жвачки, мелочь, квитанции и другие вещи, которые, обычно, лежат в карманах джинсов или курток. В углу зеркала висит серебряная цепь, толстая и тяжелая, с простым крестом. Я провожу пальцем по его гладкой поверхности, прежде чем позволить ему упасть обратно к зеркалу. Моя рука задерживается на ручке ящика, но вместо этого я сжимаю губы, подавляя желание углубиться в тайну Джастина.

Босиком я прокрадываюсь в ванную, где нахожу еще кусочки головоломки. Машинки для стрижки волос, мыло, жидкость для полоскания рта, лосьон после бритья, последний из которых я открываю, чтобы понюхать, сразу чувствуя себя удовлетворенной.