Так Света вошла в мою жизнь, став для меня лучшей подругой, стирающей грань между богатством и бедностью. Никто из нас не знал, с каким тяжким испытанием столкнет нас жизнь через несколько лет, и кто первым проломит первую трещину крепкой дружбы…

Глава 2

Я открываю глаза, не понимая несколько мгновений где нахожусь. Вся сжимаюсь, прислушиваясь к посторонним звукам. Тишина. Легонько опускаю руки, с радостью встречая их свободу. Какое это безграничное счастье проснуться не связанной…  Часы пробивают восемь утра, пора убираться отсюда.

            Могу ли я бросить все вот так? Нужно ли хоть с кем-то увидеться на прощанье? В голову приходит первая мысль – Света. Не моя предательница мать. Я сжимаю челюсти, подавляя плохие воспоминания, и выскальзываю из-под одеяла.

Всего два коротких гудка и подруга берёт трубку. Мы договариваемся о встрече в кафе, расположенном недалеко от отеля. Оказывается, мои поиски начались ещё в шесть часов утра. Света не спала, переживая за меня. Услышать её голос спустя почти три месяца было здорово. Это придаёт мне сил, а на душе становится спокойнее. Я должна рассказать о своих планах, услышать слова поддержки, чтобы не было так страшно бежать в неизвестность.

      Но когда мы встречаемся, я вынуждена отложить свой грандиозный рассказ о побеге из ада. Света бледна, её серые большие глаза кажутся припухшими от слез. Неужели она так сильно переживает за меня?

– Что с тобой? – испуганно спрашиваю я, садясь за столик.

      Света смотрит на меня потерянным и испуганным взглядом, затем шепчет сквозь слезы:

– Я беременна.

      Что? – хочется крикнуть мне, но я сдерживаюсь, понимая, что от меня ждут не такой реакции.

– Какой срок? – тихо спрашиваю я.

– Около двух месяцев…

– Отец Кирилл?

      Света вытирает слезы и слабо кивает.

– Кто ещё знает?

– Мои родители и его… Я давно хотела тебе сказать, но ты пропала…

– До сих пор не верю, что мне удалось сбежать, прости. Что ты будешь делать?

– Я не знаю… – Света закрывает лицо руками. – Отец настаивает на аборте, а врачи говорят, что если я его сделаю, то есть вероятность бесплодия.

– Что говорит Кирилл?

– Он не готов стать отцом! – Света не выдерживает и ревёт навзрыд.

– Подонок… – ругаюсь я.

      К нашему столику подходит официант, наливает стакан воды и снова исчезает.

– Папа говорит, что мы уедем из города. Надолго… – плачет Света, – Он говорит, я опозорила его перед всем обществом и нам нужно начать новую жизнь!

– Это не так, – пытаюсь успокоить я подругу. – На самом деле он просто зол на тебя, не каждый день узнаешь, что любимая дочь ждет ребёнка вне брака.

– Но я готова сделать аборт! Практически каждую девушку предупреждают о возможных последствиях, и я не хочу из-за этого ломать свою жизнь! Я не могу становиться матерью в восемнадцать лет! Нет образования, нет мужа, нет любви!

– Любовь ты можешь найти и потом… – осторожно замечаю я.

– Да кому я нужна с этой обузой!

– Почему врачи ставят такой диагноз?

– Говорят анализы крови плохие, ещё что-то про тонкие стенки матки, – вспоминает Света.

– Ты хоть понимаешь, это твой будущий ребенок. Это может быть милая маленькая Светочка…

– Прекрати! – обрывает меня подруга, соскочив со стула. – Это всего лишь зародыш, это ещё не ребенок.

– Прости, я поддержу любое твое решение, но только не это. – Сухо отвечаю я.

– А как бы ты поступила на моем месте? Ты ещё младше меня! Представь, если на моем месте сидела бы ты! Если бы забеременела, смогла бы любить этого ребёнка после всего?

– Но ты не ненавидишь Кирилла…

– Да, но он бросил меня, как только узнал о беременности, хорош папаша моей маленькой Светочки?

            Молчание. Мы долго смотрим друг другу в глаза. Такого ещё не случалось, всегда был какой-нибудь выход, но почему такой жестокий? Неужели, становясь старше, нам придется сталкиваться с непреодолимыми проблемами, и кардинально менять свою жизнь.

– Когда ты собираешься уехать? – спрашиваю я.

– Завтра утром. Меня будут оперировать в лучшей гинекологической клинике. Как только отец закончит здесь свои дела, он присоединится ко мне и матери.

– Возьми меня с собой.

            Света замирает, удивленно хлопая глазами.

– Ты серьезно?

            Я утвердительно киваю.

– Деньги на билет я дам. Его мать подкинула мне приличную сумму, лишь бы не видеть в своем доме. Проблемой остается только покупка билета несовершеннолетней девочке.

            Света недоверчиво протягивает:

– Ты готова сбежать в другой город, бросить мать, отказаться от мечты, лишь бы не быть с ним?

– Я могу осуществить свою мечту за пределами этого города. Со всем остальным я как-нибудь справлюсь.

            Света долгое время смотрит на меня хмурым взглядом, обдумывая мою просьбу. Наконец она слабо улыбается и кивает. Мы обе понимаем, что начнём новую жизнь, и нам нравится идея делать это вместе. Света обещает достать ещё один билет на самолет, когда я отдаю ей деньги. Предстоит только уговорить администрацию отеля разрешить мне остаться на ещё одну ночь.

            Это оказалось не обязательным. Вчерашний разговор молодого человека с администрацией в корне меняет их отношение ко мне. Капельдинер с улыбкой в тридцать три зуба записывает меня ещё на один день и вручает ключ от номера. Я едва сдерживаюсь от ехидства и не говорю парочку колкостей за вчерашнее унижение. Весь оставшийся вечер я провожу в холле, в самом незаметном тихом уголочке. Ожидаю ещё раз встретить того удивительного парня, хоть и не понимаю для чего мне это нужно. Вечер наступает, глаза продолжают устало смотреть на вход, но увидеть его в тот последний день в городе мне так и не удаётся. А ранним утром я, Света и её мать мчимся на роскошном «Ауди» до аэропорта. Никто почти не разговаривает. Мне совершенно наплевать в какой город мы едем. Главное мы обе светимся надеждой и каждая –  своей.

            В огромном, переполненном людьми аэропорту мне наконец-то становится страшно. Я понимаю, что еду в неизвестность, мне остаётся только верить в удачу. Работники аэропорта крайне любезны, забирают наш багаж и приглашают пройти таможенный контроль. Полёт бизнес классом. Все ускоренно и любезно до тошноты. Света и Екатерина Дмитриевна даже не замечают тех людей, что ожидают бесконечную очередь у другого входа. Мне становится не по себе. Деньги действительно решают многое в обществе. Если ты можешь заплатить за билет в три раза дороже, то тебя пустят в самолёт через другой вход с фанфарами, если нет – томись в очереди вечность. Я задумываюсь, а что в действительности думают люди, которые сейчас мило улыбаются нам при любом взгляде? Завидуют или жалеют? Зачем мать так рвётся в мир, где всё фальшиво: улыбки, любезное внимание, любые разговоры, уважение, и даже любовь…

– Катя!

      Я машинально перевожу взгляд на тянувшуюся ко мне через толпу женщину и замираю от неожиданности. Ко мне рвётся родная мать, казалось бы, преодолевая непреодолимое. Её красивое лицо красное от слёз. Она смотрит на меня несчастными глазами, поражённая горем. Даже когда умер отец, я не видела на её лице подобного взгляда.

– Катя, милая, куда ты собралась? Давай вернемся домой и спокойно поговорим! Тебя ищут повсюду, а ты ту глупостями занимаешься.

      Я не отвечаю, продолжая стоять как вкопанная. Как Фелиция нашла меня? Что если она здесь с ним? Нет, она стоит одна, протягивая ко мне руки, стараясь привлечь меня к себе. Я не чувствую жалости или сомнения. Только ненависть и презрение. Это страшно осознавать, да и осознаю ли я? Не в силах простить предательство я смотрю на маму, как на совершенно чужого человека. Быстро отвернувшись, я спешу за Светой и её матерью, которые уже проходят через контроль.

– Катя! – В ужасе кричит мать. Добрая половина собравшихся в очереди людей любопытно оборачиваются. – Катя, немедленно стой! Слышишь?