Я тяжело вздохнула и откинулась на мягкую кровать.

— Ладно, мы оставим Вас. Вам следует отдохнуть, — мягко сказал директор и взглядом приказал всем выходить.

Из последних сил привстала и схватила черную мантию, умоляюще заглянув в такие же черные глаза. Фигура остановилась, взмахом показывая всем идти без него. Удивление плескалась в глазах каждого, но мне было все равно.

— Вы что-то хотели? — резко, холодно, больно.

Мне было больно от этого избегания, холодности. Конечно, я в глубине души осознавала, что это глупо, но… тяжело сглотнула.

— Вы обманули меня… Этот учебник… Он Ваш.

— Вы и не спрашивали чей он, — он в удивлении приподнял брови, — да, он мой. Откуда же в Вашей пустой головушке поселилась столь позднее заключение? — высокомерие пропитала каждую нотку его голоса.

— Отец сказал… Но почему «принц»?

— Это фамилия моей матери, — он грустно перевел взгляд в сторону затемненного и грязного окна. Дымка задумчивости и воспоминаний заволокла черноту взора.

Тяжелое молчание повисло в воздухе, разбавляемое моими вздохами. Насмелившись, я прошептала:

— Это все из-за того что я…

— Нет. — Отрезал он.

— Тогда почему? Снегг… Прошу. У меня сегодня день рождения и мне положено одно желание. А Вам положено его исполнить. Я хочу знать, — вложив всю строгость и настойчивость в голос, с вызовом заглянула ему в глаза цвета ночного неба. Пораженный такой наглостью, он с любопытством рассматривал меня и тихо, растягивая каждое слово, начал:

— Потому что я угроза для Вас.

— Но почему?

— Вы говорили ответить только на один вопрос.

— Северус! — я вцепилась в бледную кисть руки. Слезы навернулись на глаза, а чувство опустошения клокотало на душе.

— Мисс Слизнорт, Вам необходимо отдохнуть, — его губы плотно сжались и он снова попытался вырваться из моей хватки. Но я лишь сильнее сжала его кисть.

— Так скажите мне, черт возьми, в чем дело? — меня раздражало это хождение по кругу, и я гневно разжала хватку рук. Пристав с кровати с силой взбила подушку, подкладывая ее под спину и скрещивая руки на груди. Каждая мышца ныла от этого действия, но под действием адреналина я совершенно не чувствовала боли.

— Вы хотите знать? — похоже, мой гнев передался и ему, но в данный момент я этого и хотела, — Да в том, что Темный Лорд может этим воспользоваться, узнай он, что я провожу с Вами так много времени. Сегодняшний случай Вас, несносная девчонка, ничему не научил?

— А Вас он ничему не научил? — я с вызовом посмотрела ему в глаза, — Или Вы только и можете, как сбегать в трудную минуту?

Он резко бросился вперед и приблизил свое уставшее, бледное лицо к моему.

— Не. Смейте. Так. Говорить, — отчеканил каждое слово, а я лишь удовлетворенно вдыхала запах цитрусов.

— Так докажите это, — шепотом выдохнула и слегка затряслась от такой близости. Он изучающе окинул меня взглядом, приближая лицо настолько близко, что я губами чувствовала его слова и дыхание.

— Чего Вы добиваетесь?

— Чтобы Вы перестали отдаляться.

— Так будет лучше для Вас! Понимаете, что так в опасности будем мы…

— Мы и так оба в опасности. Проше, хватит убегать. Я сама решу, что лучше для меня, — перебила его и почувствовала, как холодная рука легла мне на щеку. От этого действия все слова выветрились из головы.

— Хорошо. — Холод пропал, и я открыла глаза, увидев, что в комнате больше никого нет.

========== Глава 17. ==========

На рождественских каникулах в доме царил хаос. Уизли слетелись на праздники всей семьей сюда, и веселый смех разносился с разных сторон. Я сидела на диване и смеялась, запрокинув голову над Фредом, который съев конфету, трубил слоном. К сожалению, мне мои метаморфозы с телом так и не удавались.

— А теперь я, тихо все, — закричал Джордж и положил в рот розовую конфету. Пошевелив губами, он издал стрекот кузнечика, а его брови бегали вместе с движениями губ. Налив еще сладкого сливочного пива в бокал, я отпила.

— У Вас усики, мадам, — я улыбнулась и вытерла рукавом кофты белую пену.

Профессор Снегг похоже неправильно понял мою просьбу не отдаляться, поэтому, каждую неделю навещал меня с кипами бумаг и склянками. Наши препирательства были неотъемлемой частью проверки выполнения моего задания: то чернила не те, то не так порезала. Но, несмотря на это он с благодарностью, пусть и в своей колкой манере, принимал все.

Я как всегда сидела на подоконнике. Моя нежная, светлая кожа покрылась мурашками от холодного, слегка приоткрытого окна. От написания, меня отвлек клочок бумаги, который торчал в створке и шелестел на ветру. Услышав резкий хлопок двери, я быстро запихала полученный листок под матрац и ожидающе посмотрела на разгневанное лицо вошедшего.

— Вы валите моего лучшего ученика! — возмущался Снегг и потряс пергаментом около моего лица.

— Ничего не знаю, — я вырвала листок из его рук, чтобы посмотреть имя жертвы. Закатив глаза на чернильную подпись, цокнула языком. Он приподнял брови, ожидая объяснений.

— Тогда я Мастер Зелий, если Драко Малфой написал хотя бы на удовлетворительно, — скрестила руки на груди.

— Он написал минимум на отлично, — медленно отчеканил профессор.

— Да Вы что? — я оскалилась, обнажая белые, маленькие зубы.

— Вы субъективно мыслите, Слизнорт.

— Не переносите на меня свое восприятие. Это не я постоянно снимаю очки с других факультетов за отстаивание своего мнения, — я спрыгнула с подоконника и быстро прошла к столу, залезая на него и сцепляя руки вместе, насмешливо смотря на профессора.

— Слизнорт, вы наглая, безответственная, легкомысленная…

— Высокомерная, — перебивая его, вставила я, подняв указательный палец вверх.

— Высокомерная девчонка, — выделяя каждое слово, проговорил он.

— А баллы снимете? Ой, я забыла, что уже не учусь! И благодарю за столь лестный отзыв, сэр, — я хитро сощурила глаза и улыбнулась. От этих действий мужчина впал в ступор. Медленно открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на песок, он пытался собрать крупицы своего оправдания вместе. Махнув рукой, профессор подошел ближе, встав около меня.

— Вам кто-нибудь говорил, что у Вас слишком острый язык?

— Постоянно. А Вам?

— Хм… Дамблдор считается?

Он лишь слегка поднял уголки губ. Я прыснула, представляя седого мага, который корчится в мучениях от колких, спокойных замечаний профессора.

— Как Вы себя чувствуете?

— Довольно приемлемо, — ответила я. Заметив тоску и грусть в глазах, я решила немного поиграть в клоуна. Сжав губы в трубочку, нахмурив глаза, выпрямив спину и поставив руки на колени, я торжественным голосом проговорила:

— Сэр, должна признать и преклонить голову в знак Вашего превосходства в колкости, — я склонила голову в знак почтения, от чего мои каштановые волосы опустились на колени. Заметив его недоумение в ухмылку пояснила, — Ваши препирательства с Сириусом.

Он закатил глаза, но я-то заметила легкую улыбку превосходства. Хорошо, продолжим.

— А если серьезно, то поаккуратней с ним.

— Надо же, Вы переживаете, — он оперся рукой о стол, — Этот блохастик сам напрашивается.

— Не так уж и много у него блох! — смех рвался наружу, но я сдерживалась.

— Много. Поверьте мне на слово.

— Вы Хагрида замещаете, что у Вас такие познания в области магических существ, — уже задыхалась и сотрясалась от смеха.

— К сожалению, я не вписываюсь в эту должность.

— Зелье роста поможет Вам, — он посмотрел мне в глаза и заправил каштановую прядь за ухо, — Я в вас верю.

Его лицо стало серьезным, а глаза странно блеснули.

— Я верю в Вас не только в этом — шепотом сказала я. Честно, сама не понимала, к чему это говорю, но что-то внутри подсказывало, что ему это надо было услышать. Его глаза были холодны, но где-то в глубине теплая искорка показалась в них.

— Я думаю, что Вам необходимо разучить некоторые заклинания, — сощурившись он подошел ближе, — раз на Вас идет охота, птичка Вы наша.