– Наконец-то, – выдохнул главный «силовик», едва завидев нас с Володькой. – Расступитесь, скоты, дайте дорогу!

Толпа послушно раздвинулась, вжавшись в стены и без того узкого коридора. Мы прошли мимо десятков глаз, вопросительно смотревших на нас. Так и хотелось им всем сказать: «Люди, да что вы хотите-то от меня? Я и сам пока ничегошеньки не знаю. Обождите – все прояснится»

– Можно пройти?! – я подвинул в сторону грузную женщину, имени которой не помнил, но она точно работала на ферме – убирала за свиньями. Та посмотрела на меня так, словно я был ее подопечным – вырвавшимся из загона поросенком. Но в сторону все-таки отшагнула.

Таким же взглядом был удостоен и Володя.

– Алексей – со мной. А ты, – майор обратился к охраннику, – вставай у дверей. Никого не впускать! И смотри тут у меня!

Мы зашли в вонючее помещение, которое раньше было кельей, а сейчас использовалось для того, чтобы обитатели колонии справляли естественную нужду.

Закрыл нос пальцами, но это не помогло. За те годы, что здесь был оборудован туалет, концентрация газов достигла такого уровня, что неизбежно хотелось воспользоваться противогазом. Даже когда просто заходил облегчиться. По малому. Но противогазы и комплекты к ним были на вес золота, поэтому, естественно, это все было исключительно из области фантазий. Дверь тоже не позволяли открывать надолго, а вытяжки тут, понятно, не было.

Майор как раз закрыл дверь, оставляя нас в газовой камере.

«Даже не представляю, как мы тут будем… А если надолго все?..» – подумал я.

– Быстрый осмотр: записывай – и сразу выходим, – Майор тоже, видимо, был не в восторге от здешних ароматов.

– Уже! – я вытащил из сумки книгу и ручку. Последних было всего две на колонию. Вторая – у Храма.

Майор зажег факел и отшагнул в сторону, открывая мне обзор.

– Боже! – свет факела выхватил из темноты лицо Егорки. Выпученные глаза, надувшиеся от предсмертных мук. Красные прожилки лопнувших вен. Страшно.

– Он задохнулся, – брякнул я.

– А ты смотрю, спец. Врач, не? – буркнул, издеваясь, Майор. – Пиши: найден труп… да, дату не забудь…

– Потом допишу…

– Да, найден труп – Егор Сергеевич Мальков… а сколько ему лет-то?

– Восемнадцать. Полных.

«Мальчишка же еще!!!»

– Да, пиши: «Егор Сергеевич Мальков, восемнадцать лет. На лицо – признаки механической асфиксии».

– А? Что? – я первый раз встречал подобное слово.

– Удушье, говорю.

– А, хорошо! Записал! – я набрасывал в амбарной книге запись, которая была чем-то средним между справкой о смерти и исторической хроникой. Как правильно вести записи никто меня не учил. Записывал, как мог.

– «Субъект…»

– Кто?

– Ну, Егор… он – субъект…

– А!

– «Субъект, возможно, повесился». Нет, стоп, пиши – точно «повесился». Без «возможно». «На веревке, которая входила в сталкерский комплект».

Сталкеры носили с собой несколько веревок и тросов с карабинами. Чтобы можно было спуститься с руин зданий, если в этом была необходимость.

– Записал! – сказал я, поморщившись. Вонь становилась невыносимой.

– Да, сейчас, быстро закончим… Так вот, «Других повреждений на теле не обнаружено. На шее и лице – характерные признаки асфиксии»

– Я это писал уже.

– Ну, отлично. Что говорю, то и пиши. Потом поправишь.

– Хорошо!

– «Постороннего вмешательства… – Майор крутанул тело, разворачивая его на веревке спиной к нам. Ноги мертвеца качнулись так, что мне сразу захотелось проблеваться. – Постороннего вмешательства не обнаружено»… На этом все!

– Погодите!

– Что еще?

– А надо написать, что погибший имел контакт с незнакомцем? – спросил я.

Лицо Майора сразу превратилось в гипсовую маску. Понял, что сморозил глупость, выдав «на гора» лишние догадки.

– А ты откуда знаешь?

– Я? Да так…Разговоры слышал…

– Я тебя позову, когда понадобится записать факты, а слухи собирать мне тут не надо.

– Да, Майор!

– Не слышу!

– Так точно, Майор! – рявкнул я, инстинктивно вытянувшись по струнке, хотя и не был формально в его подчинении. Присутствие этого человека действовало магически, заставляя любого повиноваться малейшему слову.

– Хорошо. Очень скоро я тебя позову, а пока… – тон «силовика» перешел на заговорщический шепот. – Пока никому не слова о об этих твоих слухах, понял меня?

– Да!

– Не слышу!

– Так точно, Майор!

– Вот и славно! – он достал нож и срезал тело Егорки. Оно грохнулось вниз, прямо на загаженные мостки, а голова едва не провалилась в дырку, в которую люди справляли естественные потребности.

– Черт! Позови Володьку, пусть ищет, чем накрыть! И да, разгони пока толпу!

– Я?

– Нет, блин, я!

– А, хорошо! – это была возможность выскользнуть на спертый тесными стенами, но все же воздух. Здесь дышать было решительно нечем.

– Володька! – крикнул я охраннику. – Майор сказал искать, чем накрыть....

– А почему я?

– Да откуда ж мне знать?! – если честно, то я был рад, что эта работа досталась не мне. Даже не представляю, как бы возился с трупешником. Весь бы, наверное, ублевался.

– А кто здесь останется?… – спросил Володька, но по моим глазам уже понял, что сменить его на посту послали именно меня.

– Держи оборону тогда, – недовольно буркнул он и, распихав зевак, двинулся к подсобке.

Майор вышел из сортира. Сделал несколько быстрых вдохов-выдохов.

– Ушел? – спросил он меня.

Кивнул.

Майор обратился к собравшимся: – Все! Насмотрелись – расходимся! Шоу закончилось!

– Ма-а-айор, он что, правда повесился? – это подала голос та самая женщина с фермы.

– Пока ничего не могу сказать. Без комментариев. Идет расследование.

– Знаем мы ваши расследования, – сказала женщина. – Опять все скроете… от наро-о-ода.

Майор глянул на нее так, будто собирался пристрелить взглядом.

– А вас, гражданка, я попрошу вечером зайти в Допросную.

– Ты меня допра-а-ашивать собралси?! Да я тебе! Я тебя помню еще когда ты такой же, как вон Егорка, к нам на ферму бегал, на свиней посмотреть. Да к Даше все клеился…

– Марья Ивановна… – вдруг вспомнил «силовик», как зовут нахалку.

Майор покраснел. Показалось, что на миг он даже потерял контроль над ситуацией, но тут же лицо приобрело прежний холодный оттенок – по коридору мчались еще два его подчиненных. Перед ними нельзя были терять самообладание. Вооружены охранники были палками – самый распространенный инструмент для наведения порядка в Крепости.

– Все! Расходимся, я сказал! Уберите их отсюда! – скомандовал он вновь прибывшим. И те сразу же начали стараться, расталкивая безоружных людей, иногда даже перегибая палку. В прямо смысле слова – отвешивали удары тем, кто замешкался.

– Совсем оборзели! От народа скрывают, – возмущалась та же тетка, но остальные начали покорно растекаться. Не то было время, чтобы затевать бунты. Все будет проще, если конфликтов не будет. Все это понимали, кроме разве что нахалки с фермы, но и ее силуэт через пару минут растаял в коридоре. Тоже понимала, чем чревато дальнейшее развитие конфликта, – Допросной.

– Все? – спросил Майор у подчиненных.

– Да!

– Отлично! Вставайте у дверей, сейчас будем выносить, – «силовик» увидел, как по коридору идет Володька и тащит за собой большой кусок брезентухи. Мы всегда ее использовали, когда кто-то умирал. Заворачивали тела и выносили наверх. На берегу реки, за стеной, и сжигали, чтобы не воняло.

Но воняло все равно. Жженая мертвечина – это бр-р-р, та еще запашина!

Хранить же трупы у нас возможности не было. «Это риск заражения», – любил говаривать Майор. И в принципе он был прав – несмотря на жесткие условия существования, в нашей колонии еще не было серьезных эпидемий.

– Тьфу-тьфу-тьфу, – сплюнул я, мысленно добавив: «Пока не было».

– Ты чего? – спросил Володька.

– Да так, подумал о своем.

– Лучше помоги-ка!

И мы начали вместе разворачивать брезентуху, как вдруг до нас донесся истошные женский крик.