Шаги и клацанье – цооооок-цок-цок! – приближалось. Этой встречи с неизвестностью я всеми фибрами души жаждал избежать, поэтому ускорился. Мне было уже плевать, что руки измазаны в чьих-то останках, а под ногами противно чавкали лужи безымянной крови.

Черт!!! В темноте налетел с разбега на дверь выхода. Стал беспорядочно дергать ручку, так как домофона у нас до сих пор не было – жильцы, среди которых по большей части старые бабки, решили, что он нам нафиг не сдался.

Дверь не поддавалась! Вообще ни в какую! Будто ее что-то подпирало изнутри, но, блин, это же все не взаправду, так?!

Я не могу – НЕ МОГУ, слышите!!! – просто сдохнуть здесь и сейчас, у этой чертовой деревянной, даже не железной, мать ее, двери!

На улице раздался резкий, оглушающий вой сирены. Она не просто существовала где-то в пространстве улицы – звук приближался. Очень-очень быстро, потому что это…

Машина!!! И она мчится сюда!

Взвизгнули тормоза. Отшатнулся от двери как раз вовремя – ее разнесло на куски, а в ней, как Джек Николсон в дверях в фильма «Сияние», показался капот автомобиля.

Последнее, что я увидел перед тем, как отключиться, это была большая, лампа-прожектор, шпарившая мне прямо в глаза из пролома.

– Живой? – силуэт незнакомца расплывался. Я видел только протянутую мне раскрытую ладонь. По крайней мере, убивать меня этот тип пока не собирается. В отличие от того, что наверху.

– Там… он… он там, – только и мог выдавить я.

Незнакомец был одет в форму, но свет все еще бил мне прямо в глаза. В какую – не разобрать.

– Полиция! Из полиции я! Поднимайся! Если они тут, медлить нельзя!

Не стал спорить и, кряхтя, поднял свой зад. Ноги были ватными и почти не слушались – последствия стресса.

На улице по-прежнему темно, но уже не так, как раньше. Тут и там во тьме окон – всполохи пожаров, а самое главное – звучали какие-то нечеловеческие крики. Я понимал, что кричат именно люди, но то, что этих людей так напугало, даже страшно было представить.

Сели в полицейское авто.

– Что происходит? – спросил я, но мой собеседник вместо ответа втопил педаль в пол, разворачивая служебную колымагу.

– Сам не знаю, – он обернулся, на ходу бросив мне полотенце. Видимо, им протирали стекла в машине. – Прикрой Серегу!

Оказывается, на заднем сидении я был не один. Рядом со мной – мертвец. Он привалился к противоположной двери, словно пытаясь подремать во время долгой дороги к дому. В темноте я его просто не заметил.

Машина взревела – эдакий ПАЗик, берущий старт до следующей остановки, надеясь отобрать у конкурентов одного-двух пассажиров. Я аж подпрыгнул на своем месте, потом со всего размаху ударился плечом о дверь. Но это еще полбеды – «Серега» «отлип» от своего края и навалился своей массой прямо на меня.

И только тут заметил, что верхняя часть черепа у мертвеца, судя по форме, тоже полицейского, отсутствует напрочь. Правого глаза не существовало совсем, а второй вывалился – бррррр!!! – мне прямо на лицо, держась на «ниточке» нерва.

Стресс сразу вырвался наружу: я рывком оттолкнул «Серегу», как мешок с навозом. Ни про какое уважение к мертвым я в это время не думал, просто сработал защитный рефлекс. А ведь это мог быть мертвый напарник моего спасителя. Хорошо хоть, что мой нынешний водитель не заметил такого пренебрежительного отношения к мертвецу – мельком я уловил в зеркале заднего вида его глаза. Они изучали дорогу в поисках быстрейшего маршрута.

– Я бы тоже так сделал, – бросил он, не отрывая взгляда от дороги.

– Что?

– Терпеть не могу трупы, хотя их уже достаточно навидался. Да и Серега был редкостной сволочью. Не хорошо так про мертвых, но он знал, как я к нему отношусь… Так что тут все по чесноку! А теперь он мертв, и ему тем более равно, – мент практически изливал мне душу, а, собственно, зачем? Тоже последствия стресса?!

– Кто его так? – спросил я, прикрывая остатки лица трупа полотенцем.

– Знать бы еще!

УАЗик попытался выскочить из каменного мешка домов и рвануть по улице Некрасова налево, но тут....

…в наш правый бок со всей дури впечаталась «Лада Калина», которая, видимо, пыталась проскочить вперед нас. Если бы я сидел на переднем сидении, то рассказывать все это было бы уже некому.

Лицо водителя «Калины» было в крови. Ему явно досталось больше, чем мне. Заметил, что он смотрит в нашу сторону: его глаза были широко распахнуты от ужаса. Да он даже не моргал, представляете?! Но по движению в его зрачках я понял, что испугался он совсем не «Серегу». Что-то приближалось с той стороны, откуда вырулила наша машина.

Противный шелест вернулся!

Я зажал уши и повернул голову, но ничего не увидел. В отсвете задних фонарей шарахнулась огромная – размеры ее на самом деле оценить было невозможно, но точно не от человека стандартного роста и веса – тень и метнулась к «Калине». Водитель завопил – нечто среднее между «Помогите!» и «Мама!» – и скрылся в темноте салона.

Удар – это «Калина» снова попыталась нас протаранить, но уже не собственным ходом – что-то теснило ее с другой стороны. Наш УАЗик покачнулся, но устоял.

– Уходим отсюда! Валим! Сейчас же! – я уже почти кричал на моего спасителя, который, похоже, растерялся и лишь ошарашенно смотрел в сторону «Лады».

– Да погнали уже! – со всей силы ударил по водительскому сидению сзади, пытаясь привести полицейского в чувство. Похоже, до него все-таки начало доходить, полицейский дернулся, а рука потянулась к ключу зажигания.

Взревел мотор – ура! Машина резко рванула с места и помчалась по дороге. Главное – убраться подальше от этой чертовой мясорубки. В окно я успел заметить, как огромная бесформенная тень встала на задние лапы рядом с чудом отечественного автопрома. Раздался еще один крик водителя, который заглушил нечеловеческий рев существа. Зато те щупальца, которые все же успели проникнуть в мой мозг, но не смогли как следует зацепиться, начали терять хватку. Я понял, что звуковой телепат (или кто он там?), остался позади.

Порадоваться этой мысли не успел – шелест быстро возвращался. Волна холода прошлась по всему телу волной, словно с разбега я окунулся в прорубь. Инстинктивно разжал руки, прикрывавшие уши водителя, и закрыл свои. Тор – свидетель, не хотел этого делать, но инстинкт выживания включился сам собой!

Последовал удар о крышу – та тварь, которая напала на водителя «Калины», теперь прыгнула на наше авто.

– Да чтобы тебя!

Крышу вмяло внутрь салона, мне даже пришлось припасть к «Сереге», как неопытному юнцу к невесте в первую брачную ночь. УАЗик мотнуло в сторону, он наклонился, пропахав по бордюру нижней частью двери. Из-под боковой дверцы посыпались искры.

Затем гравитация вернула машину в горизонтальное положение, но тут последовал новый удар – тварь пыталась проникнуть в машину, пробив своей конечностью крышу УАЗа.

Вторая проблема заключалась в том, что мой водитель, похоже, снова был вне игры: руки начали сползать с руля, а голова клониться к «пищалке».

– Черт! – в лучах фар появилась припаркованная машина. УАЗ влетел в нее – и существо кубарем покатилось в парк. Минус один пассажир!

Разглядывать, куда он там «прилунился», времени не было, шелест в ушах чуть ослабел, да и полицейский уже пялился на меня во все глаза. Но при этом осмысленный взгляд – добрый знак!

Мы обменялись взглядами: греби, давай! На этот раз он все понял с первого раза. Полицейская машина газанула и понеслась в сторону участка. Если бы я только знал, что нас там ждет, то предпочел бы поискать другое убежище.

Отделение полиции располагалось на перекрестке двух улиц. Их названия в этому аду вспомнить было нереально, да это было и не важно: Щорса, Калинина или Попова – какая разница, где помирать?!

Визуально я уже представлял себе по дороге эту пятиэтажку с внутренним двором, окруженным забором с колючей проволокой. В моих фантазиях она мне представлялась чуть ли не брутальной крепостью, которую специально поставили торцом на перекресток – типа для лучшего обзора местности.