«Пока старый черт, командир крепости генерал Можирон доплетется до рубки, да ещё после выполнения «мероприятий по подготовке к бою», я успею дать пару-тройку залпов однозначно!» – успокаивал он себя. Военный опыт десяти последних лет, в том числе боевого столкновения с русским флотом, давал о себе знать. Боевое возбуждение делало разум четким, а действия осмысленными, голова оставалась ясной и холодной, в то время как тело просто исполняло волю. Это потом, когда всё закончится, и зондер-команда будет очищать палубы от останков тел бывших сослуживцев, будет хотеться выпить или орать на всю палубу. Но это будет потом, сейчас его ждал бой.

Влетев в кресло, Дик небрежным движением, накинул шлем управления огнем. В голове вспыхнула картинка предстоящего сражения. Моментально похолодев, старшина понял, что никакого «потом» уже не будет. Это и есть «наш последний и решительный бой», как пели ненавистные русские офицеры в ресторанах Империи. «Ла-Франц» была окружена сотнями боевых кораблей, тучи дронов незнакомой конструкции уже направлялись к ней, ускоряя свой полёт перед пуском первой волны противокорабельных торпед. Ткнув пальцем в переговорное устройство, старшина проорал в гарнитуру шлема:

– Всем боевая тревога! Батареям ПВО открыть огонь! Щиты на полную мощность!

Страшный грохот, пол, вылетающий из-под ног, мерцание аварийного освещения, удар – и снова взрывы. Когда пелена в голове рассеялась, а сознание вернулось, глаза с трудом уловили информацию со шлема. Он показывал многочисленные повреждения главного щита, боевых модулей ПВО и основного броневого пояса. Первый удар неизвестных кораблей оказался для «Ла-Франц» последним. Дик утопил клавишу пуска. Башни главного калибра в бессильной злобе выбросили четырехсоткилограммовые конусы из молибденовой стали, начинённые мощнейшими зарядами. Сорок черных рукотворных смертей моментально достигли цели – непонятного корабля, похожего на огромную тыкву.  Ослепительная вспышка – это всё, что успел отметить мозг старшины Дика Макларена. Орбитальную крепость «Ла-Франц» накрыло основным ударом…

Начало службы

Ригель-2 20 мая 2614 г.

Я стоял на одной из десяти панорамных палуб шикарного круизного лайнера «Айвазовский» и любовался видом космоса. Не часто приходилось бывать в таких звездных системах, как эта.

Ригель – ярчайшая звезда Нового Мира с бело-голубыми протуберанцами, постепенно переходящими в мощные лучи, – пронизывала громадную солнечную систему до самых дальних закоулков. Хозяйка Пространства, Её Величество Тьма, здесь была бессильна. Яркий, ослепительный свет звезды словно изорвал её своим огнём в клочья и выгнал отсюда прочь. Тьма покорно отступила, как будто говоря:

– Я ещё вернусь, я бесконечна, а ты, … ты, Свет – нет. Но я просто немного подожду, моё время придет.

А солнце, между тем, занялось наведением своего порядка в завоеванной системе. Три типа планет, каким-то чудом сформировавшиеся тут, поражали своими размерами. Только такие громадные миры могли хоть как-то существовать с местным ярчайшим светилом. Солнце, местный безумец, словно издеваясь над своими подопечными, превратило близлежащие планеты в гигантские кипящие шарообразные котлы. Огромные струи раскаленного газообразного вещества под сумасшедшим давлением выбрасывались в пространство, чтобы под действием абсолютного ноля вскоре остыть и превратиться в затейливые разноцветные кольца из пыли и замерших газов. Затем, словно разозлившись на планеты, которые нельзя было достать и испепелить, солнце буквально выжгло на них всё живое, превратив гигантов в огромные прокаленные, разноцветные, шарообразные камни. Они висели в пустоте одиноко и сиротливо, словно ожидая своей дальнейшей незавидной участи. И только волею Пространства две из четырех десятков планет смогли вырваться из-под жестоких экспериментов своего безумного хозяина. Людям повезло несравненно больше, просто потому, что рядом с такой звездой вообще была возможна жизнь.

Мне казалось, что ослепительный свет проникал всюду: и через иллюминатор в каюту корабля, предусмотрительно прикрытый автоматикой защитными шторками, и в самый дальний уголок где-то в глубине машинного отделения. Во всём этом великолепии созвездия Ориона человек совсем не чувствовал себя хозяином. Он чувствовал себя лишь скромным арендатором, аккуратно заселившим пару самых удивительных планет этой системы, пытаясь не навредить. И система платила ему тем же, предоставляя громадные ресурсы и неисчислимую энергию местного светила.

После колонизации одна из планет, по старинке названная в честь ближайшего скопления Ригель-2, представляла собой самый современный и дорогой курорт в Империи. Планета-близнец Ригель-1, была опутана многочисленными верфями, и, по сути, была одним огромным орбитальным заводом. На нём в Империи строились боевые корабли, классом Крейсер+++. По меркам сверхгигантской системы, они находились практически рядом в каких-то двух сотнях а.у. Собственно, на неё я сейчас и летел, получив распоряжение явиться на строящийся здесь крейсер прорыва «Бородино» – абсолютно новый класс боевых кораблей Императорского Флота.

А пока я с удовольствием смотрел на красоту Пространства, окружающего наш корабль. Я никогда не думал о Вселенной, как о бесконечной Тьме или пустоте, освещаемой яркими вспышками звезд и светом далеких звездных скоплений. Звезды манили и звали, каким-то неизвестным мне чувством я слышал и видел их необыкновенную красоту. Да и Её Величество Тьма никогда меня не пугала. Самое раннее воспоминание о ней и о пространстве я четко зафиксировал в своей голове. Еще в раннем детстве, увидев в темном небе Метрополии россыпи миллиардов звезд, я впал в состояние полного восторга и понял, что мое место там, в глубинах космоса. Мне показалось, что я вижу корабли, рвущие пространство и время. Они ныряли в подпространство Иного Измерения и снова выныривали в уже видимую поверхность Вселенной. Казалось, что они – живые существа, огромные, умные и послушные человеку. На мгновение я почувствовал их на расстоянии, всех и сразу. И они как будто замерли в ожидании моего слова или команды. Продолжалось это несколько долей секунды. Но я не знал, что нужно сказать или сделать. Доли секунд и они снова нырнули в Пространство, по каким-то своим делам. С тех самых минут я понял, что мой жизненный путь там, у этих самых звезд. Среди восхитительной красоты и мрачной пустоты Пространства. Так, ещё в раннем детстве был сделан мой первый взрослый шаг навстречу мечте. Я родился и вырос на одной из трех планет системы Росс – первой Имперской Метрополии, так тогда называлась столица Империи Нового Мира. Наша семья, вопреки Имперским традициям, была не очень многочисленна и состояла из четырех человек: отец, мать, я и младший брат.

Отец – большой, сильный мужчина, всегда ставивший свою работу выше семьи. Я его практически не помню. Он был очень предан своему делу – делу всей его жизни, которое его и погубило. Практически не бывая дома, он продолжал работу своих предков – исследователей, Иного Измерения или просто Иного. Когда мне исполнилось десять лет, он пропал в неизведанных глубинах космоса, вместе с экипажем разведывательного рейдера.

Мать, человек прямой и эмоциональный, после потери отца так и не смогла снова выйти замуж и попыталась заменить личную жизнь работой, заняв руководящую должность в одном из учреждений Росс. Однако тем самым она только отдалилась от своих детей, которые росли и развивались сами по себе. Впрочем, такое положение дел всех устраивало и особых конфликтов не вызывало. С младшим братом я практически не общался. Разница в возрасте и взглядах на жизнь не особенно делала нас друзьями. Так как дома меня ничего не держало, в день своего совершеннолетия я подал заявку на поступление в Академию ВКС. Я хотел стать пилотом, вернее, навигатором. Через десять дней со дня подачи заявления мне пришел вызов в Академию. И вот теперь, после целых пяти лет обучения, я «убываю в расположение», как звучало в приказе по Академии ВКС.