Платформа несёт нас к югу вдоль полуострова. Слева от нас за плантациями видна дорога, которую мы прошли днем. Там же на западе над морем светится закатное зарево. В парке вполне светло от искусственных деревьев. Их листья заливают дорогу мягким светом.

Справа от нас тянется ряд домиков. Собственно комнаты помещаются внутри скалы и видны только застекленные веранды, служившие крыльцом. Между домиками и дорогой – газоны, зеленые изгороди и клумбы. Компании девушек собирались на верандах и в беседках.

– Здесь живут только женщины? – спросил я у Марин.

– Да, мужчины приходят, чтобы сделать какую–то работу.

Наш путь занял не более минуты. Домик Марин оказался в самом конце улицы. Мы как ехали в обнимку, так и вошли в широко разъехавшиеся двери.

В доме включилось мягкое ночное освещение. Середину комнаты занимает большая полукруглая кровать. У ее изголовья – массивный стол, то ли бар, то ли бюро, то ли и то и другое сразу. Две двери в дальних углах комнаты ведут в помещения, спрятанные в глубине скалы. Слева от входной двери устроена гостевая зона с большим диваном и маленьким столиком. А справа – неожиданно – душевая кабинка.

– Я должна смыть защиту, – объяснила Марин. Она одним движением сняла с себя медицинский халатик, повесила его у двери и нырнула в душевую кабинку.

Я сел на диван и мог любоваться силуэтом девушки, которая мылась за полупрозрачным стеклом. Но надо сказать, что за этот день я имел возможность рассмотреть Марин во всех деталях. Перед глазами всплыла картина нашей встречи на помосте, потом ее ловкая фигура на каменной лестнице, потом огромные глаза, в которых отражались разноцветные огоньки искусственных деревьев, потом звезды, звезды…

Я проснулся среди ночи от голода. Вспомнил, что в кармане есть стручки. Выдавил в рот парочку, сразу же почувствовал приятную сытость и дал себе команду спать до утра.

File number_4

Day stay_2

От заката до восхода на Лауре проходит 16 часов. Этого слишком много, чтобы землянин мог спать всю ночь. Во время полета на «Спектруме» на ночной сон отводилось максимум 10 часов. Еще часок можно было отдохнуть «днём». На «Новом мире» я старался придерживаться того же режима, но из–за волнения спать не хотелось. Теперь я проспал не более восьми часов и мысли в голове закипели.

Что мне делать дальше? Я вел себя как дурак! Почему я в доме у этой девушки, а не в каком–то официальном учреждении? И всё же лучше так, чем оказаться в какой–нибудь лаборатории в роли подопытного кролика…

Я сел на диване, и автоматика сразу включила ночную подсветку. На столешнице маленького столика появилось меню управления домом. В разделе «бар» я выбрал стакан минералки. В ночной тишине раздались звяканье и шипение. В баре, над головой спящей Марин загорелся свет, на столе появился стакан. Громким квакающим звуком система отчиталась о выполнении задания. Марин тут же села на кровати. Протянула руку к бару, взяла стакан и осушила его.

– Можешь заказать себе еще, sliper.

Я догадался, что слипер – это соня. Похоже, она обиделась, что я вчера отключился.

– Я больше не могу спать. Пожалуйста, покажи мне твой дом.

Марин скинула с себя покрывало и встала с кровати. Пижамой эта девушка, понятное дело, не пользовалась. Она подошла, взяла меня за руку и потянула за собой в дальнюю дверь. Здесь оказался просторный санузел.

– Дом тебя не знает, поэтому пользуйся кнопками.

Марин показала мне, как управлять агрегатами, и ушла. Я легко справлялся с приборами, пока не вылез из душа. Вытереться было нечем.

– Марин, не найдётся ли у тебя полотенца для меня?

Через пару секунд девушка уже стояла передо мной. Без полотенца.

– Mat di mop? Vayper? Мы не можем вытирать кожу, мы сушим воздухом.

Марин принялась сдувать с меня капельки воды и стряхивать их руками. Между делом она пыталась объяснить, что для этого есть специальное устройство. Но уже было ясно, что она задумала, и мне ее план нравился. Я подхватил её и, стараясь не поскользнуться, понёс к кровати.

Меня трудно назвать опытным любовником. Мои молодые годы прошли в учебном центре и на корабле. На «Спектруме» я встречался с девушкой четыре раза в год. Это была Кэтрин из медицинской службы. И я подозреваю, что она это делала по условиям контракта или в качестве собственного научного эксперимента. Она старалась удовлетворить мои желания и заботилась о том, чтобы они возникали, а не были полностью подавлены медикаментами. А я относился к ней как к старшей боевой подруге и позволял экспериментировать над собой.

Марин была другой. Её кровь кипела. Она превращалась то в кошечку, которая млеет от ласки и вот–вот растечется по постели тёплым шоколадом, то в пантеру–охотницу, готовую к забегу на выносливость. Она умела получать удовольствие каждой клеточкой своего тела. Мне было радостно смотреть на нее, чувствовать этот живой огонь и хотелось полностью оправдать её ожидания. Благо, что запас препаратов в центре здоровья позволял не ударить в грязь лицом.

…До рассвета Марин успела ответить и на мои вопросы. К морю они пришли, чтобы забрать океанографическое оборудование. Она была дежурной, поэтому носила «посох», lignum di testis. Он используется для фиксации научных экспериментов, особенно когда их делают стажёры, имеет возможность связи с куратором. Надин и Лиз дежурили в дружине, которая следит за порядком, поэтому были посланы на помощь в экстренной ситуации. А панцири одели, потому что вторжение инопланетян требовало максимальной степени защиты. У них были (даже!) электрошокеры и они умеют «укладывать человека на землю». Летающий сноуборд, magnitotren, – это прототип транспортного средства. Его трассу установили на полуострове лет 200 назад. испытания показали, что для города доски или вагоны на магнитной подушке не походят. Зато magnitotren стали использовать в шахтах, чтобы вывозить руду.

Также я узнал, что когда выходишь на улицу, нужно обязательно мазаться кремом (специальная машина возле двери делает это очень быстро, но можно мазать друг друга руками), закапывать глаза (если без очков) и одевать шляпу (всё это меры против солнечной радиации).

Обогащенный кислородом воздух подается во все помещения и даже в беседки. Но герметично закрывать двери нет нужды. Цель людей на Лауре – поднять содержание кислорода во всей атмосфере. На это уйдет несколько миллионов лет. Но ученые что–нибудь придумают и, возможно, завершат работу быстрее.

Тюбики с едой по холодильникам развозит роботизированная тележка, она использует специальное окошко в наружной стене дома. Натуральные овощей, выращенные на плантации, можно попробовать в ресторане, расположенном в здании управления.

Устройство быта жителей Иглы напоминало студенческий кампус какого–нибудь провинциального университета на Земле, ректорат которого помешан на консервативных ценностях.

Что делало этот мир необычным (хотя я знал об этой особенности из справочников), так это отсутствие тканей, бумаги и пластмассы (на Лауре нет деревьев и нефти). Всю одежду делают из металла. Подошвы для обуви – одно из самых высокотехнологичных изделий, которые житель Луары носит на себе. Здесь, на Игле, это не имеет большого значения. Разве что некоторые тюнингованные модели могут летать по трассе magnintitren. Зато в городе сандалии имею огромную роль в жизни человека и правила запрещают ходить без обуви. Также в Парамоне запрещены летательные аппараты, так что левитирующих сандалий там ни у кого нет.

Я хотел было подробнее распросить Марин о нравах жителей Иглы, но нас прервало сообщение. Меринда Мэй просила через четверть часа быть готовыми к визиту гостей. И тут же робот–посыльный (тележка с манипулятором, какие на Земле вероятно использовали пятьсот лет назад) привез для меня пакет с местной одеждой. Это были футболка и шорты в виде кольчуги из мельчайший чешуек. Сандалии быстро подстроились под размер ноги, но постоянно запрашивали мои имя, адрес, ай–ди или хоть что–нибудь. Марин кое-кай смогла уговорить их успокоиться «до окончания тестового периода».