Вопрос остался без ответа. Остался риторическим. Люциан лишь оценил ситуацию по-своему («Ну, и дела! Кроме того, что темноликие вынуждены играть со светоносцами по Правилам, мы должны ещё и тянуться за ними. Одним словом – Турнир») и, получив необходимые для себя сведения об избранниках Христония – Викторе Алмазове и Каролине Купреевой, – начал настраиваться на выбор своей пары Короля и Королевы.
Итак, задача темноликого упрощалась тем, что подходящую пару нужно было «сканировать» не по всей Земле, а среди окружения избранников светоносцев.
«Догадываюсь, что в предыдущем воплощении этот художник был каким-нибудь бароном или даже королём. А если точнее… Да, он был одним из французских баронов-реформаторов. Мы с ним пересекались в эпоху Возрождения, – оценивал Люциан «напарников» Христония. – Я что-то знал очень важное о нём. Я должен это вспомнить… А вот девушка… Она мне незнакома. Хотя… за одним из её родственников тянется шлейф из мира темноликих… То был её дядя. Да. Он практиковал магию. Магию, которая стала чёрной и принесла людям немало бед. Правда, дядя пытался исправиться…»
Вскоре Люциан выбрал кандидатуру на место Королевы. Ею оказалась… Женька. Та самая – капризная и непутёвая подруга Каролины. Ну, а с Королём оказалось сложнее. Подходящей для этого персоной был Олег Быстров – друг и арт-менеджер Виктора Алмазова. Но Хозяин почему-то не одобрил эту кандидатуру. И Люциан предположил, что в душе Быстрова наметились какие-то перемены. Но у Олега есть брат-близнец Никита.
Никиту Быстрова немного знал Виктор Алмазов. Они встречались несколько раз на дне рождении Олега – в разные годы. Никита показался ему скрытой, загадочной личностью. Впрочем, оно так и было. Даже Олег не знал толком, чем занимается брат, который «квартировал» по всему миру в поиске свободы и красоты. Олег также не знал, где сейчас находится близнец-пилигрим.
Это и многое другое моментально узнал Люциан. Узнал с лёгкой подачи Хозяина. Итак, Никита Быстров занимался интернет-мошенничеством, развивая свой подпольный бизнес. Кстати, среди жертв, попавших в эти виртуальные сети, была и Каролина. Явно, поиски свободы и красоты завели Никиту в тупик.
Но он так не считал. Он считал «бабки» и считал себя крутым. Он в сей миг гордо восседал за рулём собственного нового авто и, направляясь с Запада на Восток, подъезжал к границе Польши и Беларуси. Он решал, в какую столицу ему лучше зарулить: в Минск, Вильнюс или даже в Москву…
Итак, выбор душ для главных шахматных фигур состоялся. Ещё пройдёт немного земного времени – не более получаса – и остальные фигуры оживут (буквально в прямом смысле этого слова), войдя в унисон с сознанием Короля и Королевы. И Шахматный Турнир начнётся.
– Даже Нейтральное пространство будет реагировать на ход… Нет, вернее, на состояние нашей партии, – напомнил Христоний, возвращаясь к столу.
«Что же такое важное я знал из прошлой жизни этого художника? – вновь пробовал вспомнить Люциан, прежде чем старец дал знак к старту Турнира. – Что же?.. Что?.. Его слабое место?.. Да, у него есть одно слабое место…»
25 декабря (продолжение дня). Первый шах: падение и взлёт
Девушка-сон
– Ни слабо, Витя! Как живая, – восхищался Олег Быстров новой картиной своего друга. – Откуда такой образ? Это реальная девушка?.. А ну-ка, постой… Эта та самая Прекрасная дама, которая является к тебе во снах?
– Та самая. Самая Прекрасная! И самая реальная для меня, как ни странно, – ответил художник, нанося на полотноновые штрихи.
Друзья находились на съёмной квартире, которую Олег отыскал для Виктора по его просьбе. Остановиться в гостинице – быть слишком на виду у прессы, что могло сильно помешать поиску Незнакомки. Квартира находилась в многоэтажном доме поблизости от Троицкого предместья. И чтобы попасть инкогнито в место своего пребывания, Витя путал следы, проходя через вереницу домиков Троицкого.
Вся эта конспирация отпронырливых папараццимогла бы быть не столь актуальной, если бы за несколько дней до отъезда в Минск Олег не сделал одну ошибку. Оказывается, та заметка в «Комсомолке», которую дала прочитать Каролине Мать Мария (эта новость промелькнула и по двум телеканалам), появилась на свет как продукт прессы, которую называют «жёлтой».
Известный художник приедет в столицу Беларуси,
чтобы перед новогодней ночью встретить девушку своей мечты
Виктор Алмазов, как сообщил прессе его арт-менеджер и друг Олег Быстров, намерен встретить Новый год в Минске – необычно и суперромантично. Виктор уверен, что именно там, а не в его родном Санкт-Петербурге, он найдёт свою единственную и неповторимую.
Откуда такая уверенность, художник не признаётся. Известно только то, что автор нашумевшей серии картин «Боги и люди» намерен сочетать поиски дамы сердца с творческой работой над продолжением ангельской тематики. Не исключено, что также будет написан портрет Прекрасной дамы Виктора Алмазова.
Отъезд из Санкт-Петербурга состоится в ближайшие дни… Что ж, пожелаем мастеру кисти удачи и вдохновения!
На этот раз желтизна проявилась не в качестве поданной информации (всё оказалось изложено правдивейшим образом), а в пиратских методах её поиска и целях опубликования.То есть Олег, общаясь с прессой, не давал интервью о вышеизложенных намерениях Виктора, ведь его друг хотел, чтобы всё получилось совсем наоборот: поездка в Минск в поисках Прекрасной дамы без публичной огласки. Алмазов был не из тех звёзд, кто из каких-либо сторон своей личной жизни выкачивает бонусы для повышения популярности, играя на низких вкусах публики.
Тогда возникает вопрос: как вся эта информация попала к журналистам? Сперва сей вопрос стал загадкой и для Олега, и для Виктора. Но затем Олег, видя испорченное настроение и растерянность друга, напрягся и сообразил, что просто мог проболтаться. Это вполне могло произойти в одном из московских ночных клубов. Олег там был по приглашению рекламного агентства. Там же он и выпил лишнего. Его, говоря по-народному, развезло. Там же, если хорошенько припомнить, было несколько уже знакомых ему папарацци. Вот и всё… Видимо, немало спьяну наговорил Олег – прямо-таки беседа «по душам».
Виктор, выслушав его признание, сказал так:
– Вот видишь, Олег, вино хлебать да языком трепать – к добру не приведёт. И если для друга Виктора Алмазова это ещё как-то сносно, то для арт-менеджера – недопустимо. Понял?
Олег всё прекрасно понял. Как же не понять конкретное предупреждение.
Вино хлебать да языком трепать – хорошо сказал друг. По-народному. А по-христиански это – чревоугодие и празднословие. Два человеческих греха… О семи смертных грехах рассказывал Олегу-подростку его дядя-священник. И задумался племянниквсерьёз об их сути лишь теперь, через двенадцать лет, когда выдал сокровенное в душе друга своего.
В тот день и дал Олег себе клятву держать тело в трезвости, а язык – за зубами. Да только бы теперь не совершить другой грех – клятвопреступление.
И вот уже в Минске, каждый раз видя, как нелегко даётся Виктору вся эта конспирация (от которой уже пользы, как от дыма огня), Олег тоньше осознавал свою вину, укрепляясь в клятве.
Олег продолжал изучать портрет Прекрасной дамы, снизошедшей из сна друга.
– Так вот из-за кого мы с тобой, Витёк, оказались на этом месте и в этот час, оборвав крепкую нить наших творческих планов.
– Наши творческие планы, дружище, входят в новую колею. Я заканчиваю создавать самый сильный, самый живой и самый дорогой для меня портрет. Понимаешь?
– Я не понимаю другое. Как ты, такой всегда здравомыслящий чел, мог поверить, что девушка из твоего сна реально живёт тут, в Минске, и что ты её найдёшь?
Виктор, прежде чем ответить, устремил задумчивый взгляд на портрет, затем подошёл к окну, посмотрел на небо, на реку Свислочь («Какой живописный вид из окна!») и сказал, обернувшись лицом к другу:
