– Давно приехала?

– Месяца три уже здесь. Тоска смертная. Не понимаю, как я могла находить в детстве эти места очаровательными.

– В детстве на мир смотришь другими глазами, – улыбнулся Лёня. – Всё вокруг кажется ярким, интересным, запоминающимся. А что заставило тебя вернуться сюда?

– Здесь жила моя бабушка долгое время после нашего отъезда. Мы редко её навещали. Потом она умерла, четыре года назад, оставив по завещанию мне дом. Сам понимаешь, что переезжать сюда я не собираюсь, я уже человек города, сельская жизнь не по мне, а вот продать особняк и на вырученные деньги купить в Москве или Подмосковье приличное жильё, это вполне себе нормальная задумка. Поэтому я здесь. Привожу заброшенное жилище в товарный вид и надеюсь поскорее его продать.

Леонид задумчиво потеребил подбородок, потом ткнул пальцем в сторону северной окраины Роука.

– Я видел, – закивал он. – Там целый микрорайон старых, богатых домов. Особняков, как их называют. Первых жителей и основателей этого поселения. Тётка что-то рассказывала мне про них, но я не слушал. Гулял на той неделе, видел, что там по большей части брошенные дома.

– Есть такое, – помрачнела Катя. – Правда, не брошенные, а нежилые. Наследники, такие же, как и я, почти все живут в больших городах по России, и им особо дела нет, чем они там владеют в богом забытом месте. Я прочитала в интернете, что Роук всё же считается перспективным поселением и что рано или поздно здесь проложат трассу и цена на землю подскочит, поэтому решила подсуетится уже сейчас, пока государство не прибрало к рукам всё, до чего может дотянутся.

К столику подошла младшая дочь из семейства Шмидт.

– Не хотите шоколадного торта?– кисло спросила она у Кати. – Мама только из духовки его достала. Сказала, чтоб я предложила его всем посетителям, пока не остыл.

– Хорошо, – пряча улыбку, ответила та. – Несите. И стакан вишнёвого морса.

– Мне тоже, – отозвался Лёня. – Торта и морса.

– Бедолаги, – чуть слышно проговорила Катя, когда официантка отошла. – У всех дочек Мартина на лице такая вселенская тоска, что у меня аж оскоминой зубы сводит. А что на счёт тебя Леонид? Какими судьбами ты здесь?

– Я из Холмтау приехал. Погостить к тётке на пару месяцев. – Увидев недоумённый взгляд Кати, Лёня засмеялся. – Не по собственному желанию, поверь. И не по принуждению. Скорее, чтоб получить предмет давнего вожделения.

– И что это за предмет? Серебряный роллс-ройс?

Дачников засмеялся и покачал головой.

– Почти. Пока только водительские права.

ВД

В один из дней, кажется это было в начале июня, отец позвал меня на кухню поговорить о важном. Типа семейный совет. К тому времени я уже сдал все экзамены, отгулял на выпускном балу и оставил школу в прошлой жизни. Впереди ждал институт, волнующая жизнь студента и новые впечатления. Мама приготовила нам на завтрак оладьи и в кругу семьи мне поведали о предстоящей командировке.

– Этот договор позволит нам открыть свой филиал в Холмтау, – самым увещевательным тоном говорил Геннадий Дачников, смотря на посмурневшее лицо сына. – Такой шанс выпадает раз в жизни. Мы с мамой десять лет убили, горбатясь на этого прохвоста Бигнеева и теперь, наконец, появилась возможность самим возглавить отделение в нашем городе. Понимаешь, Лёнь?

– Мы не забыли про твою заветную мечту о водительских правах, – пропела Светлана Дачникова елейным голосом набожной прихожанки.– Пришло время воплощать мечты в реальность.

– Вы обещали мне оплатить обучение на права после окончания школы, – хмуро пробасил Леонид. – А теперь говорите, что я ещё должен какое-то время пожить у чёрта на рогах.

– Обещали, – кивнул Геннадий, нервно потирая щёку. – И выполним обещание. Оплатим полный курс и…

– И за то, что ты поживёшь у тёти Зины в Роуке, пока мы будем в командировке, ты бонусом получишь… – Светлана бросила быстрый взгляд на мужа. – Получишь некоторую сумму денег из гонорара за контракт…

– На которую сможешь купить себе поддержанную машину, – закончил Геннадий и лучезарно улыбнулся.

Родители выжидающе смотрели на скисшего сына, который уронив голову на руки, лежал на столе.

– А без поездки в этот мухосранск можно обойтись? – глухо спросил он. – Ну лето же… – Лёня поднял голову и вперил несчастный взгляд в папу с мамой. – Мы с пацанами столько запланировали. Походы, гулянки, велотрек… Да и как я поеду в конце концов? Экзамены на носу!

– Сын, – уже жёстко перебил его Геннадий. – Экзамены сдашь экстерном, мы уже договорились. Мы не можем взять тебя с собой за границу и не можем оставить одного здесь. А едем мы однозначно. Контракт обеспечит нам безбедное существование весь остаток жизни. Некоторое время под присмотром моей сестры не убьёт тебя, зато потом всё окупится с лихвой. Сейчас мы хотим, чтоб ты без явного принуждения и давления поехал погостить в Роук, и обещаем тебе за терпение достойную награду.

Леонид тяжело вздохнул, потёр лицо и убитым голосом спросил.

– Сколько мне там куковать?

ВД

Я мечтал о правах, я мечтал о собственной машине. Те парни, у которых было и то и другое, пользовались бешеной популярностью у противоположного пола и авторитетом у друзей. Машина добавляла статуса полубога. У моих ровесников, да и у меня пределом мечтаний был чёрный джип «тойота». Этакая чёрная громада в четыре привода под негласным названием Бабцеловка. Эта мечта маячила перед глазами в тот день на кухне, только протяни руку и возьми. Само собой я заранее согласился на все их условия, а спектакль обиженного сына сыграл, чтоб набить себе цену.

– Сколько?! Вот чёрт! – воскликнул Леонид, когда отец озвучил условия, выполнив которые он смог бы получить заветные права.

– Не ругайся, – одёрнула его мама. – Не всё так страшно. Два месяца это максимальный срок, на который мы уедем. Я уверенна, что заключение договора и решение остальных мелких дел пройдёт быстрее, и мы вернёмся в начале июля. Да, Ген?

Задумавшийся Геннадий встрепенулся и энергично закивал.

– Месяц, – твёрдо сказал он с явным сомнением на лице. Потом добавил – Плюс минус неделя.

– Не думай о сроке сынок, – мама подошла к Леониду, обняла и чмокнула того в макушку. – Время пролетит незаметно. Я уверенна, что в Роуке куча интересных мест, куда можно пойти развеяться и погулять. Денег мы тебе дадим, чтоб ни в чём себе не отказывал. Просто нам спокойнее будет работать, зная, что ты под присмотром.

– И всегда держи в уме машину сын, – ободряюще улыбнулся папа. – Свой чёрный джип.

– Машина это круто, – Катя покивала головой, отщипывая от шоколадного торта кусочки и отправляя в рот. – То есть твоя задача отсидеть здесь свой срок под присмотром тётки, а потом, когда родители вернутся из командировки, вернуться, сдать на права, купить машину и с шиком въехать на ней во двор института?

– Как-то осуждающе звучит это в твоих устах, – засмеялся Лёня, чувствуя себя немного неловко. – Что в этом плохого?

– А чем они занимаются? Твои родители? Бизнесмены какие-нибудь?

– Я сам толком не знаю, – он смущённо почесал в затылке. – Вроде они покупают какие-то сырые разработки, патентуют, нанимают людей, которые доводят всё это до ума и перепродают. За границу чаще всего. Не пыльная вроде работа, правда, частые командировки это неотъемлемая её часть. Как я понял, они хотят открыть представительство у нас в Холмтау и разъезды сократятся. Я надеюсь на это.

– Судя по всему, платят за эти разработки неплохо, да? – Катя поджала губы. – Я имею в виду то, что тебе достаточно посидеть пару месяцев в деревне, чтоб купить машину, тогда как обычному рабочему придётся копить не один год на подобное.

Леонид вспыхнул.

– Ты обвиняешь меня в мажорстве? Да, мы хорошо зарабатываем, живём в Самуре и можем себе позволить почти всё. Но что в этом такого? Мы ж не воруем…