Дождавшись ночи, я взял карту, прибор-полусферу и направился за пределы города. Ввысь уходили давно заржавевшие трубы, непрерывно работающих заводов. Тучи дыма и смога висели над городом. Казалось, сам воздух впитал в себя память о той войне. Дожди здесь всегда токсичны, осенью они шли почти каждый день. На одежде оставались разводы от капель, иногда они прожигали даже металлизированную ткань – единственную защиту от этих токсинов. Череда мокрых улиц и площадей оставалась позади, мелькая мутными огнями. На скайци́кле я быстро пересек пустой город. За пределами мегаполиса проносились эирка́ры. Свет фонарей отражался от дороги и растворялся в тумане. Спустя несколько минут я доехал до места, где обрывалась дорога и начиналась запретная зона. Оставив скайцикл на обочине, я оказался около забора. Карта привела меня к месту, где не было солдат, а была только система «Вакуум». Она представляла собой зону, контролируемую радарами, которые фиксировали происходящее и в случае нарушения били тревогу. Как только я подошел к месту, указанному на карте, прибор-полусфера засветился молочно-голубым светом, став сферическим, и повис в воздухе, создав вокруг меня овальную оболочку. Внутри я чувствовал себя совершенно обычно. Осмотревшись, я сделал пару шагов к забору. Я замер, у меня перехватило дыхание. Должна была сработать сигнализация и появиться военные, но… этого не произошло! Локатор не засек меня. Я смог перебраться через забор и быстро направился вглубь леса. Я проник в безупречную систему «Вакуум».
Я шел в темном лесу, только прибор-полусфера освещал мне путь. Там не было никаких дорог и троп. Я шел туда, куда указывала карта, и, внезапно, заметил такое же молочно-голубое свечение, как исходило от прибора. Через пару минут я оказался у источника света. Это был ящик, такой же, как прислали мне. Как только я подошёл к нему, карта выключилась, и свечение от ящика прекратилось. Те же марки, такой же размер и материал. Но отличие заключалось в том, что я не смог его открыть, так же просто, как тот, что прислали мне домой. Я склонился к ящику так, чтобы прибор хорошенько освещал его. Одна из марок показалась мне знакомой, я попытался вспомнить, где видел такой рисунок. Вдруг я почувствовал, что мою шею притягивает к ящику. Тут я увидел, что амулет, который я нашел в первом ящике вместе с картой и прибором-полусферой, парил в воздухе. Он висел у меня на шее и его, как магнитом тянуло к марке. И я вспомнил, где видел такой же рисунок. Я снял амулет, и, держа его на цепочке, поднес ближе к ящику. Он тут же соединился с маркой и все символы на нем засветились. Ящик открылся. Там лежал прибор, похожий на наушник, к нему были прикреплены очки из прозрачного материала. Линзы были покрыты тонким слоем серебра и поблескивали металлическим светом. Сам наушник был сделан из такого же материла, как и прибор, создавший вокруг меня оболочку, благодаря которой меня не засекли сканеры. Я надел наушник с очками и стал осматривать дно ящика в надежде найти еще одно сообщение. Обнаружив слой пыли, я провел по нему пальцем. Так же, как и в тот раз появились буквы голубого цвета:
– «Мы пытаемся связаться с тобой. У тебя есть дубликат моих ключей. Ты все увидишь. Штаб «Чайка». Совуло.». Через несколько секунд оно растворилось в воздухе. Амулет упал на землю. Закрыв ящик, я сел на него, подобрал амулет и надел на шею. В наушнике было тихо, в очках все выглядело так же, как и без них. Я их снял и рассмотрел. На наушнике было пару кнопок, при нажатии на которые ничего не происходило. Пытаясь включить наушник, я провозился с ним пару часов. Уже начало светать. Что могло быть дубликатом ключа? Может быть, я что-то упустил? Я еще раз осмотрел ящик, но он был пуст. Не зная, что делать, я сложил в него все приборы и пошёл к забору. Когда я перебрался через защитную систему и отошел на несколько шагов прибор, создававший вокруг меня оболочку, упал мне в руки, приняв прежний вид полусферы. Меньше чем через четверть часа я уже был дома.
8 сентября 2772 года
Я живу в небольшом доме, неподалеку от центра города. У меня три комнаты, две из них я сдаю, чтобы не приходилось работать на заводах. Других мест работы на планете практически не было. Новое оборудование сюда не поставляли и заводы производили те же материалы, что и сто лет назад. Из-за токсичных дождей, которые появились только после войны, они быстро приходили в негодность. Единое Око никаким образом не способствовало восстановлению планеты. Были небольшие подпольные лавки, которые сотрудничали с контрабандистами, там можно было найти все, что угодно.
Еду, одежду и прочее нам поставляло «ЕО». Практически вся зарплата рабочего уходила на покупку самого необходимого. Провиант привозили на планету на внушительных размеров фургонах – супла́йнах. Иногда, когда не платили зарплаты или повышались цены, рабочие устраивали забастовки и грабили их. Тогда на всех планетах сектора творилась еще большая разруха, чем обычно. Благодаря тому, что я сдавал комнаты, у меня оставалось немного денег после расходов на жизнь. Они уходили на поддержание рабочего состояния моего скайцикла. Поэтому большую часть времени я проводил в гараже, который находился в подвале дома. Во время войны он был бомбоубежищем. С тех пор тут остались какие-то детали, приборы, карты, старинная мебель и то, что меня больше всего заинтересовало – книги. Они находились в специальном контейнере, благодаря, которому до сих пор сохранились. В них я нашел информацию о нашей галактической системе Сапе́й, о том, как устроен скайцикл, который тоже стоял в подвале со времен войны. Я сумел купить у контрабандистов новые детали, которые были необходимы для ремонта скайцикла, и заменил всю его аппаратуру. Теперь он, как новый. Там же, в подвале, не так давно я нашел несколько семян. Я посадил их, и одно из них проросло, что меня очень обрадовало. Возможно, это было единственно растение в Мегаполисе. В одной из книг я нашёл, что это дерево – Ясень. Забавно, это было значение моего имени на древнем языке.
Я сидел за столом у себя в комнате. За окном смеркалось, шел небольшой дождь. Я включил лампу. Она осветила маленькую комнату. У стены стояла кровать, над ней висела карта нашей галактической системы Сапей, в которую входят четыре сектора, находящиеся под влиянием «ЕО» и независимая федерация Зиу. Рядом с кроватью стояла тумбочка, на которой располагались несколько фотографий в белых рамках. У другой стены стоял маленький гардероб. Над столом висели перерисованные из книг изображения деревьев, а на столе стоял горшок, в котором рос маленький ясень. Я поставил на стол ящик, который нашел вчера ночью в лесу. Достав из него наушник, я вновь попытался его включить. У меня опять ничего не вышло. Прибор-полусфера тоже не работал, видимо, он реагировал только тогда, когда находился близ системы «Вакуум». Карта так же была выключена. Амулет совершенно обычно висел у меня на шее, его не тянуло к ящику, как вчера. Поняв, что ничего невозможно сейчас сделать, я выключил свет и лег спать.
Меня разбудил сигнал, исходивший от наушника. Это произошло несколько часов спустя. Его кнопки светились, а у очков появилась белая окантовка. Я вскочил с кровати и надел наушник. Сигнал продолжался. Я нажимал на все кнопки, как вдруг услышал автоответчик:
– «Связь может быть установлена через семнадцать минут», и начался обратный отсчет. Тут я увидел, что карта вновь работала и указывала направление. Я быстро оделся и спустился в подвал. Оставалось около десяти минут до установления соединения. На скайцикле я мчался за пределы города. Доехав до места, где обрывалась дорога, я побежал к забору. Прибор-полусфера был у меня в руке, и как только я оказался близко к «Вакуум» вокруг меня образовалось защитное поле. Перемахнув через забор, я побежал в направлении, указанном на карте. «Связь может быть установлена через четыре минуты» – слышалось в наушнике. Сухие листья шуршали под ногами. Мне показалось это странным, ведь уже несколько дней шел дождь. Я не придал этому значения, моей целью сейчас было успеть вовремя оказаться на месте, указанном на карте. Прибор-полусфера освещал мне путь. В наушнике автоответчик продолжал вести отсчет:
