Честно сказать я и сам не знаю, с кем бы я захотел жить.

– О, привет мужик! – Мишка издалека уже улыбается во весь рот. – Интересно, что такое произошло в лесу, если ты соизволил явиться?

Мы обнялись, стукнули друг друга по плечам.

– Да вот, решил к народу подтягиваться, выползти ненадолго из своей норы.

– Это ты правильно решил, давай, проходи…

Народу набилось тьма тьмущая. Даже ходить нужно осторожно, чтобы кого-то не зацепить.

Мишка этот дом давно купил, ещё когда женился. А это уже лет пять прошло. Теперь тут конечно хоромы. Большой холл, лестницы, окна, потолок. Всё в стиле хай-тек. Лаконично. Современно. Много света.

А чего, не зря же он самый крупный застройщик в городе. Частенько мне работёнку подбрасывает. Товарищи по университету должны друг другу помогать, вот мы и стараемся. Когда я, чем могу помогу, когда он поможет.

Я конечно за многоэтажные проекты и жилые комплексы редко берусь, выгоднее по частным и торговым. Но было пару раз, приходилось Мишке помогать, когда его архитектор, чуть всё дело не завалил. Так что у нас не просто дружба, а и работа порой общая.

Сегодня они с Ольгой отмечали годовщину свадьбы. Без особых церемоний. Можно даже сказать по-простому.

Ну и конечно только я успел переступить порог, уже пара красавиц бросились окучивать меня своим вниманием.

– А чем вы занимаетесь? – ластилась блондинка.

– Я – архитектор.

– О, это наверное очень интересно, – тянула губы уточкой брюнетка, – я тоже хотела быть архитектором, но мой папа сказал, что я должна учиться на более женской профессии и теперь я психолог.

– Интересно решил ваш папа.

– Ага, он всегда за меня всё решает и мне это нравится.

– А кто ваш папа? – спросил я на всякий случай, глядя на её серьги с бриллиантами и кулон с изумрудом. Меня не обманешь, изумруд от стекляшки отличить умею.

– А мой папа – Степанов.

– Ах, Степанов, – теперь я, удивлённо, слегка так, расслабил челюсть.

Богатейший человек не только в нашем городе, но и в округе городов. Чем только этот Степанов не занимается, какие только бизнесы не ведёт. Там и не без криминала.

Короче, получается дочь Степанова сама лично, обратила на меня внимание, и это как обрадовало, так и насторожило. Не хочется проблем.

Блондинка сразу поникла. Видно поняла, что в конкурентки точно не годится, и быстро отвалила. А мне пришлось какое-то время развлекать беседой дочь Степанова, хотя уже на второй минуте, понял, что она глупая, как башмак и всё что в ней есть, это привлекательная внешность и камни, которые тянут взгляд и заставляют прощать ей все тупости, что она говорит.

Брюнетка, заняв теперь всю территорию, по-хозяйски взяла меня под ручку и потащила в укромное место, где явно надеялась, очаровать меня до последней степени. Она конечно не догадывалась, что не на того напала, но пусть пока помечтает. Не буду же я девушку в первые минуты разочаровывать. По дороге мне удалось прихватить с подноса, у проходящего мимо официанта, шампанского себе и ей.

– А как ваше имя? – поинтересовалась она.

– Платон.

– Это как философ?

– Да именно. Но откуда вы знаете о таком философе? Изучали в университете?

– Нет, у моего папы есть бюст в кабинете, он говорит – это философ Платон.

– Ваш папа мудрый человек.

– Да нет, он просто любит всякие бюсты и скульптуры. У нас дома полно всяких статуэток. Венера, Аполлон, я знаю всех их по именам.

– Ах, вот как, – я усмехнулся. – А как ваше имя?

– Венера.

– Что, – чуть не поперхнулся шампанским, в этот момент я как раз решил отхлебнуть.

Девушка засмеялась.

– Вот и вы удивлены.

– Да удивлён, не то слово. Красивое у вас имя, – я кинул быстрый взгляд на обтянувшее её красное платье.

– Мне тоже нравится.

– Главное редкое.

– Да, не часто встретишь.

Я стал уже понемногу проникаться её разговорами и даже её лицом, и грудью, что виднелась в разрез между воротом и животом. Когда Венера жестикулировала, то моментами видна была округлость размера эдак первого.

Но тут я заметил, как Мишка машет мне рукой.

– Простите, я на минуту, – сказал я Венере и бросил её возле колонны, чтобы узнать, чего там хочет от меня друг.

Если я всё правильно понимаю, она ещё не раз за вечеринку подойдёт и напомнит о себе. Такие как она не из тех, что отступают, если мужчина понравился.

А я ей – точно понравился.

– Ну что, скучно без меня, – я подошел к Мишке, и он тут же указал на мужчину рядом.

– Платон познакомься – это Павел Ольховский, мой стоматолог, и новый знакомый. Ты не представляешь, какие он сделал зубы моей маме. А мне… ну ладно, сейчас не буду показывать…

– Очень приятно, – мы обменялись рукопожатиями, – теперь буду знать, где лечить зубы.

Парень улыбнулся.

– Приходите в любое время, будем несказанно рады. Я слышал ты архитектор? Миша посоветовал обраться к тебе. Я вот, как раз собираюсь в скором времени дом строить и хотел посоветоваться, а в будущем и проект заказать.

– О, это всегда пожалуйста, в нашем бюро, тебе обязательно помогут.

– Вот это чудно, значит, будем дружить фирмами.

– Обязательно.

Пока мы с ним сыпали друг другу любезности, подошла красотка и положила руку ему на плечо, как бы напоминая, что она здесь.

– Ах, познакомьтесь – Карина, моя… помощница, – он слегка покраснел.

И я с удовольствием отметил, что у него есть обручальное кольцо, а у красотки Карины нет. Любовница значит. Пока женушка там с детьми на даче, или у родителей, Павел Ольховский, мой будущий стоматолог, на вечеринке рядышком с шикарной Кариной. Ну всё правильно. Наш человек.

Впрочем, не моё дело, каждый живёт как хочет. Я приятно улыбнулся Карине и отошел, пообещав лечить зубы обязательно только у них в кабинете.

Вечеринка немного утомила. Венера бесконечно бегала за мной, требовала танцевать с ней, потом я старался её избегать. Заводить близкое знакомство с такой девицей, это значит попасть в самые сети, а я пока на это не готов, даже ради денег её папаши.

Домой я вернулся около одиннадцати.

Вышел из лифта, обернулся… на лестнице никого.

Ну, не всё коту… Она придёт, точно придёт…

Не сегодня и возможно не завтра, но обязательно придёт…

Только открыла глаза, тут же подскочила как ужаленная, и словно одурелая до обеда убирала в квартире. Сегодня хваталась за всё подряд, лишь бы не останавливаться, не думать, не вспоминать.

Но пару раз я всё же встала посреди квартиры, всё же прижала ладонь к лицу – неужели это я могла там быть. Разве я?

Краснела и улыбалась, качала головой, отгоняя от себя затягивающие в другое измерение мысли.

Я сама пошла в квартиру к мужчине.

Как же я могла так поступить?

Ведь это – самая настоящая измена.

А вдруг кто-то видел и расскажет Паше?

Снова краснела, в страхе пыталась вспомнить, не было ли кого-то в тот момент поблизости.

Страшно от того, что я могу вот так просто, собственными руками разрушить нашу семью.

Почему-то совсем забыла, что Паша, давно и спокойно изменяет. Но я совершенно искренне полагала – я во всём виновата и разведёмся мы только по моей вине.

Потом возмущалась собственным мыслям, пыталась приглушить их тем, что никто ничего не знает, и не узнает никогда. Тогда зачем устраивать истерику? Нужно просто молчать и вести себя, так словно бы ничего не произошло.

В конце концов, я смогла взять себя в руки. Но немного боялась, виноватый взгляд выдаст меня с головой. Казалось, только лишь взгляну на мужа, он сразу же всё поймет.

Я шла к зеркалу и репетировала, как посмотреть на него, так, чтобы он не понял.

После обеда поехала за Юрой.

Лилия Ивановна – мама Паши, прекрасная женщина. Меня любит, Юрку обожает.

Знала бы она, что её сыночек вытворяет. Сыночек то ладно, а вот если бы узнала что вытворяю я, вот это было бы совсем плохо. Ведь сыночек это сыночек, а невестка уже другое. Не думаю, что она сразу возненавидела бы меня, но и по голове не погладила бы, это точно.