– Мам, продуктов нет! Холодильник пустой! Даже заготовки все из кладовки спёрли, гады! – крикнула Ксения из кухни.

Арина тяжело опустилась на диван и посмотрела на бледного мужа, который ошарашенно стоял посреди комнаты.

– Ну, чего застыл соляным столбом? Милицию вызывай и скорую. Кажется, у меня давление подскочило, – схватилась за сердце Арина.

В комнату вбежала Ксения.

– Мам, пап, вам плохо, что ли? Вы бледные оба. Сядь, пап, посиди. Я сейчас, быстро, скорую и милицию вызову, – дочь подскочила к отцу и усадила его на диван.

Приехавшая скорая помощь увезла отца в больницу. У него был сердечный приступ. Матери дали таблетку от давления и оставили вместе с дочерью дожидаться милиции. Ксения знала, что сейчас краж столько, что доблестные сотрудники правопорядка не успевают работать. Да и надежды, что кого—то найдут, не было. «Нужно идти к Ленке и проситься на работу. Другого выхода всё равно нет», – подумала девушка.

***

Летом начались учения. Прыгали с парашютом, выезжали на стрельбища. Правда было это очень редко, потому, что был дефицит топлива и патрон. Армию теперь снабжали плохо, офицерский состав сократили. Владлен готов был материться в голос когда вместо очередного выезда на стрельбище, заставляли мести и без того чистую территорию части.

– Заебало, плац мести, – огрызнулся он.

– Та же беда, – буркнул Виктор.

– Как там, кстати, Жанночка с Мариночкой поживают, – Владлен снова махнул метлой.

Идущий рядом Виктор пожал плечами.

– Что им будет. Живут себе. Они сами предложили тогда встречаться. А мы с Васьком дураки что ли, от такой халявы отказываться. Эти тёлки первостатейные давалки. У Жанки даже жопа в дупло растраханная. Мы им с Васьком о счастливой будущей жизни лапшу на уши вешаем. Типа заберем их в закат. Вот они и стараются.

– И что, правда, в закат? – удивлённо спросил Владлен.

– Офигел?! Я же говорю жопа как дупло. Там членов немерено побывало. Я что, после этого замуж её должен брать? Надоест помашу шалашовочке ручкой, – заявил Истомин.

– А меня перед учебкой обещают в отпуск отправить. За хорошее поведение так сказать. Может и вам две недели отпуска дадут, – поведал Садовский.

– Хорошо бы, – мечтательно протянул Виктор.

Вдруг к ним подошёл Артамонов и с какой—то печалью в голосе сказал.

– Истомин, тебе телеграмма, – протянул свёрнутый вдвое лист.

Виктор развернул его и побледнел. «Здравствуй, сын. Вчера умерла мама. Отравилась, сам знаешь чем. Отец», – было на листе.

– Я бы похлопотал, чтобы тебя отпустили, но ты на поезде всё равно на похороны не успеешь, – потупил взгляд ротный, – Ну, прими мои соболезнования. Иди, отдохни. Садовский, иди с ним, на всякий случай. Кто будет спрашивать, скажете, я разрешил.

– Сочувствую, Вить. Куда сейчас в казарму? – Владлен обнял друга.

– Нет. Найдём Васю и на наше место.

У дальнего забора росли кусты шиповника. В одном месте они неплотно прилегали к бетонным плитам. Аккуратно отодвинув ветки можно было зайти за кусты на маленькую полянку. Ребята притащили туда кусок брезента, чтобы не сидеть на земле. Вот и сейчас они втроём расположились на этом брезенте.

Витя нервно закурил. Сигарета дрожала в руках, собственно как и сами руки.

– Батя написал, что я сам знаю, чем она отравилась. Конечно, знаю. Водярой палёной. Допилась, сука уёбищная, – процедил сквозь зубы Истомин.

– Зачем ты так о матери, – сказал тихо Вася.

– Я её с десяти лет матерью не считаю. Если и была бы возможность, всё равно бы на похороны не поехал. Думаешь, её этот любовничек похоронит? Как бы ни так. Зароют как собаку в канаве, – огрызнулся Истомин, смахивая слезы.

Вася достал сигарету и тоже закурил.

– Будешь, Владленыч, – он протянул Садовскому пачку.

– Нет, это без меня. Выпить немного я ещё могу, но вот сигареты точно не моё.

– Только, парни, никому об этом ни слова. Особенно, как я тут сопли распустил. Не хочу, чтобы лезли с соболезнованиями, – Виктор затянулся до самого фильтра.

– Само собой, – чуть не в один голос сказали друзья.

Они посидели в своём тайном месте ещё немного, думая каждый о своём. Жизнь, итак, была плохой, а теперь вообще казалась дерьмом, если находились те, кто ради денег готов народ травить.

Лена Прокопенко жила через пару домов, поэтому Ксении не составило труда зайти в гости. Позвонив в квартиру, девушка услышала шум за дверью. Неудивительно, Лена была старшая из детей.

– Здравствуй, Ксюша, ты к Лене? – дверь открыла улыбчивая женщина, мать одноклассницы.

– Здравствуйте, тетя Вера. Она дома?

– На работу собирается. Лена, к тебе Ксения!

Девушка выбежала в прихожую и, попросила, подождать пять минут на улице. Ксения снова спустилась во двор, недоумевая, какая работа может быть в восемь вечера. Ксения успела пару дней сходить на собеседование, по разным причинам никуда работать не взяли. В одной фирме сказали, что опыта работы нет в другой ещё что—то. «Хоть бы сюда приняли. Может Ленка похлопочет за меня?» – подумала Ксюша. Мама, после того как уехала милиция, пробежалась по соседям. Никто денег до получки не занял. К тому же неизвестно, когда она эта получка. Чтобы хоть что—то купить поесть, пришлось снять с себя золото и сдать в ломбард. Тогда Ксения и решила, по—тихому устроиться на работу, а потом поставить родителей перед фактом. Вскоре из подъезда выплыла одноклассница, стройная симпатичная шатенка. Серые глаза, аккуратный носик, губки накрашены алой помадой. На ней было короткое голубое платье, из которого почти вываливалась аппетитная грудь. На стройных ножках босоножки на высокой шпильке.

– Ну, привет, подруга. Зачем пожаловала, – улыбнулась Прокопенко.

– Квартиру недавно обнесли. Прикинь, всё забрали, даже холодильник вычистили, – пожаловалась Ксения.

– А я причём? – Лена закурила длинную сигарету с ментолом.

– Ты на работу устроить обещала. Но почему ночью работаешь?

– Ладно, идём, расскажу по дороге. Опоздаю, с меня Агдам шкуру спустит. Я родакам вру, что устроилась официанткой в казино, а сама там ноги раздвигаю, – без тени смущения поведала одноклассница.

– Что делаешь? – не поняла Ксения.

Лена развернулась, а потом выпустила струйку дыма приятельнице в лицо.

– Не тупи, Ксю, ноги я раздвигаю перед богатыми клиентами заведения. Так же, как в своё время ты перед Владленом. Ну, ещё часто минет и анал иногда. Зато зарплата нехилая. Если один минет, то пятьдесят баксов. Час секса сто баксов. Анал отдельно оплачивается. Ещё клиента на выпивку раскрутишь. Четырёх богатеев обслужишь, шестьсот баксов в кармане. Правда Агдам половину забирает. Но зато ты не на трассе стоишь в мороз и дождь. Элитный клуб как—никак. Там и охрана, которая в случае чего заступиться. Правда, иной раз приходится на дом к клиенту выезжать. Но зато работа не пыльная, – Лена кинула окурок на землю и достала из кармана жвачку.

– Так ты проститутка? – изумилась Ксения. – Нет, я так не могу. Я обещала Владлена ждать.

– А с голоду сдохнуть ты не обещала? Да и не узнает твой Владлен ничего. Поработаешь, пока он из армии не придёт. Наши в такие заведения не ходят. А если сама промолчишь, так никто и не узнает. Зато посчитай, триста баксов в день твои, это самое маленькое. Я меньше шести лимонов в рублях домой не приношу. За месяц, разумеется. Да не дрейфь ты. Захочешь, уйдёшь. Агдам без вопросов отпускает, – Лена хлопнула Ксению по плечу.

– Ух ты, моя мама меньше зарабатывает, а она врач высшей категории. Агдам, это имя такое?

– Дура что ли? Кликуха. Он двоюродный брат владельца клуба и занимается сутенёрством. У нас у всех тоже имена вымышленные. Я, например, Любовь. Дорогая Любовь, между прочим, – хохотнула девушка.

Лена остановилась возле дома Ксении, продолжая расписывать жизнь в ярких красках. Клиент адекватный, коктейлем угостит, в постели с ног до головы оближет, да ещё и бабла отвалит. У девушки была задача заманить одноклассницу в этот преступный бизнес. Однажды, она проболталась сутенеру, что одноклассница спрашивала про работу. Тот попросил принести фото, если есть. Денежные мешки пресытились и требовали свежака. Только увидев блондинку на групповом школьном фото, Агдам потёр руки, прикидывая прибыль. Он дал Лене задание, уговорить подругу начать работать, а за услугу обещал денег.