– И у меня.

Бейли тоже улыбнулась, широко раскинула руки и завертелась на месте.

– Куда нам идти? Куда нам идти?

Я показала:

– Вон туда.

Бейли протянула мне руку:

– Вперед?

Я схватила ее ладонь. Она была теплой и знакомой.

– Вперед. – И мы, взявшись за руки, пошли по устилавшей землю сухой листве.

– Ненавижу ходить пешком.

Мы с Бейли сидели на краю поля, сняв ботинки и болтая ногами в небольшом ручье. Бейли почти неприлично стонала от удовольствия.

Я рассматривала свои стопы, они были красными и местами стертыми.

– Похоже, «Адидас» не годится для бега по пересеченной местности.

Мой недавний оптимизм потихоньку улетучивался. Мы оказались неизвестно где, и признаков цивилизации вокруг не наблюдалось. Затем вдруг в утреннее птичье пение ворвался отдаленный гудок поезда. Бейли прекратила свое занятие, доводившее ее чуть не до оргазма.

– Слышала? – спросила она. – Похоже, наша проблема решена. Ты только посмотри!

По полю тянулись железнодорожные пути.

– Но я что-то не вижу станции.

Брови Бейли взметнулись вверх.

– А кто сказал, что она нам нужна? – Должно быть, у меня на лице появилось скептическое выражение, потому что она добавила: – Послушай, нам надо преодолеть по крайней мере триста миль, а эта ветка идет на запад.

Она была права. Небо позади нас оказалось светлее, чем впереди. Поезд шел в нужном нам направлении. Другое дело, что надо было как-то сесть на него. Ни слова не говоря, я схватила кроссовки и встала.

Несколькими моментами позже мы уже карабкались на небольшую насыпь, отделявшую рельсы от поля. Я прищурившись посмотрела вдаль. Поезда видно не было.

– Мы что, просто побежим рядом, а потом запрыгнем на него? – спросила я.

– Да, как заправские бродяги.

Тут появился поезд – черное пятно на горизонте. Бейли сгруппировалась, готовясь к прыжку. Я последовала ее примеру. Поезд снова загудел, теперь уже громче. Ногами в кроссовках я чувствовала, как дрожит земля. Когда поезд оказался ближе, вибрация охватила не только ступни, но и ноги целиком.

– О’кей, – слегка задыхаясь, сказала Бейли. Она не отрывала глаз от поезда. – Когда он будет здесь, мы найдем открытый вагон и прыгнем. Следи за мной. – Я согласно кивнула, не в силах произнести ни слова.

Поезд был уже в двадцати ярдах от нас, и это расстояние все сокращалось. Локомотив оказался огромным, почти такой же высоты, как мой дом. Его серебристые бока поблескивали. Еще один гудок взорвал воздух. Бейли что-то прокричала мне через плечо.

– Что? – крикнула я. Ее голос был едва слышен из-за грохота сотен тонн стали, надвигавшихся на нас.

Бейли опять крикнула. На этот раз мне удалось с трудом разобрать:

– Это ужасная идея! – Схватив мою руку, она стащила меня с насыпи, и мы с ней покатились к полю.

Сидя на земле, мы смотрели, как поезд проносится мимо.

Бейли наклонила голову набок:

– Эти заправские бродяги, должно быть, имели сильные ноги.

Я смотрела на удаляющийся поезд, он быстро исчезал из вида, равно как и мой шанс на то, чтобы добраться до Нью-Мексико. Настроение у меня совсем испортилось. Я почувствовала нечто неконтролируемое. Нечто первобытное. То, что до сих пор отказывалась чувствовать.

Ярость.

– Я не должна быть здесь. – Я встала и начала пинать насыпь. – Я… – Пинок. – … НЕ… – Пинок. – … ДОЛЖНА… – Пинок. – БЫТЬ ЗДЕСЬ! – Я прекратила это дело и стала ходить взад-вперед, яростно размахивая руками. – Я должна была просто прийти и сказать: «Здравствуйте, меня зовут Вероника, мой бойфренд – засранец, вот мои пятьсот долларов, о да, я хочу воды, большое спасибо, подождать десять минут? Разумеется», – развернувшись, я увидела Бейли. – Но неееееееееет! Мне приходится преодолевать тыыыыысячу миль, мою машину угоняют, меня похищает стриптизерша, я теряю конспекты. И вот я посреди грееееебаного поля, и грееееебаный поезд не тормозит, твою мать… так что ПОШЛИИИИ ВЫЫЫЫЫЫ, ЗАКОНАДАТЕЛИ ШТАТА МИССУРИ, КУДА ПОДАЛЬШЕ!!! – Я рванула вверх по насыпи к рельсам и стала поддевать их голыми руками. – ГРРРРРРРРР!

Бейли спокойно подошла ко мне и встала рядом.

– Знаешь, а хорошее предчувствие мне не изменило.

– ПООООЧЕМУУУУУУУУУ? – выла я.

– Смотри сама. – Бейли показала пальцем на что-то по ту сторону рельсов. Вдалеке было скопление домов-коробок. Город.

Мы шли по растрескавшемуся асфальту спортивной площадки местной школы, баскетбольная корзина с рваной сеткой покачивалась на ветру. После истерики я чувствовала себя лучше. Хорошее настроение вернулось. Но это, наверное, потому, что со мной была Бейли. Наконец мы добрались до окраины города. Ранним утром здесь было тихо и пустынно. Бейли глубоко дышала.

– Ох уж этот сладкий аромат экзистенциального страха и дезодоранта. Не очень-то я по нему соскучилась.

Мы прошли мимо столба с привязанным на цепи потертым желтым мячом. Я толкнула его, и он завертелся.

– Спорим, я, как всегда, у тебя выиграю.

Бейли прищурила глаза.

Спустя две минуты наш смех раздавался по всей игровой площадке, и каждая из нас пыталась пнуть полусдувшийся мяч посильнее.

– И все же ты жульничала, – ворчала Бейли.

– Я не жульничала. Просто у меня своя стратегия.

– Ага. Ладно, когда мы в следующий раз окажемся непонятно где, найдем там школу, и я возьму у тебя реванш.

Я рассмеялась:

– Договорились.

Мы шли по пустынной главной улице. Большинство магазинов были заколочены досками. В этом городе, похоже, никто не жил. А если кто здесь и оказывался, то спешил как можно скорее покинуть столь невразумительное место. Я достала телефон и с надеждой потыкала по экрану. Он по-прежнему не работал. Никакой возможности вызвать такси.

– Может, мы опять попытаемся проголосовать?

Бейли подняла бровь:

– Я не из тех, кто верит, что с третьего раза все получится.

– Нам нужно быть в Нью-Мексико через пару часов. – Меня снова начала охватывать паника.

– Это вряд ли. Мы дважды пытались. Дело не стоит подобного риска. Я хочу, чтобы в этой поездке погиб только твой…

– Бейли!

Бейли постаралась сделать невинное лицо.

– Что? Перебор?

– Да! – в смятении крикнула я.

– Заткнись, – попросила она.

– Это ты заткнись. Это из-за тебя у нас сплошные неприятности. Все это не смешно.

– Не смешно. Закрой свой гребаный рот.

И тут я увидела, что она смотрит куда-то поверх моего плеча и показывает на что-то на другой стороне улицы. На первом этаже обшарпанного здания в окне висел большой плакат: «Прокат лимузинов Митча». На нем было изображение белого лимузина и фотография лысеющего улыбающегося мужчины, как я решила, Митча, и номер телефона.

– Сейчас, наверное, шесть часов. Вряд ли они открываются так рано, и телефона у нас нет.

Но Бейли уже неслась туда во всю прыть.

– Это именно то, что нам нужно! Неужели ты этого не чувствуешь? – Она почти пропела последнюю фразу. Когда я подбежала к ней, она уже громко колотила в дверь.

– Бейли, ты представляешь, сколько это будет стоить? Лимузин до Нью-Мексико? Мы не можем себе этого позволить.

– Вероника, если ты хочешь оказаться в Нью-Мексико, мы не можем позволить себе твоего «не можем позволить». – Она продолжала стучать в дверь. Этот звук подчеркивал мирную тишину раннего утра, а мне оставалось лишь моргать.

– Посмотри, здесь указаны часы работы. До девяти они закрыты.

Но Бейли гнула свое:

– Подозреваю, Митч из тех парней, что спят в своих конторах.

– Бейли…

Она прекратила молотить в дверь и повернулась ко мне. Лицо у нее было ясное, она светилась абсолютной уверенностью в своей правоте.

– Вероника, это наша судьба.

А затем, к моему удивлению, дверь открылась.