Нехотя откинув одеяло, грейм сел и лениво покосился на дверь.

— А эти там чего визжат?

— А я знаю? — пропищал с его стола нежный голосок.

Здесь что, еще кто-то есть?

Нет, ну это ж надо — не комната, а проходной двор.

На краю стола, старательно распихав в стороны бумаги, сидело нечто непонятное. Таких существ Такин раньше не видел, но это вовсе не повод удивляться. Миров, которыми управляют греймы, бессчетное множество, и где-то да водятся низкорослые пухленькие малышки с золотистыми кудряшками и прозрачными крылышками. Болтая торчащими из-под короткой желтой юбочки ножками, девчушка гляделась в зеркальный бок чернильницы и, изредка макая в нее перо, подкрашивала ресницы.

Подмигнув Такину синим бесстыжим глазом, кудряшка плюнула на кончик пера, дорисовала над губой мушку и знакомо уточнила:

— А тебе не пофиг? Визжат и визжат. Мой подарок, поди, в сумочках обнаружили.

— Какой еще подарок? — не понял грейм.

— Нет, а я виноват, что в этот вашем Центре ни одного лотка нет? — возмущенно нахмурила бровки малышка.

Малышка… Лотки…

— Швяшной. Гад. Это ты, что ли?

— Нет, моя бабушка.

— А ничего у тебя бабушка была, — усмехнулся Ферьон, спешно натягивая халат, — симпатичная. По крайней мере, без хвоста.

— Понимал бы что в красоте, — прошипела кудряшка. — Хвост — это главное мерило красоты.

— Слышь ты, мерило, в сумки-то зачем гадить было? Эти ж дуры сейчас сюда явятся отношения выяснять.

— А что? — хихикнул мерзкий нархан. — У тебя есть привычка путать сортир с дамскими сумочками? Нет? Тогда чего ты переживаешь? Сейчас повизжат немного и волосы друг другу драть пойдут. Одевайся живей, айда смотреть.

— А как же спасение миров? — усмехнулся грейм. — Мы ведь так спешим.

— Да ну их… — отмахнулся Швяшной. — Четыре века ждали, и еще пару часов подождут.

— Думаешь, в пару часов эти стервы уложатся? — хохотнул Ферьон.

— А чего там потом драть-то на лысине? — поправила кудряшки нахалка.

— И то правда, — подмигнул нархану грейм.

Визг плавно перешел в вопли, сменяемые то воем, то рыданиями. Похоже, дамы нашли друг друга. Жалеют, поди, что со второго острова вернулись.

— Что за второй остров? — живо заинтересовался Швяшной.

Бездна Рувала. И кто Такина за язык тянул?

Стоп. А ведь он ничего такого не говорил.

— Ах ты тварь блохастая, — взорвался парень. — В моей голове шастаешь? И как только влезть умудрился?

Спешно установив самый мощный ментальный шит, грейм вздохнул спокойно, но не тут-то было — визжала мерзкая кудряшка ничуть ни хуже Тигары и Луитти вместе взятых.

— Аааааааа, — на одной ноте выла девчонка. — Мой бедный хвостик. Никто-то тебя не гладит, никто не жалеет.

Обернувшись толстым лохматым котом, нархан прижал к груди свой хвост и продолжил причитания:

— Мой бедный хвостик. Гадкий, противный грейм прищемил тебя, когда из своей мерзкой головенки выкидывал.

Сообразив, что это надолго и спасение миров снова откладывается, Ферьон отправился в ванную, и это оказалось стратегической ошибкой. Вода, подаваемая магически, закончилась в самый важный момент, и все попытки ее призвать оказались бесплодными. Ах нет. Судя по дружному визгу вовсе не бесплодными. Но Такин-то для себя этот водопад наколдовывал. Похоже, и бочка с водой где-то в другом месте нарисовалась. После шестой попытки несчастный грейм в полной мере понял, почему этих тварей повсеместно усыпили. Он бы пришиб насмерть.

Но пришлось идти на попятный.

— Точно извиняешься? — поинтересовались из-за двери. — И в зад… то есть в хвостик поцелуешь?

Дослушав возмущенную тираду Такина до конца, нархан удовлетворенно рыгнул, вернул воду и невозмутимо отозвался:

— Ну как хочешь, можем и не целоваться. Эх, обижают меня все. Целоваться не хотят, песенки дурацкие про меня сочиняют. Ленточки продавать отказываются.

В бессилии заскрипев зубами и с трудом подавив желание бежать жаловаться Умнику, Такин торопливо смыл пену, оделся и приготовился к спасению миров. Или к продаже лент? Или к продаже миров?

Тьфу ты, аражев нархан. Запутал совсем.

— Ну и чего тебе надо? — любезно спросил грейм, старательно растянув губы в оскале… в улыбке, естественно.

— И ты правда это сделаешь? — возликовал котяра.

— Целоваться не буду.

— Что, совсем? — грустно вздохнул нахал. — Жалко мне твою жену, девки целоваться страсть как любят.

— Жену буду, — возмутился Ферьон. — Тебя — нет.

— Так, значит, жениться ты согласен?

— Чего? — опешил парень, подозревая, что мерзкая тварь уже успела снюхаться с его матушкой, иначе с чего такой интерес к его женитьбе. И что же матушка могла предложить нархану?

— Того, — огрызнулся Швяшной, растягиваясь на столе, и, подцепив когтем наколдованную Такином плюшку, принялся меланхолично жевать:

— Вот все вы греймы такие.

— Какие? — на свою голову спросил Ферьон.

— Безответственные. Все бы им жениться. А миры кто спасать будет? Я, что ли? Да они мне нафиг не нужны.

— А электорат? — поддел его грейм.

— А вот это удар ниже пояса, — обиженно оскалил зубки нархан. — За такое извиняться и извиняться.

Глядя в его честные глазки, Ферьон понял предельно ясно, что извиняться-таки придется. Самооценка вновь упала, как говорит Барбариска, ниже плинтуса. Что ж он за маг такой, если с какой-то мелкой нечистью справиться не может. И как эта тварь умудряется в его заклятия свой длинный хвост совать? Хм, а может, ему дорогу в столицу открыть? Глядишь, от Ферьона и отвяжется. Нет, нельзя. Народ ему такого не простит. Хм, интересно, что хуже тысячи разъяренных магов или один обиженный нархан?

Идея с извинениями пришла неожиданно.

— А хочешь, я тебе про второй остров расскажу? — закинул удочку Такин.

А что? Ему терять уже нечего. А на втором острове, кроме двух стерв и Координатора, все равно никто не бывает.

— Хорошо, — Швяшной сменил гнев на милость. — За одно и про первый не замалчивай.

Протянув к вазочке руку, грейм вздохнул — плюшки уже закончились, как и пирожки с мясом — отхлебнул пустой чай и начал рассказ:

— Наш Центр располагается на одном из красивейших островов Эршании. Собственно, кроме башни Центра, здесь нет других зданий. Башня, парк и небольшой пляж среди скал. Остров полностью закрыт для телепортации, и единственный способ сюда попасть и увидеть своими глазами, как Координатор спасает гибнущие миры, это записаться на еженедельную экскурсию. Им показывают проекции миров, имеющие мало общего с реальностью, рассказывают всякую пафосную чушь и даже позволяют воспользоваться вариаторами. Вернее, их жалкими копиями с весьма ограниченными функциями. Но увидеть чужими глазами жизнь других миров и чудесное спасение во время Сдвига — вполне достаточно для эффектного завершения экскурсии. Затем небольшая прогулка по парку, отдых на пляже и портал домой.

— Да врешь ты все, — возмущенно прошипел Ирррр. — Когда это у нас Сдвиги каждую неделю происходили?

— А я разве сказал, что им правду показывают?

— Экие вы оказывается лживые, — печально протянул Швяшной.

— Кто бы говорил, — фыркнул Такин. — И далеко не все греймы замешаны в делах Координатора.

— Ладно, что там за второй остров?

— Кроме верхних, экскурсионных этажей, есть еще и нижняя часть башни. Там и располагаются настоящие вариаторы. Здесь же кабинет и комнаты Координатора, библиотека, зал отдыха, столовая и комнаты игроков. Плюс множество разных помещений, куда я не смог проникнуть. И портал, ведущий на второй остров. Этот остров имеет еще большую защиту, и попасть на него можно только с нижнего этажа башни. Здесь построены отдельные виллы для каждого из игроков, где они могут насладиться отдыхом, тишиной и собственным пляжем. На этом же втором острове Координатор принимает действительно серьезные комиссии. Дома для проверяющих на порядок шикарнее, чем у простых игроков. Мне и близко к ним не удалось подобраться, защита там такая, что, поди, и член Совета не пробьет.