— Давайте спустимся на завтрак, иначе матушка Марика поднимется и очень сильно нас отругает. Как в прошлый раз, — сказал Верен и встал, — давайте-давайте.

— Согласна, — протянула Кариса, — только нам с Рысью нужно переодеться. По выходным госпожа Лоссен требует неукоснительного следования этикету.

Я согласно кивнула. Если мы будем расстраивать матушку Марику, ей может надоесть эта «этикетная игра». Стоило бы подарить ей что-нибудь, чтобы наглядно показать, как мы ее ценим.

— А лучшим подарком для госпожи Лоссен станет безопасность ее сына, — в тон моим мыслям отозвалась Кариса и пояснила, — ты вслух сказала.

— Она настоящее чудо. А насчет коменданта Эрика, — я прищелкнула пальцами, — надо сделать для него комплект защитных артефактов и когда отправимся изучать крепости — передадим.

— Кстати, я знаю, что ищет Лий. А точнее, кого ищет, — хитро улыбнулась Кариса.

— Кого?

— Не скажу, — волчица даже язык показала, — но теперь я чуть больше понимаю, почему он не позвал с собой нас. Искупление, если грызет совесть, должно быть через «не могу» и через «больно».

— И мы ничем не можем помочь?

— Можем, принять его со всеми прошлыми ошибками, — серьезно сказала волчица.

— Скажешь тоже, у кого косяков за спиной нет, — фыркнула я.

— Вы там собрались? — крикнул из-за двери Верен.

Спустившим к завтраку и чинно рассевшись, мы посмотрели на госпожу Лоссен. Она же посмотрела на нас, и чудилась в ее взгляде маленькая хитринка с долечкой гордости. Так на меня смотрела мама. Очень давно.

— Придется немного подождать, наш гость изволит опаздывать, — ровно произнесла матушка Марика.

Ответом на ее слова раздался стук в дверь. И еще. И еще.

— Кигнус настойчив, — улыбнулась госпожа Лоссен и встала, жестом отказавшись от нашей помощи. — Сама справлюсь.

В гостиную Марика вернулась в сопровождении Кигнуса. Легендарный ступал на шаг позади и держал в руках изящную корзинку, полную цветов. Очень модная вещица — цветы не требовалось вытаскивать или поливать или еще как-то ухаживать. Купленные у добросовестного продавца они стояли несколько недель.

Место для цветов нашлось на столе. Кигнус был польщен тем, что его подношение поставили в центр, а я припомнила что-то с прошлого «занятия»: вроде как если гость приносит цветы или сладости, то ради поощрения или задабривания их можно поставить на стол. А чтобы оскорбить — унести в кухню. Угу, теперь точно запомню.

Легендарного усадили по правую руку от госпожи Лоссен. Тот в свою очередь рассыпался в похвалах хозяйке дома. После чего плавно перешел на свои достоинства. А я сидела и мучилась — мне бы уметь так себя расхваливать. Кигнус просто соловьем разливался, его послушать так все законопроекты идут строго после согласования с ним. Эх.

— Рысь прекрати портить работы портного, — повелительно произнесла госпожа Лоссен.

— Вы же на меня не смотрите! — возмутилась я и оставила в покое рукав. Правда кружево уже немного отошло. — Прошу прощения.

— Не проси прощения, а сделай вид, что я не права, — тут же повернулась ко мне матушка Марика, — ты будущая графиня и не дело если тебе делает замечание дочь нищего барона, да еще и вышедшая замуж за простолюдина.

— Но зачем тогда вы мне сделали замечание? — надулась я.

— Затем, что ты не умеешь их принимать и на них реагировать. Я могу перестать, если тебе неприятно. В конце концов, я далеко не эталон.

Я заверила госпожу Лоссен, что если и готова у кого-то учиться, то только у нее. На этом инцидент был исчерпан.

Как со смешком предположила Кариса, сегодня мы учились незаметно скучать. В беседу нас вовлекали постольку-поскольку и мы старательно растягивали уже остывший чай, рассматривали и без того хорошо знакомые стены и переглядывались. Вероятно, таких чаепитий будет много в моей жизни. И мне стоит повнимательней смотреть на госпожу Лоссен, ведь в идеале, в графстве, я должна быть на ее месте — вести беседу с гостем пока остальные греют уши и скучают.

К концу этого своеобразного урока я успела озвереть. Потому, когда Кигнус послал меня переодеваться, не сразу сообразила, что каторга закончилась.

Кариса поднялась следом и заплела мне «дракончика». Хотя Лий упорно предлагал переназвать прическу «колоском». Даже как-то притащил пшеницу и пытался добавить ее к нашим прическам.

Так, удобные немаркие штаны, эльфийские сапожки, светлая рубашка, корсет и приталенная курточка. Шелковый платок на шею и перчатки с обрезанными пальцами — мой новый имидж потрясал друзей, а я чувствовала себя счастливой покорительницей морей. И пусть до соленой воды далеко, главное в одежде — стиль.

Легендарный новый стиль оценил. Обошел меня вокруг и посочувствовал Роуэну. Так и сказал:

— А ведь ему с тобой всю жизнь жить, бедный мальчик. Идем, Рысь.

У дома нас ждало мелдо. Хищные обводы новейшей модели, цвет «металлик» — я показала Кигнусу модели земных машин. И сразу видно, та головная боль была оправданна.

— Я дал заказ на изобретение мелдоцикла, — усмехнулся легендарный и галантно приоткрыл передо мной дверцу, — шевели бедрами, внучка.

— И у тебя его приняли?

— Четыре мастера не побоялись назвать меня маразматиком, — ухмыльнулся некромант. — А пятый, почесав нос, вытащил собственные чертежи. И они были весьма похожи на мои. Так что скоро по столице покатятся мелдоциклы.

— Я подарю тебе черную кожаную жилетку и зелье для роста бороды.

Кигнус расхохотался.

— Куда мы едем и почему именно едем? С твоими-то способностями к телепортации.

— Иногда стоит быть крайне предсказуемым, — улыбнулся легендарный. — Ты получила письмо?

— Это ты его написал? — поразилась я.

— Похоже, что мне нечем заняться? Нет, я просто отследил курьера.

— Письмо написала Лаура, верно? Кигнус, не молчи же уже!

— Да я просто рассчитывал, что ты сама догадаешься. Лаура, написала не только тебе, но и мне. Причем мне она написала от своего имени и своей рукой. Я нашел ее еще на прошлой неделе, но решил присмотреться. И не пожалел. Она почти мертва и если мы еще немного промедлим...

— Так быстро? Это странно.

— Вовсе нет, учитывая, что ее тело осталось на Земле. Здесь же ее поместили в специально выращенного гомункула. И сейчас, без подпитки, тельце распадается.

— Если ее поместили в гомункула, значит добром переходить она отказалась. А это значит, что мы просто должны вернуть ее обратно?

— Убери слово «должны». Ни ты, ни я ей ничего не должны. Чисто по-родственному мы можем помочь. Но вот так вот разбрасываться «долгами» — категорическое нет.

Ехать пришлось долго. Кигнус время от времени останавливался, выходил и с гордым видом раскуривал маленькую костяную трубку. А я ясно видела, что кость не так давно была жива. То есть принадлежала дышащему человеку.

— А скажи-ка, что ты думаешь о девице фон-Кирм? — ошарашил меня предок.

— Арда? Хорошо воспитана, красива, имеет слабый дар — все, что нужно для высоких котировок на рынке невест, — хмыкнула я. — Но вместе с ней идет довольно жесткий характер.

— Подойдет, — кивнул Кигнус. — Я решил жениться и продолжить род. Брат твой уже должен получить новое назначение, а там как карта ляжет. Станет человеком — получит добротный дом и счет в банке. Ну а нет... Один раз похоронить всяко дешевле.

— И куда ты его? На границу? Или в Шестую крепость?

— Да вот еще людей подставлять, — фыркнул легендарный, — юнгой на корабль. Так что твой пиратский наряд просто-напросто отражение моих злобных мыслей. Я прикупил верфь, чисто ради него. Но, если что, могу и тебе кораблик выделить.

— Юнгой меня отправишь?

— Или помощницей посудомойки. Приехали, выгружаемся. Лаура тут не одна, но ее «сочувствующего» мы вряд ли увидим. Побоится.

И сад и дом были заброшены. Сквозь мощеные камнем дорожки пробивалась трава. Деревья и кусты разрослись, а цветы одичали. Сам дом мог похвастаться несколькими целыми окнами, на втором этаже. Хм, а окна чистые — вымыты или свежепоставлены?