Дети, а затем внуки и правнуки Волка и Китайца, также не уживались и цапались меж собой, как кошки с собаками. Трещина, которая пролегла между родней во времена гражданской войны, привела в пятидесятых годах к трагедии. Сын Китайца Ахметгали, возвратившийся с Великой Отечественной войны весь в орденах и медалях, был избит и повешен в сарае сыновьями Волка. Убийцы, заранее договорившись, дружно заявили в милиции: «Мы его не вешали, только побили. Устыдился, что не смог нас одолеть, вот и повесился». И душегубов посадили всего на пару лет.
После сего братоубийства потомки Волка не успокоились: в каждом поколении стали лишать жизни хотя бы одного из отпрысков Китайца. Несмотря на это род Китайца множится год от года. Каким-то чудом на место одного убиенного рождаются по семеро мальчиков. Число же потомков Волка, напротив, почему-то уменьшается, и на глазах хиреет их род. К тому же в последний десяток лет у них рождаются одни девочки.
Верно подмечено, если кому-нибудь беспрерывно твердить: «Ты свинья!», он и сам не заметит, как захрюкает. Похоже, от постоянных возгласов аульчан: «Китайцы! Китайцы! Китайцы идут! Вот придут китайцы…», у потомков Китайца, и в самом деле, сильнее сузились глаза, а лица еще пуще пожелтели. Вобщем, стали точь-в-точь как китайцы. И общаются меж собой, будто китайцы – грубыми окриками и резкими жестами, словно бранятся. Да и телами обмельчали: мужики чуть больше полутора метров будут, а женщины – еще ниже.
Когда храбрый воин, выбравшийся целым и невредимым из грозного урагана войны, всего в тридцать пять лет был убит близкими родичами, его жена Амина осталась вдовой с полным подолом малых детишек. Самая младшая из них, Салия – двоюродная сестра Лилии.
Один из осужденных, отсидев за решеткой, дал старшему сыну такой наказ: «Судьи, видать, очень большие люди – что хотят, то и делают: дал мне вместо десяти всего годик… Учись на судью!» Бывший зэк ничего не пожалел, чтобы протолкнуть сына в университет: зарезал единственную комолую корову, трех овец, трех коз – все, как на подбор, темной масти, да еще, вдобавок, трех гусей и трех черных куриц. Этот человек был отцом Ануза Япкарова, близкого родича Лилии. Ануз способностями не блистал и с трудом окончил университет. Несмотря на сей факт позже занял кресло судьи Верховного суда России…
А девушка, когда-то сосватанная за Волка, но выданная с богатым приданым – многочисленными стадами и обширными пахотными угодьями – замуж за Китайца, была, оказывается, дочерью богача Султана, деда бабушки художника Салавата Байгазина – Гульфаризы…
Непримиримой вражде потомков Китайца и Волка через два года исполнится целый век. Они составляют почти весь аул и давно позабыли, знать не знают корни непрекращающейся междоусобицы. Однако и поныне живут в раздоре. Право, и рассказывать неудобно о причинах последних скандалов – просто курам на смех и петухам потеха. Недавно, принарядившись в праздничный день 1 Мая, всем аулом пришли в клуб. А там какая-то собака наложила на крыльцо очага культуры огромную кучу… Люди столпившись, постояли некоторое время в растерянности. Затем одинокий мужик по имени Мидарис из «волчат» поковырял собачий навоз ивовым прутком и с серьезным видом резюмировал: «Сразу видно, это дерьмо наклал кобель по кличке Актырнак, подросший щенок хромой суки Актапей, поводыря слепой колдуньи Бибисары из рода старика Китайца, троюродной тётки Ахмета. Этот Актырнак – настоящий разбойник – весной пытался утащить нашего одноглазого петуха Пирата…». Ахмету, разумеется, не понравился столь глубокомысленный вывод, и он ощерился, точно китаец: «Что, дипломированным знатоком собачьего дерьма заделался? Иди лучше в лес, покопайся в волчьем помете». Слово за слово, окрик за окриком, и китайско-волчья война, тлеющая в ауле на протяжении века, снова разгорелась, словно пламя от порыва ветра. Кровные родственники опять раздрались в пух и прах, крепко отдубасили друг друга, попутно вымазавшись в том злополучном собачьем дерьме…
Для выяснения причин вековой вражды несколько раз собирали большие сходы и малые курултаи. Но… так и не докопавшись до истины, каждый раз доходили до большого мордобоя, и, понаставив друг другу шишек на лбу и синяков под глазами, повыбивав зубы и пересчитав ребра, расходились ни с чем по домам…
Правда, прошел слух, что сын старика Кашыка – Кашыкбаш, разменявший уже девятый десяток, с подобострастием уставившись на дырявую ложку, оставленную ему как великий аманат[13] и священный предмет культа, поблескивая вытаращенными глазами, шлепая толстыми губами, торжественно поклялся поведать внукам и правнукам Китайца и Волка причину войны между ними. При этом особо подчеркнул, что расскажет об этом 7 ноября 2017 года. Оказывается, именно так ему было завещано отцом, стариком Кашыком.
К сожалению, Кашыкбаш не смог донести до потомков священное слово – неожиданно отошел в мир иной, прижав к груди драгоценное наследство – дырявую ложку. Говорят, предчувствуя скорую кончину, Кашыкбаш начал было что-то строчить на обрывке туалетной бумаги. Однако успев написать лишь: «Вот что поведала дырявая ложка – не сто лет назад, а еще с пещерных времен…», повалился на пол… Таким образом, причины столетней войны двух родов остались нераскрытой тайной, погребенной в глубине веков.
Шушукались по секрету, что старик Кашыкбаш, лишившийся перед кончиной дара речи, тщетно пытался сообщить что-то важное собравшимся у смертного ложа родственникам. Но, сколько бы ни пытался ничего объяснить не смог, только мычал. Когда сыновья попросили кого-нибудь из них назначить главным хранителем священного тотема, старик сильно разозлился, несколько раз ударил себя дырявой ложкой по лбу, притиснул ее к груди, красноречиво показал потомкам средний палец правой руки и навечно закрыл глаза.
Три дня и три ночи поломав голову в попытках растолковать, что он намеревался сказать перед смертью, наследники решили провести внеочередной курултай. Но и это мероприятие не помогло раскрыть великую тайну. Как обычно, все переругались, передрались, с тем и разошлись.
Все же после жаркого и скандального курултая дырявая ложка торжественно перешла к старшему сыну покойного Кашыкбаша – Кашыкбаю.
Нынче дырявой деревяшке поклоняются потомки не только Кашыка, но и большая часть отпрысков Китайца и Волка. Продырявленные деревянные ложки висят на почетном месте во многих домах. Разница в одном: если прежде на дырявую ложку молились тайком, то ныне ей поклоняются открыто. Только до сих пор непонятно: если большинство из них боготворят одно и то же – ложку с дырками, то почему же кровные сородичи продолжают в пух и прах ссориться и драться меж собой?..
Судья Верховного суда Ануз Япкаров – потомок Волка, а Лилия – из рода старика Кашыка. Несмотря на корни, Ануз человек добрый и великодушный. Он никогда не делит многочисленную драчливую родню на своих волков, на врагов-«китайцев» и на потомков Кашыка. Всем приходит на выручку в делах судебных и житейских.
Ещё на заре юности, спустя полгода после того, как Земфира, незабвенная первая любовь Салавата, внезапно порвала с ним отношения, его кумиром стала знаменитая чернокожая американка Анджела Дэвис. Большое фото ее он повесил на стену комнаты в коммуналке. Под плакатом было написано: «Свободу Анджеле Дэвис!» Глядя на изображение пламенной коммунистки каждый день в течение нескольких лет, стараясь вырвать Земфиру из сердца и слушая песню «Angela» лидера группы «The Beatles» Джона Леннона, Салават понял, что вышиб клин клином – полюбил жгучую афроамериканку. Он даже послал Анджеле письмо с объяснением в любви. Хоть и сам белый, вложил в конверт заявление с просьбой принять его в организацию «Черные пантеры», борющуюся за права негров. Но ответа не получил…
Не бывает ничего случайного. Он вернулся из Афганистана, залечил раны, встал на ноги – и все-таки встретил свою Анджелу Дэвис, о которой мечтал столько лет! Девушка, невероятно похожая на его кумира, была студенткой торгово-кулинарного училища Лилией Япкаровой…
