– Но тогда придется ждать, пока умрет еще кто-нибудь из пациентов, – сказала Жюстина. – На это может уйти несколько месяцев. А то и лет! И как я в одежде священника попаду на третий этаж? Такой наряд бросается в глаза, в нем меня сразу заметят. А если и сумею пробраться – как уложу Люсинду в гроб и куда дену настоящий труп? Многовато непродуманных моментов в твоем плане, Мэри.

Диана: – Это был самый дурацкий план из всех возможных.

Мэри: – Это был даже не план. Я и не предлагала это как готовый план, просто высказывала свои идеи.

Диана: – А к моим не прислушалась, как всегда.

– Вы меня не слушаете! – сказала Диана и лягнула стол.

– Не думаю, что мой друг Отто одобрил бы твое поведение, – сказала Ирен. – Он сделал этот стол специально для меня. Что ты хотела сказать, Диана?

Она положили руку Диане на плечо, словно хотела и успокоить ее, и удержать от новых выходок.

Что этой Диане опять нужно? Мэри вновь от души пожалела о том, что позволила сестре ехать с ними. Может быть, было бы лучше, если бы Диана сбежала в Канаду или в Австралию! По крайней мере, тогда Мэри была бы избавлена от ее капризов.

– Это же тюрьма, так? Ну, все равно что тюрьма. Как мой отец попал в тюрьму и сбежал оттуда?

Ирен покачала головой:

– Эту часть вашей истории Шерлок мне не рассказывал.

– Он не попадал в тюрьму, – сказала Мэри. Боже, какое отношение это имеет к Люсинде Ван Хельсинг? – Его арестовали и отправили в Ньюгейт за убийство сэра Денверса Кэрью.

– Ну да, а потом он же выбрался! В общем, – Диана повернулась к Ирен, – моего отца, то есть мистера Хайда, посадили в Ньюгейтскую тюрьму за убийство человека, хотя кто сказал, что тот человек не получил по заслугам? Может, его и надо было убить. Ну, в общем, он оттуда выбрался в два счета. Когда его туда привезли, он сразу заметил, где стоят охранники и когда сменяются. И он умел взламывать замки. По крайней мере, это я так думаю, как он это сделал, – наверняка-то я не знаю, он ведь ушел не прощаясь. Он не лучший отец, но другого у меня нет, так что заткнись, Мэри, – я вижу, что ты собираешься меня перебить. Ну, а я тоже могу взломать любой замок, сколько их есть на свете.

– Я не собиралась перебивать, – сказала Мэри. – То есть ты хочешь сказать – если ты попадешь туда, то сможешь и выбраться оттуда и добраться хотя бы до третьего этажа, чтобы поговорить с Люсиндой, – если там, помимо замка, нет дополнительной охраны, чего мы не знаем. Но как же ты попадешь в Кранкенхаус?

– Так же, как папаша.

– Убьешь кого-нибудь? – озадаченно переспросила Жюстина.

– Ну, ей-богу, тут никто, кроме меня, мозгами шевелить не умеет! Чтобы попасть в тюрьму, надо кого-то убить, так? Ну, а чтобы попасть в сумасшедший дом, нужно быть истеричкой и нерв… невр… – как там Ирен говорила? Ирен же говорит, что ее друг может привозить туда пациентов, так? А там уже можно разглядеть, где стоят охранники и как их обойти. Не могут же они все время стоять на месте: им нужно ходить вокруг или хоть по нужде сбегать. Плевое дело.

– Нет! – сказала Мэри. – Даже и не думай. Мы не отправим тебя в заведение для сумасшедших преступников. Ты моя сестра, и я этого не допущу. Мне все равно, каким там гениальным взломщиком ты себя возомнила. А если ты не сможешь оттуда выбраться?

– Сможет, если ее привезет Зигмунд, – сказала Ирен. – Тогда он и будет решать, как долго ей оставаться в Кранкенхаусе. Он может приказать ее выписать или перевести куда-нибудь. Если только ее не разоблачат, конечно. Тогда уж он едва ли сможет тебе чем-то помочь, Диана, и я не решилась бы так серьезно вовлекать его в это дело. Он занят важной работой – я не хочу ставить его карьеру под угрозу. Но… А ты в самом деле можешь взломать любой замок? Какой угодно?

– Еще бы, – пренебрежительно ответила Диана.

– Тогда покажи мне. Идем. – Ирен поднялась и поманила Диану за собой. Как это понимать? Она что, собирается заставить Диану продемонстрировать свое мастерство во взломе замков? И каким же образом? Мэри взглянула на Жюстину, та пожала плечами: она тоже не понимала, что происходит.

Диана двинулась за Ирен, задрав нос кверху – ни дать ни взять герцогиня, хотя все еще в ночной рубашке.

– Боже мой… – сказала Мэри и поднялась. – Идем, Жюстина. Я хочу посмотреть, что будет дальше.

Ирен провела их по коридору в дальнюю часть квартиры, а затем вниз по узкой лестнице. Это же, должно быть, первый этаж, для прислуги? Да, вот и дверь на кухню. Мэри увидела большую черную плиту, длинный стол в центре, за которым сидели Ханна с Гретой, и обычные кухонные принадлежности на полках вдоль стен. С потолка свисали связки сушеного перца и чеснока. Немолодая женщина – должно быть, фрау Шмидт, поскольку на ней был белый поварской колпак и фартук, – стояла у плиты.

– Ханна, у вас есть минутка? – спросила Ирен, остановившись в дверях.

– Конечно, мадам, – отозвалась Ханна и подошла к двери. – Что вам угодно?

– Сейчас мне нужна не горничная. Я хочу посмотреть, кто лучше умеет вскрывать замки – вы или Диана.

Ханна окинула Диану оценивающим взглядом.

– Я очень быстро умею, – сказала она.

– Да ну? – сказала Диана. – А вот сейчас посмотрим!

– Тогда идите за мной, – сказала Ирен. – Идем в кабинет.

Она привела их не наверх, а в конец коридора, и там они увидели… конец коридора. Он заканчивался тупиком, дальше ничего не было – только стена, обшитая панелями, и картина на ней. На картине был изображен синий кувшин, а в нем – алые маки. Должно быть, это были любимые цветы Ирен.

Ирен приподняла картину и повернула рычажок на стене, который прятался за ней. Мэри вздрогнула от неожиданности, когда стена открылась внутрь. Оказывается, это была не стена, а дверь.

– Минутку, – сказала Ирен. – Нужно включить свет.

Мэри услышала щелчок, и комната осветилась.

– Это… это же электрический свет! – сказала Жюстина.

– Да, я провела в эту комнату электричество. Для того, чем мы будем заниматься, нужен яркий свет, газовой лампы тут недостаточно. Входите все.

Ирен придержала дверь, пока все не вошли следом за ней, а затем закрыла ее за ними.

Комната была примерно такого же размера, что и кабинет доктора Джекилла на Парк-Террейс, 11: поменьше гостиной, побольше маленькой столовой. Три стены были заставлены стеллажами с книгами и коробками для хранения архивов. На четвертой стене висело всевозможное оружие: мечи, ножи, пистолеты разных систем, даже ружье. В дальнем конце комнаты располагался большой письменный стол, что и в самом деле придавало ей сходство с кабинетом. Но в центре стоял еще один стол, темного дерева, а вокруг несколько стульев – больше похоже на зал для совещаний, что-то вроде столовой на Парк-Террейс, 11, где клуб «Афина» проводил свои собрания, – только с оружием.

– Что это за комната? – спросила Мэри, изумленно оглядываясь вокруг.

Ирен не ответила. Она молча взяла с одной из полок какую-то коробку и поставила ее на стол. Открыла и стала доставать… что это? Мэри пришлось подойти поближе, чтобы разглядеть. Что-то металлическое… а, да это замки. Разные – и старинные, и современные.

– Десять для Дианы, десять для Ханны, – сказала Ирен, раскладывая замки по двум кучкам. Снова сунула руку в коробку, пошарила там и достала секундомер, который тоже положила на стол. Затем протянула руку к голове и вынула из волос две шпильки, поддерживающие ее прическу – просто и в то же время тщательно уложенную. И как это Ирен и Беатриче умудряются делать такое со своими волосами? Мэри просто не представляла.

– Вот. – Мэри протянула Ханне с Дианой по шпильке. – Кто первой откроет все замки, та и выиграла. Я засекаю время. Готовы?

– А что выиграла-то? – спросила Диана.

– Мое уважение и восхищение. Имей в виду – Ханна в этом деле большой мастер. Вероятнее всего, лучше тебя!

– Как бы не так, – сказала Диана, но шпильку взяла. Ханна бросила на нее презрительный взгляд – так умеют смотреть только надменные горничные, это их исключительная привилегия.