– …Но и это еще не все, – она сделала эффектную паузу. – Ты должен знать, что принцесса Милена, у которой, как ты наверняка заметил, шансы на победу в этих соревнованиях довольно мизерны, решила, что ее больше развлечет информирование кого следует в тот момент, когда одна из сестер окажется близка к достижению цели. Потому ситуация имела все шансы стать из неудобной – проблемной. Все могло бы закончиться чем-то куда большим, чем неделя в подвале.

Сказав это, Литта добавила себе кофе и отпила несколько глотков, давая ведьмаку время переварить услышанную информацию. Потом отставила подставку и потянулась. Белый шелк ее ночной рубашки был изумительно тонок. Геральт поймал себя на том, что прикидывает, использует ли его собеседница свою прославленную коралловую помаду только для подкрашивания губ.

– Эдрик не обманул тебя и насчет Рейнхарда, – продолжила Литта, удобней устроившись на подушках. К удовольствию ведьмака, она не подтянула одеяло, хотя в помещении было довольно холодно. Это имело свои интригующие последствия.

– Это тот королевский племянник с серьезными планами?

– Да. Среди них был у него и такой, чтобы с милостиво правящим нами Белогуном произошел на охоте несчастный случай. Полагаю, ты бы не принял такого предложения. Но признайся, ты не хотел даже оказаться замешанным в такое. Поэтому, видишь: ты, по сути, должен быть благодарен за то, что я уберегла тебя от многочисленных проблем.

Геральт кисло улыбнулся.

– С изрядной неохотой должен признать, что ты права, Литта. Однако я сомневаюсь, что ты сделала это только ради того, чтобы уберечь меня от придворных интриг. Лучше расскажи мне о Ведьмином яре, в который король не отважился выбраться вместе со свитой без сопровождения ведьмака.

Чародейка сделалась серьезной.

– Непросто отцедить правду от легенд. Местные туда не заходят, утверждая, что это проклятое место. Хотя порой я слышу рассказы о Снежной Королеве, которая в самую длинную ночь года съезжает со своей свитой со склонов гор и собирает души замерзших. Есть, естественно, и другие истории, в которых снежные волки-оборотни, волкулаки с красными глазами, похищают детей, стариков, собирающих хворост, и одиноких путников. Впрочем, с того времени, как я являюсь советницей короля Белогуна, я не слышала ни об одном случае, который невозможно было бы объяснить чем-то менее экзотичным, чем волкулаки-альбиносы. Путники и дети исчезали не раз, особенно зимой.

– И старики.

– Да, не стоит забывать о стариках и оставляемых ими в невыносимом трауре семьях, – коралловые губки Нейд скривились в гадкой гримасе. – Особенно когда приближается новый год. Может, у волкулаков тогда какой-то праздник. Вот только… – Литта нахмурилась. – Во всем этом есть одна странность. В окрестностях яра люди исчезают, как правило, во время зимнего солнцестояния. В прошлом году меня тут не было во время охоты, а потому я не видела этого собственными глазами, слышала только рассказы загонщиков. Якобы они наткнулись на парня, направлявшегося в сторону гор. Он не отвечал на их вопросы, а когда пытались его задержать, вырвался. Кто-то его ударил. Тогда, согласно этим рассказам, ребенок словно проснулся. Был испуган, когда узнал, где находится. Потому я и приехала. Исследовала окрестности и почувствовала дрожание силы. Малые отзвуки, которые густеют поблизости от яра.

– И именно этому я должен быть благодарен за разговор, – прервал ее Геральт. – А также за уже упомянутую тобой услугу. Но ты могла меня просто предупредить, чтобы я покинул замок, прежде чем аристократы захотят впутать меня в свои игрища.

Литта вернула острый взгляд ведьмаку. Она не казалась смущенной. Скорее – довольной.

– Верно.

– Тогда на каком основании ты полагаешь, что я охотно предприму вылазку в потенциальное место силы, причем во время, когда эта сила растет? По причине моей прославленной слабости к чародейкам?

Коралл тихо засмеялась и села прямо, позволяя шелку рубашки еще сильнее подчеркнуть ее достоинства. Черные локоны живописно рассыпались по плечам чародейки.

– Может – еще из-за твоего любопытства. Желания заработка, который позволил бы провести зиму в приятном месте. Определенного… хм… профессионализма, поскольку не исключено же, что там и правда гибнут люди. Кроме того, если ты мне откажешь, я пойду сама, и если что-то со мной случится…

Геральт сухо рассмеялся.

– Ты, пожалуй, первая, кто считает меня обладающим совестью.

Она пожала плечами.

– Полагаю, что, скорее, первая, кто произнесла это вслух. А еще я рассчитываю на то, что ты захочешь меня сопровождать и потому еще, что если бы мы нашли там нечто очень опасное, ты можешь меня отговорить или удержать, чтобы я не пыталась его заполучить.

– Ты меня переоцениваешь. Столько предположений, а ты ведь меня даже не знаешь.

Она улыбнулась так же, как в миг, когда он зашел, – одними уголками губ.

– Разве? Тогда докажи, что я ошибаюсь. Поблагодари за завтрак, встань и выйди. А потом… потом можешь сколько захочешь задумываться, что было бы, реши ты все же остаться. – Она чуть отклонилась назад, оперлась на локоть. Плечико рубахи искушающе сползло. Она в этом тренировалась или использовала телекинез?

Ведьмак привстал и, прежде чем успел задуматься над этим, придвинул стул поближе.

– А ты, Коралл? Должен ли я понимать, что ты разделяешь интересы Ливии?

Литта Нейд смерила Геральта взглядом с поволокой.

– Неправильно, чтобы женщина делала комплименты мужчине. Скажу так: можешь быть уверенным, что я не принимаю в постели любого. Но хватит разговоров, ведьмак. Решайся уже, а то я начинаю мерзнуть.

Коралл планировала, что они выедут самое позднее ранним утром следующего дня. Так не вышло, но она не жалела. Как и ведьмак. Спальню чародейки они покинули только на третий день, возможно, несколько подуставшие, но в прекрасном настроении.

Первый этап путешествия они преодолели верхом, в сопровождении одного из королевских следопытов, неразговорчивого мужчины по имени Иштван. Тракт, которым ехали, был узким, но удобным, покрытым тонким слоем утоптанного снега. По обеим сторонам его, на фоне белизны, резкими контурами вырисовывались ветки деревьев и кустов, кое-где акцентированные пятнышками алого – то есть кистями рябины или птичьими грудками. Погода была благоприятна. Горы, представлявшие цель их путешествия, поднимались ввысь на востоке, хорошо видимые в резком, чистом воздухе.

Следопыт поглядывал в сторону чародейки и ведьмака с подозрением. Они наверняка представляли собой живописную парочку – Геральт, одетый в черное, на сивой кобыле, и Коралл на кауром коне, в карминном плаще, с откинутым на спину капюшоном. Лучи солнца блестели, отражаясь от снега, Нейд, казалось, тоже лучится – разрумянившаяся и взволнованная. И именно это беспокоило Иштвана более всего. Он прекрасно знал сплетни о дне, когда Коралл была в таком же настроении. В тот день, прежде чем настал вечер, казнили троих людей, обвиняя их в подготовке государственного переворота.

Но на этот раз кровавым оказался лишь заход солнца, а вскоре они добрались до села Подберезовки, лежащего у подножия гор, где и переночевали в единственной там корчме.

На следующий день Коралл вела себя очень типично – была сосредоточена и высокомерна. Но вместо того, чтобы исчезнуть, беспокойство следопыта превратилось в страх, поскольку Иштван начал понимать, куда чародейка направляется. Красный плащ оказался во вьюках, а вместо него Литта надела обычную бурую куртку с лисьим капюшоном: сменила также штаны и сапоги. Вела их вверх узкая дорога среди покрытых снегом полей. По мере того как они приближались к границе леса, Иштван с отчаянием раздумывал, что окажется более опасным в своих последствиях – странствие в проклятую долину или отказ сопровождать чародейку. Однако Литта избавила его от необходимости принимать столь трудное решение, заявив, что дальше она отправится с одним лишь ведьмаком, а охотник должен взять коней и вернуться в замок.