— Чара, я тогда пошла. Удачи и увидимся!

— До встречи, Элис.

— Дель, скажи, чтобы следующий пока что не заходил. И пускай однокурсники ваши дождутся разрешения у двери.

— Хорошо, Мастер. Обязательно скажу.

— Благодарю.

Странно, почему он не спешит впускать следующих? Даже наших однокурсников. Похоже, назревает беседа с ним. Сделает одолжение и пойдёт студенту навстречу? Если так, то зачёт у меня в кармане! Рассматривает проставленные зачёты.

— С какого это перепугу Аух проставил тебе зачёт?

— С какого-какого? Проставил и всё, с условием.

Элис уже вышла из комнаты, так что можно смело говорить с ним в полный голос. Тем более, снаружи студенты пускай и довольно тихо, но болтают. Не услышат наш разговор, наверняка.

— Сядь на кровать.

Ну, хорошо, сажусь. Так внимательно смотрит на мою зачётку, мне аж не по себе становится. Серьёзный взгляд, ручку крутит в пальцах. Явно принимает решение, проставлять или не прощать. Пожалуйста, проставь и отпусти на этом. Пойди мне навстречу, прости на первый раз. Ты же мой отец, разве нет? Развернулся лицом?

— На что ты рассчитываешь?

— На зачёт, конечно же.

— За какие такие заслуги? Насколько мне помнится, пару зачётных заданий ты не выполнила до сих пор, даже с третьей, последней попытки.

— Думаешь, я в состоянии повлиять на своё здоровье? А ты вспомни, кто меня до этого довёл. Ты меня едва не угробил в детстве.

Усмехнулся? Чему?

— Даже думать не смей манипулировать мной, дура. Зачёт через давление ты тем более не получишь, лишь усугубишь своё положение.

Он чует, когда студенты пытаются им управлять. Опытный, образованный мужчина, на нём манипуляции не сработают. Хотя, мои слова лишь на половину манипуляции, ведь в них есть доля правды. Моё физическое здоровье правда до сих пор не поправилось после детской травмы. Моя выносливость низка, поэтому мне с трудом даётся физическая нагрузка. А Чарг… он довёл меня до этого.

— Это не чистой воды манипуляции. Ты ведь сам знаешь, что мои слова имеют под собой основания.

— Знаю, естественно. Да, в детстве ты пострадала из-за меня, однако, ты сама сюда пришла, так что нечего жаловаться мне. Зачёт не проставлю, сначала отработаешь. Приходи в указанные часы на задний двор Академии, я займусь тобой как следует.

— Может, ты пойдёшь мне навстречу, Чарг?

Пожалуйста, мне очень не хочется нагружать свои мышцы и вновь терпеть боли. Не вынуждай меня мучиться вновь и вновь, ведь для тебя важно сберечь моё здоровье. Или тебе всё равно на свою дочь? Неужели в Мастере Боя действительно не осталось ничего человеческого?

— Никаких послаблений, Аух. Не сейчас, то потом вылетишь отсюда с вещами. Поняла? Так что жду сегодня вечером за Академией. Свободна.

Вот как? Ошибалась в тебе. Ты груб даже со мной. Спасибо на том. Отец был прав, когда рассказывал, что отец из тебя — сущий тиран. Теперь понимаю, почему меня забрали у тебя. Это был лучший исход для меня. Соседи не по пустому месту тревожились за моё здоровье и будущее. Я благодарна им, что они подали на тебя в суд и способствовали лишению родительских прав. Не сказать, что мне нравилось жить в детском доме, но и взаправду, жизнь с тобой стала бы для меня невыносимой и смертельно опасной. Меня бы не было сейчас здесь, если бы ты дальше растил меня. Как отец и сказал тогда, в мои десять лет, в нашу первую встречу «ты не мог растить меня дальше».

— Ты грубый и жестокий человек, чтобы быть моим отцом, Стил Чарг. Соседи верно поступили, когда подали на тебя в суд.

— Не спеши делать выводы. Ты не знаешь всех обстоятельств, при которых я согласился на этот шаг.

— Что? О чём ты говоришь?

Мне действительно не понятно, о чём он говорит. Какой «шаг»? Что за этим словом скрывается?

— Не скрою от тебя, меня не просто лишили родительских прав по решению суда. Было трудно решиться добровольно пойти на это ради твоего благополучия. В то время так сложились обстоятельства, что заниматься твоим воспитанием и уходом за тобой я был не в состоянии.

В его мимике ничего не изменилось, хотя тон несколько упал, едва заметно. Кажется, словно он ничего не чувствует. Так хладнокровен, даже ко мне? Что это? Тянет ко мне руку? Решил погладить по голове? Его руки такие тяжёлые, хотя он гладит, едва касаясь. Что-то изменилось, переменилось в нём. Его взгляд казался жёстким, но вот он как в прошлом, тёплый.

— Нужно было выбрать что-то одно: либо я потеряю тебя, либо ты будешь жить дальше уже в другой семье. Главное — чтобы ты жила в благополучии.

А? Что? Он поцеловал меня в лоб. В нём вновь пробудились родительские чувства ко мне. Тёплая улыбка, которую отцы дарят своим дочерям. Тёплый отцовский взгляд. Как же это напоминает мне тот день. Он был одним из самых счастливых в моей жизни, но одновременно и самым горестным.

— Воспоминание –

А-ха-ха-ха-ха! Так весело! Вот бы чаще веселиться с папой! Взрослые говорят — балует. Так балует? Люблю играть с папой. Хочу обняться! Обняться!

— Ну, хорошо, сегодня можно сколько пожелаешь обниматься. Иди ко мне, девочка моя.

— Ура!

Иду! Бегу!

— Ха-ха-ха-ха!

Весело. Так весело! Я люблю папу. Очень люблю. Почему папа редко дома? Почему папа уходит надолго? Не хочу! Хочу к папе! К папе! Объятия. Тепло. Весело. Люблю объятия. Папа любит меня. Папа меня любит! А я люблю своего папу. Очень сильно. Хочу чаще с ним быть вместе, играть.

А? Звонок в дверь? Кто там? У папы гости? Кто-то пришёл играть с нами?

— Встретим гостей вместе, Чара?

— Да-да! А кто там?

— Вот и посмотрим.

Ой! Прижимает к себе. Крепкие руки. Кто там звонит? Дзинь-дзинь! Дзинь-дзинь! Так здорово! Я на руках у папы. Здорово! Ещё! Покатай меня ещё! Как на улице, на прогулке было. Хочу к тебе на шею кататься. Спустились. Ещё звонят. Дзинь-дзинь, колокольчик. Дзинь-дзинь, звенит. Папа открывает двери ключиком. Иногда и я открываю ключиком дверь. Папа разрешает. Дядя и тётя? Кто это?

— Доброго дня, господин Чарг. Мы из органов опеки, пришли за Вашим ребёнком.

— Проходите в дом.

— Смотрю, дочь при Вас.

— Да, мы играли весь день, так что думаю, она готова к этому.

Дядя и тётя. Кто они? Они — наши гости? Мы будем пить чай? Все вместе? Да? Да! Чай вчетвером. Будет весело. Люблю пить чай с вкусняшками. Вкусняшки!

— Евгения, поиграйте с девочкой, пока господин Чарг ознакомится с решением суда и подпишет документы.

— Да, господин Ухор. Как зовут девочку, господин Чарг?

— Чара.

— Да?

— Поиграй с тётей, хорошо?

Поиграть? Ой, меня поставили на ноги. Хочу к тебе, папа! Хочу на ручки. Хочу!

— Папа!

— Не могу, Чара, я занят, — Не смотрит на меня. — Давайте их, я ознакомлюсь. — Обидно!

Я обиделась! Папа! Тётя? Нет, не хочу к тёте. Не хочу с играть с тётей. Хочу только с папой. Папа сегодня такой добрый и счастливый. Я так счастлива. Папа рядом со мной сегодня. Весь день со мной. Мы вместе кушали, вместе гуляли, вместе играли и рисовали. Рисовали кораблики в море. Папа учил меня рисовать кораблики. Хочу ещё порисовать кораблики. Ещё! Не надо! Страшно!

— Что такое, Чара?

— Мне страшно.

— Извините, госпожа, видно она не будет с Вами играть.

— Да, похоже на то. Она играла со сверстниками или другими взрослыми?

— Только со сверстниками, и то редко. Из взрослых только со мной и матерью.

— Понятно. Она не доверяет взрослым.

Прижмусь к ноге папы. Может, папа тогда меня возьмёт на руки? Хочу к папе. Папа защитит. Папа добрый. Он меня любит. Эта тётя страшная. Смотрит на меня. Стра-ашно.

— Ознакомились? Подпишите вот здесь и здесь.

— Хорошо. Кстати, её вещи уже готовы, чемодан в детской на первом этаже. Можете забрать.

— Они там ни к чему, ей закупят новую одежду, а эту можете оставить при себе.

— Как скажете. Готово.

— В таком случае на этом процесс лишения родительских прав завершён. Вы официально признаётесь освобождёнными от обязанностей по уходу и воспитанию за ребёнком, однако это не отрицает Вашего биологического отцовства. Увы, у нас так принято, лишать на десять лет. Как отец сочувствую Вам, но Вы пошли на это добровольно.